Слаанеш мог довести агонию до экстаза, а экстаз до агонии. Бог Извращенной похоти — основной соперник Тзинча за власть в космосе.
Магнус отправил несколько кораблей по следу сайкера.
Шандабар окутала мгла. Песок засыпал улицы. Жизнь в городе замерла. Из дома невозможно было выйти: пыль мгновенно забивала нос, рот, уши. Тысячи нищих и бездомных погибли от удушья. После окончания бури санитарным отрядам предстоит нелегкая работа.
Электростатические разряды от трения песчинок вызывали сильные головные боли, которые мучили всех: и Джака, и Ракел, и Гримма, и даже Лекса.
Драко сконцентрировался и попытался отогнать боль, однако психические силы не помогли. Сохранять логику мышления становилось все труднее. Не так ли начинается одержимость?
Размышляя над происходящим, Джак достал монокль с ворп-глазом Азула Петрова. За стенами особняка завывал черный ветер, отягощенный пылью и песком. Четверо обитателей старались держаться вместе, как будто дом бомбардировали не комья почвы, а пули и снаряды.
Всех охватило предчувствие надвигающейся опасности.
Демонические силы, которые вызывал Джак, чтобы затем изгнать, стремились прорвать границы реальности и поглотить его самого. Сколько нужно оставаться одержимым, прежде чем подойти к зеркалу и взглянуть на себя через ворп-глаз? Не пострадает ли при этом мнимая Мелинда?
Карта «Демон» вибрировала в негодовании, стремилась стереть изображение на карте «Ниндзя». Голова Джака раскалывалась, как и его душа.
Ракел застонала: — Ох, нет сил терпеть…
Мелинда никогда не жаловалась.
— Не трать энергию на разговоры о том, что больна! — прорычал Драко.
Настоящая Мелинда гордилась тем, что способна погибнуть ради истины. Ниндзя умели ограждать себя от мелочей. Если Ракел суждено потерять свое «я» и уступить тело душе Мелинды, то пусть тренируется.
Конечно, пока Джак понятия не имел, как добраться до Перекрестка Паутины. Обязательно ли испытание одержимостью для воскрешения гейшк. Или нет?
Как болит голова… Излучение и статические помехи мешают сосредоточиться.
Гримм сквозь зубы процедил:
— О, мои предки! Как же плохо. Интересно, как поживает Шут? Элдары — гиперчувствительные особы. Аи, как болит голова! Мои нервы натянуты, как кошачьи кишки на арфе. Скорей бы уж буря утихла. — Скват сжал руками виски.
— Босс, я схожу посмотрю на пленника. Может, в подвале мне полегчает. Ракел, пойдем со мной, голова перестанет болеть.
— Идите, — разрешил Джак.
Гримм осторожно спустился по каменным ступенькам. Ракел плелась следом.
Коротышка взялся за засов и тут же отдернул руку, вскрикнув:
— Черт побери, бьется током!
Шут сидел на матрасе, который велел принести Джак, и перебирал кости скелета. Элдар поднял руку в немом приветствии, зазвенели кандалы, по металлу пробежали голубые искорки.
Гримм передернул плечами:
— Ух, цепи тоже наэлектризовались.
— Что происходит? — спросил Марб'Алтор на прекрасном имперготе.
— Обычная буря. Песчинки трутся друг о друга, вызывают электрические разряды.
— Температура поднимается, — объявил Шут. — Солнце спалит эту планету. Останутся одни высохшие скелеты. Твой, мой, ее.
— Ничего подобного не было прежде!
— А теперь будет. Смерть пришла на Сабурлоб. Она поет отходную молитву.
— Хм… — Гримм не нашел, что ответить.
— Освободи меня, скват. Пойдем со мной в Паутину. Элдары дадут вам убежище.
— От кого? И потом, думаешь, мне понравится до конца дней чувствовать себя лилипутом среди твоих сородичей-гулливеров?
Шут кивнул на запертый, недосягаемый для него сундук:
— Мы отдадим тебе драгоценные камни с оклада. Это целое состояние! Твой хозяин — безумец! Эта планета сгорит. Я чувствую: демоны идут сюда. Джак Драко пожертвует вами, как пешками.
Гримм выпятил грудь:
— Я нужен боссу!
Ракел задрожала.
— А что ждет меня? — спросила она Гримма. — Только не ври!
— Не волнуйся. Впереди у тебя долгие годы преданной службы. Понятно?
В глазах девушки появились слезы.
— А ты помолчи, — рявкнул Гримм на Марб'Алтора. — Ты пугаешь даму.
Наверху раздался приглушенный хлопок, словно порыв ветра разбил окно и ворвался в дом. Нет, пожалуй, это нечто более серьезное.
— Воины Аспекта!
В словах сквата неприязнь совмещалась с явной долей уважения.
— Они явились вслед за бурей, используя ее как прикрытие. Унюхали твои гнилые кости, Шут.
Гримм вытащил «Мир Императора». Подкравшись к двери, он выглянул в коридор.
— Доставай оружие, девочка!
Ракел сняла с предохранителя лазерный пистолет. Пронзительные бирюзовые глаза Марб'Алтора призывали ее выстрелить в Гримма. Девушка покачала головой. Слишком рискованно. Лишившись психической энергии Джака и ауры карты, она рискует распасться на молекулы, превратиться в органическое желе.
— Это не арбитраторы, — прошептала Ракел. — В запыленных шлемах они ничего не увидят.
— Мы не сделаем ни шагу отсюда, пока не узнаем наверняка, что происходит. Только попробуй зачирикать, — повернулся Гримм к элдару, — и я всажу в тебя пол-обоймы!
Шут съежился в углу клетки.
— Демоны, — отрешенно прошептал он. — Демоны.
Неужели разум Джака перегорел от высокого напряжения?
— Нужно предупредить босса, — предложил Гримм.
Но ни он, ни Ракел не сделали ни шагу.
Разорвав железными кулаками черные портьеры, два десантника Хаоса вломились в особняк через окно. Вслед за ними в комнату ворвалась пыль. Вокруг фигур в угловатых доспехах, разукрашенных оскаленными звериными мордами, вспыхивали электроразряды.
— За Тзинча! — прозвучал боевой клич, заглушая свист и вой ветра.
Песок заставил Лекса и Джака закрыть глаза.
Не мучительные ли душевные поиски Джака привлекли эмиссаров зла? Но ведь он призывал демонов, а не предателей рода человеческого!
Пыль залепила глаза. Нужно открыть их.
Или довериться обостренным чувствам, как делают слепые Астропаты, безошибочно ориентирующиеся в окружающем мире?
Ворп-глаз сейчас бесполезен. Джак вытащил жезл, призвал анафему на силы разрушения и выпустил заряд в песчаную круговерть. Удар прикладом отбросил его к стене. Теряя сознание, Драко рухнул на мраморный пол.
Леке выстрелил по окну, но так и не узнал, попал ли в цель. Железная рука вцепилась в болтер. Если бы гигант не выпустил оружие, он расстался бы и со своими пальцами, как паук в руках хулигана-мальчишки.
Оба сердца десантника бешено колотились, в ноздри забился песок. Он вспомнил кошмарные туннели планеты Антро, где однажды попал в плен. В подземелье сектанты собирались принести жертву Тзинчу…
Жестокая сила влекла Лекса в центр смерча. Он не мог освободиться, не мог даже зарычать, иначе тут же задохнется.
Джак пришел в себя и поднялся на ноги.
Слабый свет пробивался сквозь пыль, очертания предметов едва проступали. Казалось, он смотрит в инфракрасные очки. Занавеска на разбитом окне трепетала, как крылья огромной бабочки. Буря утихала.
В двух шагах Джак увидел огромную кучу железных доспехов. Одного десантника Хаоса он все-таки убил. Драко выплюнул песок изо рта и вытер лицо полой туники. Навязчивый кашель не проходил — легкие очищались от грязи.
Усилием воли восстановив дыхание, Джак огляделся. Лекса нигде не было. На полу валялся болтер. Тайный Инквизитор сжал «Милость Императора» и прицелился в раскачивающиеся занавески.
Первое нападение десантников Хаоса они отразили. Джак увидел двоих прежде, чем пыль ослепила его. Возможно, их было больше. Они не стали обыскивать особняк. Ушли, оставив его в живых. Добычей отступников стал Леке.
— Гримм! — закричал Драко и снова закашлялся.
Скват не заставил себя ждать. С «Миром Императора» в руке коротышка вбежал в комнату, прикрывая лицо фуражкой. Ракел, чихая, появилась следом.
Ветер на улице ослабел. Небо прояснилось.
Но пыль осядет еще не скоро.
В ограде зияла огромная дыра, кустарник был смят угловатым кораблем с острыми стабилизаторами и клешнями. Стволы плазменной пушки угрожающе нацелились на особняк.
— Ого! — хмыкнул Гримм. — У нас объявились соседи. Думаю, что на Шандабаре плохо следят за расселением. — Он с опаской и любопытством оглядел мертвого десантника. Стуча зубами, скват спросил: — К-кто при-принес бброню для нашего в-верзилы?
— Отступники Хаоса, — коротко ответил Джак, стараясь вновь не наглотаться пыли. Он взглянул на Ракел, словно ждал от нее вопросов.
Близость нечестивых прислужников Хаоса шокировала. Казалось жутким и противоестественным их появление в самом центре Империи.
Ярость, смешанная с гордостью, охватила Джака, и он иступленно потряс кулаком.
— Силы зла пришли на зов. Увы, я ждал их в ином обличье.
Почему десантники Хаоса отступили? Логика искаженного мира не всегда согласуется с логикой простых смертных. Рыцари Зла пришли на призыв карты «Демон». Очевидно, они стремятся завладеть Книгой Судьбы.