наших местах на протяжении двадцати лет, оставаясь непойманным…
– Твою мать…– выругался я, открывая ящики в столе. Там не было ничего интересного. Несколько ручек, карандаш, чистые листы бумаги. Завернутый в платок лежал паспорт и красное потертое удостоверение. С интересом я открыл корочку.
– Старший оперуполномоченный службы безопасности Украины Крутько Валентин Михайлович,– прочитал я. Тут хозяин дома был совсем еще молодой, лихо зачесанный чуб, крепкие плечи, хорошо сидящая на нем форма.– Не может быть…– прошептал я, быстро выдвигая ящики один за другим. – Этого просто не может быть!
В самом нижнем из них обнаружился наградной пистолет в вощеной бумаге. Старый дореволюционный револьвер с дарственной надписью, от которой дрожь пошла по всему телу: “Старшему Инквизитору Крутько Валентин Михайловичу за долгую и беспорочную службу” Отщелкнул барабан, разглядывая остроносые пули с серебряными насечками. Этот Михалыч был таким же инквизитором, как и мой дед! Уничтожал нечисть. Скорее всего, его и послали в эту глухомань, чтобы решить-таки вопрос с Шаровским чудовищем, но оно оказалось хитрее, ударив по самому больному, уничтожив его семью! И тогда поимка монстра стала для Михалыча смыслом жизни, ее целью! Вот откуда этот полусумасшедший взгляд, горящий глаза и ненависть! Как бы я смотрел, если не дай Бог…
С улицы донесся вой сирен, чьи-то голоса, маты и напряженные возгласы Красовской. Быстро спрятал удостоверение во внутренний карман куртки, а револьвер сунул за пояс, как раз в тот момент, когда по гнилым половицам протопали тяжелые берцы полицейских. Направив на меня оружие, они громко и отчетливо произнесли:
– Руки держать на виду! Вы задержаны!
– Ребят! Это какая-то ошибка…– спокойно проговорил я.– Мы вас сюда и вызвали-то…
– Стоять!– отчаянно закричал молодой лейтенант. Палец его на спусковом крючке ходил ходуном. Я был совсем не уверен, что он не выстрелит. Слишком уж напряжены были нервы у всех после последних жестоких убийств! Слишком испуганно бегают глаза у молодого полицейского…
Револьвер давил на поясницу, прижатый ремнем. Только сейчас я понял, какую глупость совершил, дав указание Красовской позвонить в полицию, но на выходе из дома Крутько, когда меня в наручниках провели мимо журналистки. Она испуганно прошептала мне:
– Сашка, я никого не вызывала еще…Они сами приехали.
Глава 14
Светлана прогуливалась по липовой аллее, которую взрастили опытные садоводы барона Кенинга еще в начале прошлого века. Туристические буклеты не соврали! Деревья действительно росли строго вверх, без всяких ответвлений, подчиняясь причудливой прихоти неизвестного садовника. Погода была прекрасная. Светило солнце. По чистому голубому небу бежали легкие, как пушинки, перистые облака, теряясь где-то за горизонтом. Пели птицы, стрекотали кузнечики, а над головой рычали пчелы, трудолюбиво собирающие по горсточке свой нектар. Аромат наступившей весны пьянил голову, заставляя ее кружиться от прилива кислорода, которого в Харькове не вдохнешь и не обнаружишь, при нынешнем обилии автомобилей, заполонивших город своими выхлопными газами. Она любила природу, чистый воздух и такое лирическое настроение, нахлынувшее на нее с выходом в парк. Узкие дорожки были заботливо выложены природным камнем. По ним было легко идти, огибая проросшие сквозь монолит кусты разнотравья. Если бы не Дарья Александровна, замершая в животе от прилива свежего воздуха, наконец-то успокоившаяся, то Света бы побежала совсем по-девчоночьи, со всех ног куда-нибудь вперед, навстречу стройным рядам лип и попутному ветру в такт с бегущими по небу облаками.
Мишка идти отказался, сославшись на больную ногу, которую он неизвестно где и когда успел подвернуть, а на самом деле, играя по сети со своим другом Даней в какую-то новомодную игрушку на планшете. Эльвира Олеговна занялась хозяйством и приготовлением ужина.
– Свет,– сказала она на предложение прогуляться,– если за этими лентяйками не присмотреть, то мы останемся не только без еды, но и будем жить в сплошной пыли и грязи. Не понимаю, за что их Заславский держит у себя в штате? Наверное, за смазливые мордочки, да мягкие…
– Я поняла, ма,– прервала тещу жена,– пройдусь одна.
Еще пару дней и Шаровский замок засияет чистотой и своим первозданным видом, подумала Светка, выходя на улицу. Раз уж Эльвира Олеговна взялась за дело, то никому спуску не будет.
Вообще, и в спокойной прогулке в одиночестве по липовой аллее нашлось массу плюсов. Никого не надо развлекать разговорами, никому нет до тебя дела. Просто иди и наслаждайся весенней теплой погодкой и ярким солнечным днем, по-летнему теплым. Впечатление отдыха портил Толик, бредущий немного позади со скучающим видом. Запрет отпускать нас по одному по территории замка и его окрестностям олигарха он выполнял свято. Но если не поворачиваться назад, то можно представить, что ты в одиночестве бредешь по парку настоящего рыцарского замка с романтичным названием Белый лебедь. Почему, кстати, белый?
– Из-за стен…Они выполнены из красивого белого камня, а части замка раскинуты, будто крылья настоящего лебедя по всей территории…– Светка вздрогнула, услышав рядом мужской голос. Неужели она спросила это в слух и Толик… Она оглянулась. Охранник шел по-прежнему метрах в двадцати от нее и мило болтал с кем-то по телефону. Раздавались смешки, иногда маты и неприличные выражения, от которых у нормальной женщины пропадет любое желание общаться с собеседником.. Это был точно не он, тот кто рассказал ей про историю названия замка! Света замерла на дорожке и растерянно огляделась по сторонам. Потом взглянула прямо и испуганно отшатнулась, усилием воли заставив себя не заорать во весь голос. Перед ней стоял молодой остроносый мужчина с породистым скуластым лицом древнеримского патриция в старом дореволюционном наряде и цилиндре. В руках у мужчина была трость из красного дерева с набалдашником в виде головы льва Он был довольно высок, строен, чисто выбрит и пах каким-то сильно уж острым парфюмом.
– Простите, что вас напугал…– улыбнулся тот, приподняв в знак приветствия цилиндр. Светка еще раз обернулась на Толика, который почти догнал ее, но не обращал никакого внимания на неизвестного, который подошел к объекту охраны. Он, будто его не видел! И от осознания этого у жены по спине побежали сотни мурашек. Холодная испарина выступила на лбу. Светлана выдохнула и повернулась к мужчине.
– Ничего страшного…– пробормотала она, собираясь с мыслями. А что если это именно тот самый шаровский маньяк убийца, которого ищут по всему району? Что если только жертва может его видеть? И именно так он и остается неуловимым для преследователей много лет? Магия…При этом слове Дарья Александровна недовольно шевельнулась в животе. Она, в отличии от своего брата и отца, относилась к чародейству и волшебству крайне негативно, осуждающе пихаясь при каждом его проявлении. Дворкин говорил, что