он не числится. Но мне пришло в голову кое-что другое. На видеозаписи видно, что Лилит после разыгранного шоу села в пикап, выбралась из него спустя несколько минут и дальше поехала на такси. Я запросил данные в службе этой таксомоторной компании, и мне буквально за час до нашей встречи сообщили, с какого номера был сделан заказ.
– Такси могла вызвать сама Лилит, – предположила Олеся.
– Вряд ли, – не согласился Павлов. – Скорее всего, эта барышня меняла велоштаны на джинсы и очищала руки от бутафорской крови. Такси для нее вызывал кто-то из тех, кто был в машине.
– Вот и мой дом. Подъезд с правой стороны, – сказала девушка, посмотрела на Артема и тихо спросила: – Может, поднимешься? Посмотришь, как я живу. Ты наверняка проголодался, весь день как белка в колесе.
Губы Павлова тронула легкая улыбка. Он и впрямь был голоден.
В эту ночь его автомобиль так и остался стоять у дома новой помощницы.
Роковая встреча
Старший следователь по особо важным делам Денис Владимирович Кривчук находился, мягко говоря, в прескверном настроении. Там, в суде, по мере выступления адвоката Павлова, у майора неуклонно росло ощущение, что результат всей его работы по делу Романова смахивал на песочный замок, который сантиметр за сантиметром размывал морской прилив. Еще немного, и от его творения останется едва заметная выпуклость, которая вскоре тоже исчезнет. Навсегда. А затем появится и воронка, которая постепенно затянет и его.
Практически все доводы этого напористого адвоката били в десятку и вызывали у майора целую гамму отрицательных чувств: от оторопи до слепой ярости, которую в итоге практически полностью вытеснил беспощадный страх.
Да, именно страх. Поскольку не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять простую истину. Если маятник в деле Романова резко качнулся в другую сторону и он вышел из-под стражи, то не сегодня-завтра жернова правоохранительной машины пройдутся и по нему, Кривчуку, не оставив на нем живого места. Денис Владимирович знал не понаслышке, что Павлов от своего не отступает и здесь будет добиваться полной реабилитации судьи. Если будет надо, то он действительно дойдет до Страсбурга. В таком случае крайним в этой ситуации окажется именно он, майор Кривчук.
«И как ты только успел за три дня собрать такой материал?!» – со злостью подумал следователь.
Конечно же, сокрушительным ударом, которым его фактически добил Павлов, было сообщение о смерти Халилова, главного и самого ценного свидетеля. Сразу же после позорного проигрыша в суде Кривчук запросил сводки, и данные подтвердились. Хозяин рынка был обнаружен мертвым в сгоревшей машине, стоявшей на дороге, ведущей в аэропорт Шереметьево. Это был полнейший разгром.
«Сдаваться нельзя, – размышлял следователь, озабоченно грызя ноготь. – Дашь слабину, и ты покойник. Этому Павлову нельзя давать ни одной зацепки, он везде свой нос сует. Нужно до последнего стоять на своем. Даже если тебя крепко приперли к стенке».
В какой-то момент Денис Владимирович поймал себя на мысли, что сожалеет о своем согласии заняться делом Романова. Но чего уж сейчас плакать по прошлогоднему снегу.
«Может, хряпнуть чуть-чуть? – внезапно подумал Кривчук. – Двести граммов коньяка перед сном меня немного расслабят».
– А что? – вслух произнес он. – Жены нет, пилить меня сейчас некому. А повод… самый подходящий.
Следователь оставил машину на подземной стоянке и зашагал в сторону подъезда.
Он открыл дверь с помощью магнитного ключа, вошел внутрь, проверил почтовый ящик, нащупал какие-то смятые листки, вынул их наружу и с недоумением пробормотал:
– Что за дела?
Бумажки, которые майор сначала принял за рекламные буклеты, оказались страницами, вырванными из Уголовного кодекса.
«Превышение должностных полномочий. Халатность», – прочитал он название статей.
Денис Владимирович растерялся.
Что это? Какой-то намек, связанный с его служебной деятельностью?! Адвокатская шутка?
Он скомкал листы, сунул их в карман.
«Не на того напали», – с ожесточением подумал майор, подходя к лифту.
Тот загудел и медленно пополз вниз, на первый этаж. Где-то наверху послышался какой-то посторонний шорох, и Кривчук с подозрением покосился в сторону лестницы.
«Нет, не буду пить, – решил майор. – Бутерброд съем и спать завалюсь».
Как только стальные двери разъехались в стороны и он сделал шаг из кабины лифта, за спиной следователя началось какое-то движение. Он едва успел оглянуться, как человек, вынырнувший из темноты, с силой втолкнул его обратно в кабину лифта. Кривчук даже не успел вскрикнуть, как этот тип проворно скользнул следом и утопил кнопку последнего этажа.
– Ты совсем ополоумел?! – рявкнул майор, которому показалось, что его попросту задел нетрезвый жилец дома или чей-то гость. – Смотри, куда прешь!
Мужчина поднял голову, глянул на него с застывшей ухмылкой, и Кривчук осекся. Лихорадочный, нездоровый блеск глаз на бледном лице, покрытом щетиной, не предвещал ничего хорошего.
«Страницы кодекса, – щелкнуло в мозгу майора. – Это он их мне подбросил».
Кривчук протянул руку, чтобы нажать на кнопку своего этажа, но мужчина резко толкнул его. Он отлетел в угол и принял стойку.
– Не узнаешь меня? – тихо проговорил он. – А вот я тебя сразу узнал.
Почти не глядя, он ткнул локтем в кнопку «стоп». Кабина лифта вздрогнула и замерла между этажами.
– В чем дело? – спросил Кривчук, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более решительно. – Я работник Следственного комитета! Если ты хочешь в тюрьму, то я тебе это устрою!
Безжалостная ухмылка стала еще шире. Она напоминала волчий оскал.
– Я там уже был. Благодаря твоим усилиям, гражданин начальник, – сказал мужчина и подмигнул опешившему майору. – Восемь лет, дядя!
В руке этого типа тускло блеснуло лезвие ножа, и только сейчас Денис Владимирович с ужасом обнаружил, что руки его попутчика облачены в резиновые перчатки.
– Послушайте, не надо ничего делать, – сбивчиво заговорил он. – Мы можем просто поговорить, не…
– Мы можем просто поговорить, – кривляясь, просюсюкал мужчина, размахнулся и вогнал нож в живот майора. – Что ты можешь сказать мне? Какова цена твоего слова?
Кривчук, не успев даже защититься от мощного разящего удара, начал сползать на пол. Боль, пронзившая его внутренности, растекалась по мышцам и сосудам как яд, впрыснутый шприцем в вену. Рубашка мгновенно пропиталась горячей кровью.
– А я ведь просил выслушать меня, – продолжал безумец, выдернул из раны нож и вонзил его снова.
Слабеющими руками Кривчук попытался ухватиться за лезвие, но убийца резко повернул его прямо в ране. Из глотки следователя вырвался истошный крик.
– Привет из ада, гражданин начальник, – шепнул незнакомец.
Сознание майора меркло, перед глазами клубился багровый туман, но даже сквозь него Денис Владимирович мог видеть, что страшная ухмылка на лице сумасшедшего ширилась, все больше напоминала