Вот только…. – постоянно терзала одна и та же мысль – почему раньше нигде никто меня не замечал? Что на этот раз изменилось? Я ведь видела, как люди отводили глаза в сторону при моих появлениях, будто им помогало что-то, и шли по своим делам, как ни в чем не бывало. Тогда что же изменилось в этот раз?
Засыпала я плохо. Долго ворочалась на простынях. В распахнутую форточку, открытую мной для проветривая, доносился шум ночной улицы. Нет-нет, да проедет машина, пробегут от ее фар блики по стенам и потолку, или пройдет кто-то, шлепая подошвами по мокрому асфальту.
Закрыв глаза, я долго представляла какой-то светящийся шар, именуя его про себя Вселенной, и просила у него, чтобы нашелся, наконец, кто-то, кто сумел бы мне все происходящее объяснить. И не столько даже об объяснениях просила, сколько о друге. Так давно хотелось иметь рядом с собой кого-то, с кем можно было бы по душам поговорить о чем угодно. Поделиться сомнениями или радостью, поплакаться при необходимости, поддержать, если потребуется, да и просто знать, что кто-то есть рядом. Что ты не один на целом свете….
Если шар меня и слышал, то отвечать не отвечал.
Однако отчего-то казалось, что «запрос» мой на рассмотрение приняли.
Почувствовав это, я удовлетворенно поворочалась и, уже не обращая внимания на уличный шум, уснула.
* * *
А позже увидела странный сон.
Почему-то я точно знала, что все это сон – не было даже тени сомнения. Хотя вокруг был тот же самый парк в закатном свете, но я присутствовала там всего лишь мысленно, а может быть в субтильном обличье, каким бывает тело, путешествующее ночью по другим мирам, не спрашивая на то разрешения хозяина.
Так или иначе, я, или то, чем я в тот момент являлась, сидело на лавочке, усыпанной листьями. Ее, наверное, давно не очищали от них. А, может, успело нападать за вчерашний день – всего-то и требовался, что легчайший ветерок. Свет вокруг был золотистым, но тяжелым и странным, будто слишком плотным и густым для того, чтобы быть настоящим.
А у ног сидел Мишка. Все такой же грязный. Вот только хвост у него почему-то был целый, а не тот обрубок, который я привыкла созерцать, пока кормила бездомного кота.
Я наклонилась, чтобы погладить его.
– Миша! А ты как тут?
Кот обернулся и посмотрел на меня зелеными глазами. Во сне он все слышал, несмотря на глухоту в реальности. Это почему-то очень обрадовало. Но вот только погладить мне его не удалось. Кот, как только увидел протянутую руку, почему-то побежал прочь, устремившись по ковру из листьев по направлению к воротам.
Я тут же поднялась и побежала следом.
Как же так! Ведь там дорога…. А если выскочит на проезжую часть, глупый? Нужно успеть, догнать, пока не поздно.
Но кот семенил быстро, изредка останавливаясь и поглядывая на меня. В глазах его не было испуга, да и бежал он, казалось, вовсе не от меня, а больше для того, чтобы я шла за ним.
– Мишка! Стой! Ну, куда же ты….
В этом месте исправился не только Мишкин пушистый хвост, но и его хромота. Теперь он не жал к пузу покалеченную лапу, а решительно и привычно наступал на нее, как если бы та никогда не болела. Вот только это так же позволяло ему развить приличную скорость, и я едва поспевала за котом.
– Миша, да стой же ты! Ведь вылетишь на дорогу!
На этот раз кот послушался. И остановился. Вот только остановился он у чьих-то ног, обутых в темные кожаные туфли, а я, запыхавшись, по инерции сделала еще несколько шагов, но тут же встала, осознав, что на парковой дорожке передо мной теперь кто-то стоит. Раньше я почему-то его не заметила, а теперь кот вовсю кружил у ног незнакомца, потираясь головой о серебристые брюки с белой полосой сбоку.
Я медленно подняла глаза, постепенно проходясь по фигуре человека: поясу, серой куртке, свободно висящим вдоль тела рукам, широким плечам. Наконец, добралась и до лица.
Оно было странным. Не старым и не молодым. Морщины на нем были, но придавали мужчине не пожилой вид, а скорее выдавали человека опытного, пожившего достаточно, чтобы уметь оставаться невозмутимым даже тогда, когда на него почти что на полном разбеге натыкается девчонка, несущаяся за убегающим котом.
Кот, к слову сказать, теперь вовсю тарахтел у ног незнакомца, что было для Мишки весьма странным поведением, не проявляемым раньше. Но сейчас это меня интересовало мало.
Потому как взгляд мой приклеился к лицу человека в серой куртке.
Глаза у того были серо-голубыми, вроде бы обычными. Если бы ни одно «но»…. Чем больше я в них смотрела, тем больше ощущала себя странно, успокаивалась на каком-то глубинном уровне, переставая волноваться, чувствуя, что тону. И тону не пойми где…. Где-то очень далеко: сквозь пласты времени, в чем-то древнем, сильном, совершенно мне непонятном. Будто обладал этот человек какими-то скрытыми знаниями так необходимыми мне, так долго искомыми, такими нужными.
И было странное ощущение, что стоящий напротив мне друг. Хоть тот просто стоял и молчал. Больше хмуро, чем дружелюбно.
Сны вообще странная штука. Казалось бы, смотришь на кого-то во сне, и не важно, видел ты его раньше или нет, а почему-то точно знаешь статус любого, кто тебе на пути встречается. Так и в этот момент.
Взгляд человека не был добрым, он был почти равнодушным. И отчего-то очень тяжелым. Но тяжесть эта меня не касалась, а проходила будто мимо. Может, так получалось, потому что у меня не было тела? Но ведь стучали по асфальту каблучки ботинок, и имелась рука, которой я пыталась погладить Мишку….
Было у меня тело или нет, а незнакомец точно знал о моем присутствии.
Только вот никак на него не реагировал.
Как-то очень неожиданно вдруг возникло непреодолимое желание протянуть к нему руку и попросить: «Расскажи. Ведь я знаю, ты можешь». Хотелось коснуться его, потеребить за рукав, сделать так, чтобы он захотел помочь мне.
Но чем помочь? Что сделать? Что вообще я от него добивалась?
А губы против воли шептали: «Помоги. Ты ведь можешь… Расскажи мне все».
Зачем я мучаю незнакомца? Зачем прошу его о чем-то непонятном?
В реальности я бы задумалась над этим и клянчить, конечно, перестала бы. А здесь просто знала, что именно его я искала для чего-то очень важного.
Нет, он не был красивым. Русые волосы, достаточно короткие, больше холодного оттенка, чем теплого. Треугольный подбородок, несмотря на выраженные углы квадратной челюсти по бокам. Нос с горбинкой – хищный, но смотрящийся вполне гармонично на его лице. Складки у рта, будто от усталости. Или от прожитых лет. Хотя опять же, возраст определить было невозможно. Хоть с первой, хоть с тридцатой попытки. Морщинки между бровей…. Часто хмурится он, что ли?
Но более всего было удивительно то, что меня с неимоверной силой притягивало к нему. Не как женщину к мужчине, а как-то иначе. Как к сияющему шару светлячка. Было ясно, что этот человек знает ответы на все мои вопросы. Что знает он столько, сколько мне в жизни не изучить и не постичь, и что он может ответить даже на то, о чем я никогда не догадаюсь спросить.