Читать интересную книгу Миссис По - Линн Каллен

Мистер Бартлетт, сидевший на почетном месте в кресле у камина, набивал трубку табаком. То, что мы собрались в общей комнате наверху, а не в цокольной гостиной, говорило о том, что предстоит обсудить серьезный вопрос. Неуютную тишину нарушало лишь тиканье высоких напольных часов в углу да приглушенная возня наверху, где готовились ко сну дети. Потом раздалось чирканье спички о коробок, а следом – чмокающие звуки: это мистер Бартлетт посасывал свою трубку вишневого дерева, и табак окрасился оранжевым.

– Ну, миссис Осгуд, – мистер Бартлетт вынул трубку изо рта, – я кое-что вам скажу. Ясно, что мистер По все сильнее к вам привязывается.

Я попыталась рассмеяться над его словами.

– Мистер По?

Мистер Бартлетт плотно сжал губы и стал еще больше похож на утенка.

– Я говорю серьезно.

Что ему известно?

– Мы с уважением относимся к произведениям друг друга, – осторожно сказала я.

– Фанни, мы – твои друзья, – проговорила Элиза.

– Я знаю об этом. Очень хорошо знаю. И не могу выразить, как благодарна за то, что вы дали мне крышу над головой…

– Мы хотим сказать, – прервал меня мистер Бартлетт, – что этот По сделал из вашего стихотворения неверные выводы. Кажется, он вообразил, что может флиртовать с вами на виду у жены, лишь бы при этом вы оба заявляли, что вы просто друзья.

– Я вовсе не для этого написала свое стихотворение.

Обычно приветливое лицо Элизы исказило выражение озабоченности.

– Мы ни в чем не обвиняем тебя, Фанни. Но если даже мы видим его привязанность к тебе, то как насчет остальных?

– Пошли разговоры, – сказал мистер Бартлетт.

От мысли о том, что многие замечают привязанность мистера По ко мне, я почувствовала волнение и гордость, но отмела их прочь. Истина состоит в том, что, если мужчина и женщина, связанные супружескими узами не между собой, начинают привязываться друг к другу, это может уничтожить их репутацию. Тот, кто нарушает правила, будет жестоко наказан теми, кто судит безжалостно. Разбить брачные цепи может лишь смерть одного из супругов.

– Я предупреждал вас о непостоянстве По, – сказал мистер Бартлетт. – Вы не можете в должной мере рассчитывать на то, что он поведет себя как джентльмен.

Я постаралась сдержаться.

– У вас есть доказательства его неподобающего поведения?

– Да он глаз не мог от тебя отвести, – сказала Элиза.

– Ну, смотреть – это еще не преступление, – сказал мистер Бартлетт и положил трубку на подлокотник своего кожаного кресла. – Меня беспокоит его заинтересованность в вашей карьере.

– Точно так же ею заинтересован и преподобный Гризвольд. Я ничего не могу поделать с тем, что все издательства принадлежат мужчинам.

Мистер Бартлетт, нахмурившись, отмел мою отговорку.

– Нет уверенности, что По будет вести себя подобающе.

Мистер Бартлетт не должен был видеть нашего поцелуя. Кажется, пришло время отказаться от мистера По, пока по-настоящему не пострадали ни моя репутация, ни хорошие отношения с Бартлеттами. Но смогу ли я это сделать? Одна лишь мысль о том, чтобы так поступить, повергала меня в отчаяние.

– Мы боимся за тебя, Фанни, – сказала Элиза. – Никто не знает, на что он способен. Похоже, ему нет дела до традиций и условностей.

– Откуда вам это знать? – отозвалась я. – Даже если он ведет себя не так, как принято, что в этом дурного?

В коридоре зазвенел дверной звонок.

Оставшись каждый при своем мнении, мы слушали звуки шагов на лестнице и приглушенные голоса снизу. Потом в комнату вошла горничная Кэтрин:

– Пришел мистер По. Он спрашивает миссис Осгуд.

– А что я вам говорил? – сказал мистер Бартлетт. – Этот человек даже бесцеремоннее, чем я думал.

– Скажи, что нас нет, – распорядилась Элиза.

– Нет, – сказала я.

Все посмотрели на меня.

– А если дело касается моей статьи для «Трибьюн»? Я не могу ставить под угрозу свои заработки. – Я почти смеялась над собственным скандальным поведением. Как будто я собиралась заканчивать эту статью! Да меня тошнило от одной мысли о ней!

Элиза переглянулась с мужем и поджала губы:

– Можешь пригласить его, Кэтрин.

Вошел мистер По. Когда я увидела его, красивого мрачной, таинственной красотой, похожего на едва прирученного дикого зверя, мое настроение стремительно поднялось. Мистер Бартлетт поднялся, чтобы поздороваться с ним за руку, Элиза поприветствовала его, не вставая. Он подошел ко мне. Когда я протягивала ему руку, мое сердце бешено стучало. Он коротко посмотрел на меня.

– Миссис Осгуд. – В его манерах идеально сочетались профессиональное дружелюбие и вежливая осторожность, дикий зверь был надежно спрятан где-то внутри. – Спасибо, что согласились принять меня в такой час.

– Что привело вас сюда? – грубовато спросил мистер Бартлетт.

– Приглашение для миссис Осгуд от моей жены.

Я внутренне сжалась. Ну почему она не оставит меня в покое?

Он обратил на меня взгляд опушенных темными ресницами глаз.

– Она желала бы пригласить вас отправиться с нами в среду в студию Мэтью Брэди. Кажется, он настоял на том, чтобы сделать наши портреты.

– Она очень добра, – сказала я, – но, боюсь, я буду только мешать вам.

– Напротив, вы бы сделали ей очень большое одолжение. Она предвкушает это событие, и присутствие при нем очевидцев приумножит ее удовольствие. Боюсь, для нее нехорошо, что я без энтузиазма отнесся к этому прожекту.

Мистер Бартлетт пыхнул своей трубкой.

– А что сказал бы мистер Осгуд о таком вторжении на его территорию?

Я почувствовала приступ гнева:

– Простите?

Мистер Бартлетт зажал трубку зубами:

– Что сказал бы мистер Осгуд о визите в мастерскую его конкурента?

– Мистеру Осгуду нечего бояться, – сказал мистер По. – Кювета с химическими веществами никогда не сможет заменить художественное ви́дение, как совершенно верно заметила его супруга в разговоре со мной. – Он обернулся ко мне. – Я хотел бы пригласить и вашего мужа. Это может оказаться очень интересно для него.

– Спасибо, но он все еще не вернулся из поездки.

Мистер По кивнул:

– Возможно, тогда он сможет присоединиться к нам в другой раз.

– Уверен, что он захочет с вами переговорить, – многозначительно сказал мистер Бартлетт.

Мистер По не обратил внимания на колкость.

– Я слышал, вы затеяли грандиозное начинание. – И он одарил мистера Бартлетта столь редкой улыбкой. – Собрание специфических американских слов и выражений… снимаю перед вами шляпу.

Мистер Бартлетт поднял светлые брови:

– Вы слышали?

– Мне говорил мистер Уиллис. Достойный проект.

– Что за проект, Рассел? – спросила Элиза.

Мистер Бартлетт сдержал улыбку:

– Ох уж этот Уиллис… он не способен хранить тайны. Я пока не хотел говорить тебе, Элиза, но – да, я работаю над этим проектом, довольно впечатляющим. Это «Словарь американизмов». – И он откровенно просиял.

– Рассел! – воскликнула Элиза. – Как замечательно! Как ты умудрился скрыть от меня это?

Мистер Бартлетт бодро пыхнул трубкой:

– Это было нелегко.

Избавившись от необходимости хранить тайну, мистер Бартлетт провел счастливый час, обсуждая с мистером По методы сбора слов и критерии их классификации. Элиза тем временем бросала на меня изучающие взгляды. Наконец напольные часы пробили девять, и мистер По откланялся, сказав, что жена станет беспокоиться, если он вскоре не вернется домой.

– А он не такой уж плохой парень, – сказал мистер Бартлетт, когда за нашим гостем закрылась входная дверь.

– Не желаешь ли сравнить свои выводы с френологическими выкладками? – спросила Элиза, незаметно мне улыбнувшись.

Все еще пребывая в жизнерадостном настроении от обсуждения очевидно приятной ему темы, мистер Бартлетт невозмутимо постучал трубкой по пепельнице:

– Возможно.

На подлокотнике кресла, где сидел мистер По, я заметила его перчатки. Я поднялась настолько быстро, насколько это возможно было сделать без ущерба для достоинства, и взяла их.

– Думаю, я еще успею его догнать.

– Бессмысленно, – сказал мне мистер Бартлетт. – Он, должно быть, уже далеко ушел. Его контора неподалеку от моего книжного магазина. Я захвачу его перчатки утром.

– Попробую на всякий случай. – Я бросилась к дверям и поспешила вниз по каменной лесенке, не обращая внимания на вечерний холодок. Распахнув чугунную калитку, я почти побежала по тротуару и вдруг резко остановилась. На углу, под растущим на дворе баптистской церкви деревом, стоял мистер По.

Подойдя к нему с бьющимся где-то в горле сердцем, я протянула перчатки. Он поймал мое запястье: