Читать интересную книгу Ричард Длинные Руки - монарх - Гай Орловский

- Постараемся, - сказал он задумчиво.

- Вообще-то, - сказал я доверительным тоном, - начинать войну, рассчитывая, что противник наделает ошибок и сам убьется о стену, весьма наивно и нерасчетливо.

- Я уверен, - запротестовал он, - что таких ошибок… не допущу.

Я улыбнулся.

- Я тоже, герцог. Так на чем мы остановились?..

- На ваших больших кораблях, - сказал он. - На мой взгляд, это огромный риск, оставлять Гандерсгейм беззащитным. Думаю, что и на ваш. Но вы все же идете на этот риск…

Глава 4

Я кивнул, все понятно, они видели, как утром к берегу приблизились огромные каравеллы, все еще диковинка для сен-маринцев, одна уже швартуется, на причал перебросили широкие сходни, по ним начали сводить сперва огромных боевых коней, а следом двинулись закованные в синеватую вестготскую сталь отряды рыцарей, расширяя наш плацдарм еще больше.

- Какой же риск? - поинтересовался я.

- Не поднимут мятеж степные варвары, - сказал он, - когда вы вот так беспечно оставили Гандерсгейм без защиты?

- Гандерсгейм? - спросил я. - Какой Гандерсгейм?.. А-а, вы подумали, что эти люди прибыли из Гандерсгейма?.. Ну что вы, герцог…

Он посмотрел на мою гнусную улыбочку, помрачнел еще больше.

- А кто эти они?

Я сказал медленно и проникновенно:

- Как я уже сказал, армия из Гандерсгейма уже переброшена на побережье Сен-Мари. Не сюда, в другое место. Мы готовимся ударить с трех-четырех сторон.

- Тогда кто это прибыл?

Я широко и радостно улыбнулся.

- Как я уже сказал, первый отряд вестготцев прибыл недавно, а сегодня начала высаживаться вся вестготская армия. Один корабль здесь, девятнадцать… в другом месте. И стрела на их карте нацелена на Геннегау. Как бы красивое воинское состязание, кто первым возьмет город и кто ворвется в королевский дворец, чтобы всех там предать смерти. Скажу даже больше, по нашей старой дружбе его величество король Вестготии Херлуф Сильвервуд расщедрился и прислал свою личную армию!

Он сказал невольно:

- А вестготцы почему…

Он умолк, уже понял, а я сказал с удовольствием:

- Во-первых, Вестготия всегда была вашим соперником, только Белый Рог вас удерживал от того, чтобы помериться и силой. А когда в Вестготии узнали, что я всех вестготских рыцарей, что пошли со мной, наделил в Гандерсгейме богатыми землями… хотя это вы уже знаете.

Он вздохнул.

- Боже, что вы натворили…

- Я? - спросил я с изумлении. - А не вы?

Он сказал сломленно:

- Теперь я начинаю сомневаться, что Сен-Мари способна сражаться на четыре стороны. Однако мы все-таки будем драться отчаянно. И победим с Божьей помощью!

- Господь не может помогать обеим сторонам, - возразил я мягко, - а нашей, как уже видите, помогает… Герцог, не будем ходить вокруг да около. Вы знаете мои требования.

Он произнес глухо:

- Но нужно же какие-то условия…

Я сказал, понизив голос:

- Не стоит такие вопросы обсуждать даже в присутствии часовых. Они могут оказаться весьма щекотливыми. Не для меня, герцог. Как я понимаю, вы все еще в плену стереотипов!.. Вы настолько уверены, что рыцари Ордена Марешаля не пропускают или пропускают наши войска с трудом и задержками… что мне просто неловко за вас… Эй, стража! Срочно сюда сэра Альбрехта. Можешь заодно и Норберта.

Никакой стражи, естественно, нет, но вопль мой услышали, Вирланд только взял фужер с вином, но успел осушить до половины, когда полог откинулся, вошел Альбрехт, как всегда блистающий, веселый и нарядный, коротко поклонился и посмотрел на меня с вопросом в серых серьезных глазах, за которыми каждый сразу увидит мощный мозг, а хватку уловит в цепком взгляде.

- Ваше Величество?

Тон, которым он это произнес, говорит яснее ясного, что я, Ричард Завоеватель, самое что ни есть Его Величество, остальные величества предо мной как муравьи перед лосем.

- Граф Альбрехт Гуммельсберг, барон Цоллерна и Ротвайля, - сказал я, - вы его наверняка знаете по прошлым его… гм… подвигам. Сейчас он еще и канцлер далекого королевства Сакрант, где Мунтвиг держал резиденцию… Граф только что прибыл через Тоннель, о чем может поклясться на Библии… Кстати, глава моей разведки.

Полог шатра откинулся, вошел Норберт, сухой и подтянутый, холодный, строгий, как обычно, с чисто выбритым до синевы подбородком, воинственно приподнятыми кончиками усов, высокий и твердый, как старый дуб.

Я постарался смотреть на него глазами Вирланда, сэр Норберт хорош, такие соратники всем нужны: немолод, но лицо почти без морщин, разве что продублено ветрами и морозами, под глазами небольшие мешки, да взгляд суров и недоверчив, как у много повидавших людей.

- Барон Норберт Дарабос, - представил я. - Глава моей внешней разведки и легкой конницы. Вы его тоже возможно знаете и даже помните. Только что прибыл через Тоннель с передовым отрядом. Как вы понимаете, разведчики нужны на новом месте в первую очередь, потому у них знаменитые скакуны, выведенные герцогом Ришаром, вы слыхали, знаю. Потому оба начальника разведок так оторвались от основной массы, что сейчас только-только входит в Тоннель.

Лицо Вирланда стало серым.

- Но как же…

- Клятва рыцарей Ордена? - договорил я. - Так я один из этого ордена. Не последний, замечу скромно. И сын верховного магистра герцога Готфрида, что отказался от трона Сен-Мари.

Он прошептал сломленно:

- То была его главная ошибка. Прими он трон, в Сен-Мари был бы мир и спокойствие. Я первый поддерживал его и отдавал голос в его поддержку!

- Герцог, - напомнил я, - давайте не уходить в сторону. Сейчас реальность такова, что мои войска прибывают с каждым часом. Держать их на месте в бездействии будет глупо. Растеряют боевой дух. Вы понимаете… Сэр Альбрехт, сэр Норберт, вы можете идти принимать прибывающие войска.

Оба поклонились и вышли, держа морды ящиками. Вирланд сказал тяжело:

- Торопитесь начать наступление?

- Тороплюсь получить определенность, - ответил я. - Будете ли оказывать сопротивление крестоносцам, что под знаменем церкви и с пением псалмов идут восстанавливать на троне законно избранного короля, или же дерзновенно и попирая все человеческие и Божьи законы, кощунственно воспротивитесь торжеству Божьих законов…

Он поморщился.

- Вы дважды повторили насчет Божьих законов. Перебор.

- Эмоционально оправданно, - возразил я. - А вы алгеброй гармонию? Не выйдет, главное - эмоции. Люди разве умом пользуются? Если правильно нажать на чувства верующих… а кто у нас неверующий?.. то вас свои же и разорвут.

- Это не по-рыцарски, - заметил он суховато.

- А мы сейчас рыцари, - уточнил я, - или, напротив, политики?

Он ответил с тем же оттенком неприязни:

- Я предпочел бы иметь дело с рыцарем.

- Первая заповедь рыцаря, - напомнил я, - защищать церковь, а также всех обиженных и угнетенных. И вообще всех, кто не может защитить себя сам. Так что, как понимаете… может быть, вам лучше иметь дело с политиком?

Он спросил угрюмо:

- А что предложит политик?

- Политика, - сказал я, - искусство компромисса. Рыцарь не знает полутонов, у него либо свет, либо тьма. И тьму уничтожает нещадно и без колебаний. А тьмой, как вы понимаете, сумеем представить вас и всю вашу команду. Политик же вообще не видит ни белого, ни черного, для него только оттенки серого, а нюх ловит всякие нечистые запахи. Но зато с политиком можно договориться.

Он проговорил голосом прижатого к стене человека:

- Ваши условия?

- Никаких, - отрезал я. - Полная и безоговорочная капитуляция. Через несколько дней я буду в Геннегау… или на том месте, где он находился. Ничего страшного, герцог! Когда-то на месте Геннегау был великий и прекрасный город Генлабнае, столица Арндского королевства. И ничего, как видите. Был один город - стал другой. А вместо стертого с земли Арндского королевства появилось выстроенное пришлыми племенами Сен-Мари. А мы снова выстроим Арндское! Для выполнения этой великой цели в свое время, как вы помните, был создан Орден Марешаля.

Я утешал его, искоса наблюдая, как меняется лицо недавнего властелина Сен-Мари.

- Неужели, - спросил он мрачно, - вы в самом деле готовы залить кровью Сен-Мари?

- И даже стереть его с лица земли, - охотно подхватил я и счастливо заулыбался. - Герцог, мне подвернулся случай получить прозвище величайшего из завоевателей!.. Как могу упустить такой шанс?.. Пожалуйста, дайте мне осуществить свою мечту! Сопротивляйтесь изо всех сил, яростно и до последней капли крови!.. Чтобы подвиги на каждом шагу, чтобы кровью был полит каждый камень городских стен и улиц, чтобы в Геннегау не осталось семьи, где не были бы убиты все мужчины и не изнасилованы женщины…

Вирланд сказал с той мягкостью, в которой чувствуется стальная твердость, как металлический кастет в бархатной перчатке: