ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
В то утро мне пришлось первым делом вытаскивать из постели сонную задницу Бишопа на спарринг со мной. Он не спал почти всю ночь, заканчивая с албанцем, но мне было плевать, что он устал. Я отчаянно пытался справиться с бурей эмоций, затуманивших мои мысли после того, как я выскользнул из окна спальни Ноэми.
Сказать, что я чувствовал себя дерьмово, было преуменьшением. Она сказала мне, что еще не готова к тому, чтобы ее отец узнал, что она может говорить. Вместо того, чтобы уважать ее желание, я расстроился, что она не хочет объясняться, и навязал ей эту тему. Это был глупый поступок, и я никогда бы не сделал этого, если бы знал, что дела обстоят настолько плохо.
Как только я увидел темное кольцо на ее коже, я хотел ворваться обратно и потребовать ответа, но я уже сделал достаточно. Я не мог заснуть, думая, не обидел ли ее отец за то, что я сделал. У меня не было прямых доказательств его вины в появлении синяка, но это имело наибольший смысл. Ее молчание и синяк были связаны. Я просто не был уверен, как.
Почему он был бы расстроен, узнав, что она может говорить? Я не мог даже предположить ответ.
Грызущее беспокойство и разочарование были частью того, почему я появился в доме моих бабушки и дедушки. Я знал, что она все еще планирует ослушаться меня, и мне нужно было увидеть ее и убедиться, что ее отец не приложил к ней руку. Если он причинит ей вред из-за меня, я сделаю хуже, чем сожгу его заживо.
Я не любил сожалеть. Количество случаев, когда я жалел о своих поступках, можно было пересчитать по пальцам одной руки, но прошлая ночь добавила еще один. Я не жалел, что прикоснулся к ней — это было совершенством. Ее тело ожило для меня. Мне нравилась каждая секунда, когда она извивалась подо мной, но я не должен был манипулировать ею так, как манипулировал.
Тягучее чувство вины прилипло ко мне, как соль от морского бриза, постоянное напоминание о том, что я сделал. Этого было достаточно, чтобы держать себя в руках, когда я увидел Ноэми с Кейром. Он был не из тех, кто крадет чужую женщину. Не совсем. Но как один из двух мужчин, готовых взять на себя роль лидера в нашей семье, он превосходил меня. Если он решит, что для семьи будет лучше, если он вступит в брачный союз, я мало что смогу сделать.
Эта затянувшаяся возможность и чувство вины заставили меня достать из кармана маленькую синюю коробочку. Я не планировал дарить ей кольцо на глазах у всех. Все во мне было непредсказуемо, когда дело касалось ее. Все, что я знал, это то, что я хотел, чтобы мое кольцо было на ее гребаном пальце, чтобы все знали, что она моя.
Больше всего — она.
— Я только что забрал его у ювелира, — проболтался я. — Не может быть невесты без кольца.
Глаза Ноэми расширились.
Удовлетворение раздулось в моей груди. Мне нравилось заставать ее врасплох.
Взяв ее за руку, я поднял ее на ноги и открыл коробку. Это было не традиционное обручальное кольцо с бриллиантом. Мы не были стандартной парой. Я подумал, что сапфир прямоугольной огранки был уместен, и, судя по ее поднятым бровям, я был прав. Платиновое кольцо идеально подходило.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку, тихо прошептав: — Так ты не забудешь, кому принадлежишь.
Она сглотнула, по ее шее пополз румянец.
Мне было неприятно осознавать, насколько мне все нравилось в этот момент — видеть мое кольцо на ее пальце и то, как она реагировала на меня. Я даже не мог заставить себя беспокоиться о небольшом состоянии, которое я потратил на эту чертову штуку.
— Ну же, девочка. Дай мне посмотреть! — взволнованно сказала Нана. — О, Кон. Просто дух захватывает.
Пока две женщины теснились вместе, я привлек внимание Кейра и указал ему на вход. Он встал и последовал за мной на улицу, ухмылка дразнила уголки его губ. Мы были семьей, но иногда мне хотелось выбить это самодовольство с его гребаного лица.
— Скажи мне, что мы здесь не для того, чтобы драться из-за женщины, — сказал он беззаботным тоном.
— Нет, если ты не считаешь это необходимым. Она моя невеста, в конце концов.
Он просто уставился на меня своим нервирующим ледяным взглядом, а малейшее движение его подбородка сказало мне, что он был удивлен тем, как быстро я овладел этим новым ярлыком. Я не хотел доставлять ему удовольствие от того, что ему удалось меня подколоть, поэтому я пропустил это мимо ушей.
— Когда мы закончим здесь, я заберу ее домой, — сообщил я ему.
Кейр изогнул светлую бровь. — Ее отец не сразу отпустил ее под мою опеку. Не уверен, как он отнесется к тому, что я передам ее тебе.
— Мне совершенно наплевать, что он думает. Это с ним я хочу поговорить о синяках на ее запястье.
Мой старший кузен застыл, как высеченный из гранита. — Это правда?
— Я полагаю. Вот почему мне нужно заехать.
— Нужна помощь? — спросил он спокойно.
Большинство людей считали Кейра хладнокровным — идеально бесстрастным, но я знал его лучше. Я видел, как в детстве его оттаскивали от драки, слюна стекала по подбородку, а в глазах было безумие. Единственная причина, по которой он так жестко контролировал себя сейчас, заключалась в том, что под поверхностью постоянно кипела буря эмоций. И в такие моменты я чувствовал, как близки эти эмоции к тому, чтобы вырваться наружу.
— Нет, я справлюсь. Я не хочу злить его до того, как сделка будет заключена. Просто нужно установить некоторые правила.
Кейр кивнул. — Дай мне знать, если что-то изменится.
Мой кузен был рад подшутить надо мной из-за моих чувств к Ноэми, но когда дело касалось плохого обращения с женщиной, ни у кого из нас не было чувства юмора. Я знал, что он прикроет меня в этом вопросе.
Теперь нужно было получить ответы от моей будущей невесты. Это будет интересная поездка домой…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Не аквамарин или бирюза — безупречный камень на моей руке был насыщенного темно-синего цвета.
Точный оттенок глаз Коннера.
Так ты не забудешь, кому принадлежишь.
Когда час спустя я сидела в его машине, его слова прокручивались в моей голове, а мой взгляд был прикован к кольцу. Не случайно камень, который он выбрал для меня, выглядел так, словно был сделан из того же материала, что и его поразительные радужки.
Я не была уверена, как я к этому отношусь.
В некоторых отношениях этот жест казался личным. Интимным. Если бы давний бойфренд так подошел к выбору кольца, я бы упала в обморок от романтического характера его выбора. Частичка его всегда со мной. Но это была не наша ситуация. Был ли хоть какой-то шанс, что он действительно испытывает ко мне чувства, или я была просто очередным приобретением, а кольцо — его клеймом?
Я поморщилась от странной боли в груди.
— Как часто? — Его тихий голос был жидким шоколадом с примесью мышьяка.
— Что? — спросила я в замешательстве.
— Как часто он поднимает на тебя руку?
Конечно. Я знала, что это произойдет, когда Кейр сказал мне, что Коннер отвезет меня домой, но кольцо отвлекло меня. Драгоценный камень в восемь каратов сделал это с девушкой.
Я сделала медленный, очищающий вдох. — Раньше он никогда не беспокоился обо мне, — объяснила я, понимая, что должна что-то ему дать. — После смерти мамы все изменилось. Не все так плохо. Просто он может легко разозлиться.
Коннер не сводил глаз с дороги, но его ярость была видна по его сжимающей руль хватке. — Он делал это с твоей матерью?
Снова эта боль запылала в моей груди.
— Если и сделал, то я никогда не была свидетелем этого. Я столько раз задавалась этим вопросом, но не думаю, что когда-нибудь узнаю наверняка.
— Твой брат позволил ему сделать это с тобой?
Моя голова мотнулась в сторону, глаза расширились. — Нет! Конечно, нет. Санте понятия не имеет. Не смей винить его.