Читать интересную книгу Дракон Золотого Pуна - Александр Башибузук

— Господин шаутбенахт приказывает ужинать!!!

Я встал, поднял бокал и тоже гаркнул:

— Ваше здоровье молодцы!

— Ур — р–ра!!! — команда отозвалась дружным ревом. — Да здравствует господин…

Слишком театрально? Да, согласен. Но очень пользительны подобные сцены в деле сплочения команды и воспитания верности. Не забываем — пятнадцатый век на дворе. Народишко все правильно воспринимает и раз за разом убеждается — господин милостив и справедлив. А буде случится по морде получить, или под линьки* попасть, так то ради дела и как бы не считается на фоне господских милостей.

Ужин прошел великолепно. Вкусная еда, отличное вино, да и погода радует. К вечеру ветер почти утих, облака исчезли, явив небо покрытое мириадами сверкающих звезд. Едва слышный шелест волн, легкий скрип переборок, потрескивание канатов. Даже мерзкий ор бакланов идет в кассу составляя общую картину благолепия. Или я просто люблю море? Скорее всего так…

После ужина немного разминаясь помахал тальваром, потом помылся и стал заниматься прогрессорством. А именно, чертить схему опреснительной установки. Сами знаете: без воды, оно того — не туды и не сюды. А если вознамерюсь на себя примерить славу Колумба и Магеллана — тем более. Конструкция простая, обычный самогонный аппарат, ну… с легкими отличиями. А если…

Отпил сидра и довольный пришедшей в голову мыслью изобразил большую линзу. Вот так. Солнышко для нас поработает. Вполне можно будет в походах и пищу готовить. Опять же, меньше на борт дров и угля брать. Серебра конечно не меньше пары фунтов на серебрение уйдет, но оно того стоит. Если конечно работать будет. Черт… еще баки серебреные собирался устроить. Эх… денежки — денежки… Вроде бы никакой нужды не ощущаю, но монета уходит с просто жуткой скоростью.

Опять же шебеку перестраивать. Вроде всем хороша: отличная скорость, великолепная маневренность да и вместительность неплохая, но остойчивость вообще никакая. Осадка маленькая, что при хорошем шторме может еще как аукнутся. А надеяться, что его не будет — глупость первостатейная. Будет, обязательно будет. Но есть у меня мысли: в свое время была такая конструкция под названием 'карибская шебека'. Можно попробовать воплотить в жизнь. Так…

Исчеркал целую стопки бумаги и решил почивать. Время‑то далеко за полночь…

Снился мне какой‑то очень смутно знакомый горбун. Пожилой мужик — лет пятидесяти. Чернявый, носатый и коренастый. Кланялся в ноги и куда‑то тащил за руку. Вот только куда он меня тянул, я так и не понял — сон был начисто лишен звукового сопровождения. Немое кино етить. И куда мы с ним пришли, я тоже так и не досмотрел ибо проснулся по нужде. Натянул штаны, башмаки и потопал на палубу.

Глянул по сторонам. В свете масляных ламп просматривалась вахтенная смена. Парочка матросиков из абордажной команды байки травит возле грот — мачты, а еще парочка по юту слоняется. Нормально — бдительность наше все. Подошел к борту отравиться и распустил завязку штанов. Ну‑ка…

Вдруг рядом, с легким стуком, на фальшборт легли два замотанных в тряпки крюка. И почти сразу над бортом показалась чья‑то рожа в древнем нормандском шлеме.

Етить твою!!! Я сначала отшатнулся, а потом придя в себя двинул со всех сил кулаком в бородатую рожу. Мужик с приглушенным воплем улетел вниз, а я ревя как паровоз помчался в каюту за оружием. Млять!!! Да меня на абордаж берут!!!

Черт, черт!!! Прихватил тальвар, в левую руку пистоль, вывалился на палубу и сразу выпалил в здоровенного мужика с алебардой припиравшего люк в трюм большим поленом.

— Тревога мать вашу!!! Тревога!!! — заорал надсаживаясь и срубил кинувшегося ко мне копейщика.

На палубе завертелась отчаянная суматоха, совсем нас застать врасплох у нападающих не получилось — почти все матросы спали наверху и теперь отчаянно сопротивлялись вооруженные чем попало. Ох ты — ж млять! Да сколько же вас!!!

Гулко бахнула за спиной аркебуза, а за ней стразу пистоль. Двоих нападающих снесло за борт, а один скрючившись и завывая как волк шлепнулся на палубу. Оглядываться я не стал — знаю, это Клаус из огнестрела палит. Молодец пацан — не теряется.

Приметил Веренвена и Андерсена отчаянно отмахивающихся мечами возе грот — мачты и стал пробиваться к ним.

Раз… чья‑то рука с тесаком в ореоле кровавых брызг взлетела в воздух. Два… кривой клинок сабли наискось пробороздил толстую грязную морду. Три… сбил наконечник копья в сторону и снес бородатую башку в топхельме с покатых плеч. Ах ты су — ука… поскользнулся на мокрых от крови досках и покатился кубарем по палубе. Взвыл от резанувшей плечо боли, но умудрился встать на ноги…

— Ого — го!!! — на палубе появился кок и размахивая здоровенной вымбовкой*, сразу очистил место вокруг себя.

Как — ни странно, появление кулинара ознаменовало перелом, мы постепенно оттеснили нападающих к бортам, а потом и вовсе разбили на две кучки. Уже одну… Ф — фух… вроде справились…

— Оружие на палубу мать вашу!!! — заревел я. — Сейчас к дьяволу перестреляем!!!

Видя нерешительность в исполнение приказа, махнул рукой. С надстройки бухнула аркебуза и защелкали арбалеты. Вопли боли, предсмертные хрипы… Здоровенный детина затянутый в хауберк, как я понял главарь, прикрылся шитом и угрюмо проревел:

— Какие гарантии?

— Фуй тебе, а не гарантии! — я увидел на палубе распростертое тело старика Адриса и ощущая дикую ненависть приказал. — Валите их всех!!!

Сопротивления почти не последовало. Нападающих оказалось в разы меньше нас, да и вооружены они были черт знает чем. Даже не знаю на что рассчитывали идиоты? Хотя да… могло у них и получиться, не иначе добрый ангел понес меня по нужде среди ночи.

Наших погибло пять человек, да восьмерых здорово порубили. Да еще с десяток легко порезанных. Но Самуил общается всех на ноги поставить. Суки… папашу Тильгаута на тот свет отправили. Перевешаю ублюдков!!! Ай!!!

— Да осторожно ты! — зашипел я. — Коновал хренов!!!

— Ну чего так вопить? — Самуил ловко обрабатывал порез у меня на плече. — Делов‑то…

— Поговори мне еще. Вина дайте…

— Вот он… — к моим ногам кинули связанного по рукам и ногам главаря нападавших.

— Кто такой? — я в упор глянул на заросшего курчавой бородой мужика. — Молчишь? Отрубите ему правую кисть…

— Эскюэ*… эскюэ Виктор де Буж… — буркнул пленник опасливо посматривая на кока поигрывающего секирой. — Может договоримся о выкупе?

— Выкупе? — я задумался.

Благородный кровей, сволочь. Ничего из ряда вон выходящего. Обычное дело. Сколотил шайку из дворни и разбойничает, грабя останавливающиеся на ночлег суда. Да и просто разбойничает. Сволочь… Выкуп говоришь?

— Утопите его. К ногам привяжите ядро и в воду. А остальных пленных удавить… — я встал и пошел к борту. — Выполнять…

— Да как ты смеешь… — позади раздался сдавленный вопль.

— Да пошел ты… А что? Некогда мне с выкупами разбираться. Да и что с него, голодранца возьмешь? Не от хорошей жизни разбойничать повадился. Прислушался к себе пытаясь найти хоть чуточку сострадания… Нет, отсутствует, да и нет в моих действиях беспредела: заслужил — получи. Некогда церемонии разводить. Светает уже — надо путь продолжать. Дельфины что ли? Дельфины… ах вы красавцы… ужо покормят вас сейчас… Или вы человечину не пользуете? Черт… забыл совсем…

— Вахтенных сюда. Просрали все! Утоплю сук…

— Дык, нетути уже их, — развел руками Веренвен. — Порублены все…

— Ну и ладно…

18

Как не странно, на рейде порта города Дьепп военных судов отмеченных лилиями франков не оказалось совсем. Что весьма удивительно, но как нельзя мне на руку. Довольно большой порт был заполнен в основном рыбацкими посудинами, хотя на отдельном рейде стояли и торговцы. Городишко раскинулся на левом берегу реки Арк. Довольно полноводной и вполне судоходной. Да, той самой, название которой, скорей всего, имеет самое прямое отношение к знаменитой целомудренной Жанке, которую звали Орлеанской Девой. Совсем неподалеку отсюда — в городе Руан, она и встретила свои последние минуты. Доскакалась дурочка. Когда вступает в дело большой политик, твоя запущенная шизофрения никому на хрен не нужна. Хотя, признаю, повеселилась она в свое время на славу. Достойна уважения. Да и Бог с ней, с покойницей.

Ожидал по аналогии с Кале кучу неприятностей на свою задницу, но их не случилось. Благополучно добрался до собора Святого Реми и вручил письмо толстому аббату с умным и проницательным лицом. Получил в ответ писульку и отвалил на корабль абсолютно без приключений. Да… еще одно письмо прихватил в портовом кабаке под совсем неоригинальным названием 'Красный Петух'. Вот и все. Даже неинтересно.

Постепенно для меня стал вырисовываться смысл поручения Великого Бастарда Антуана и 'Великого Шута' Ле Гранье. Насчет 'Великого Шута' — шучу конечно, простите за каламбур, но тем не менее — доля правды в этом утверждении есть.