– До рассвета осталось часа два. Я рисковал, придя сюда. После всей этой суматохи полгорода не спит. Люди собираются в торговом здании на улице Рыбаков. После того, что случилось этой ночью, квизитор решил ускорить суд над теми пленниками, которые остались у него в руках.
– Почему не подождать до рассвета?
– Тогда соберется еще больше народу, – ответил Эндрю. – Он хочет покончить с этим делом до того, как кому-то может прийти в голову оказать ему сопротивление. Некоторые горожане против того, что он творит. Что касается сожжения, то оно будет происходить ночью, после наступления темноты, на холме Бортам, там, где маяк. На случай беспорядков квизитор захватит с собой много вооруженных людей, поэтому, если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты до темноты переждешь здесь, а потом покинешь город.
Не успел он развернуть сверток, как Алиса перекатилась на спину и села. Может, унюхала еду, а может, слышала наш разговор и просто притворялась, что спит. Тут были куски ветчины, свежий хлеб и два больших помидора. Даже не поблагодарив Эндрю, Алиса накинулась на еду. Поколебавшись, я тоже стал есть. Я здорово проголодался, а поститься и дальше не видел смысла.
– Ну, я пошел, – сказал Эндрю. – Бедняга Джон! Но теперь уж точно ничего не поделаешь.
– Может, стоит еще раз попытаться? – спросил я.
– Нет, ты сделал все, что мог. Слишком опасно выходить отсюда, когда вот-вот начнется суд. И совсем скоро беднягу Джона под охраной повезут в Бортам и сожгут живьем вместе с остальными несчастными.
– А как же проклятие? Вы же говорили, что он должен умереть в одиночестве, под землей, а не на холме с маяком.
– Проклятие… Я верю в него не больше, чем Джон. Просто готов был на все, лишь бы удержать его от того, чтобы разбираться с Лихом, когда квизитор в городе. Нет, боюсь, судьба моего несчастного брата предрешена, поэтому тебе лучше поскорее убраться отсюда. Джон как-то рассказывал, что в северной части Графства, где-то около Кастера, работает другой ведьмак. Может, он тебя и возьмет. Когда-то он тоже был учеником Джона. – Эндрю кивнул на прощание. – Я оставлю тебе свечу. Удачи в пути. И если когда-нибудь тебе понадобится хороший слесарь, ты знаешь, где его искать.
С этими словами он ушел. Я слышал, как он поднялся по ступенькам и закрыл за собой дверь. Алиса сидела, слизывая помидорный сок с пальцев. Мы съели все, ни крошки не осталось.
– Алиса, я хочу пойти на суд. Вдруг сумею как-то помочь Ведьмаку. Пойдешь со мной?
Алиса широко распахнула глаза.
– Зачем? Ты же слышал, что он сказал, Том! Что ты можешь сделать против вооруженных стражников? Нет, будь благоразумен. Не стоит так рисковать. Кроме того, с какой стати мне ему помогать? Для меня старый Грегори этого не сделал бы. Дал бы мне сгореть, и все дела!
Я не знал, что возразить на это. В каком-то смысле она была права. Я ведь и вправду просил Ведьмака помочь Алисе, а он отказался. Я вздохнул и встал.
– Ну, а я пойду.
– Нет, Том, не бросай меня здесь. С этим призраком…
– Ты же сказала, что не боишься.
– Да, не боюсь. Но когда я второй раз уснула, возникло чувство, будто что-то сжимает мне горло. А если ты уйдешь, он может вытворить что-нибудь и похуже.
– Так пойдем со мной. Это будет не очень опасно, ведь на улице все еще темно. Кроме того, где лучше всего спрятаться? В большой толпе. Пожалуйста, пойдем. Что скажешь?
– У тебя есть план? – спросила она. – Что-то такое, о чем ты мне не рассказал?
Я покачал головой.
– Ясно, – хмыкнула она. – Ничего определенного.
– Послушай, Алиса, я просто хочу пойти и посмотреть. Если пойму, что ничем не могу помочь, мы уйдем. Но я никогда не прощу себе, если не попытаюсь еще раз.
Алиса неохотно поднялась.
– Ладно, пойдем посмотрим, что к чему. Но пообещай: если станет слишком опасно, мы тут же уйдем. Я знаю квизитора лучше, чем ты. Поверь, нам не стоит вертеться у него под носом.
– Обещаю, – сказал я.
Мешок и посох Ведьмака я оставил в подполе, и мы отправились на улицу Рыбаков, где должен был происходить суд.
Эндрю говорил, что полгорода не спит. Это было чересчур сильно сказано, и все же для такого раннего времени слишком во многих домах за занавесками горели свечи, а по темным улицам, в том же направлении, что и мы, торопливо шагали люди.
Я почти ожидал, что мы не сумеем подойти близко к зданию, что снаружи стоят охранники, но, к моему удивлению, людей квизитора нигде видно не было. Большие деревянные двери были широко распахнуты, люди устремлялись к дверному проему, толпились в нем, но тут же снова выходили наружу, как если бы внутри не было места.
Я осторожно проталкивался вперед, радуясь тому, что еще темно. Добравшись до самых дверей, я убедился, что внутри совсем не так тесно, как мне подумалось вначале. Там ощущался тошнотворный, сладковатый запах. Весь первый этаж занимало одно просторное помещение с выложенным плитняком и посыпанным опилками полом. Большинство людей были выше меня, поэтому разглядеть мало что удавалось, но мне показалось, что впереди большое пустое пространство, куда никто не хотел заходить. Я схватил Алису за руку и, пробиваясь вперед, потащил ее за собой.
У дверей зала было темно, но дальнюю его часть освещали два больших факела, установленные в углах деревянного помоста. На нем, глядя вниз, стоял квизитор и что-то говорил, однако слов было не разобрать.
Я оглянулся. Выражение лиц людей вокруг отличалось большим разнообразием: гнев, печаль, горечь и смирение. Некоторые были настроены откровенно враждебно. По-видимому, здесь собрались в основном те, кто не одобрял деятельности квизитора – наверно, родственники или друзья обвиняемых. Эта мысль приободрила меня: не исключено, что нам еще выпадет шанс спасти Ведьмака.
Однако очень быстро мои надежды угасли – я понял, почему никто не проходил вперед. У основания помоста стояли пять длинных скамей, и на них спиной к нам сидели священники, а позади них и лицом к нам в два ряда стояли вооруженные люди с мрачными физиономиями. Многие держали руки на рукоятях мечей, как будто им не терпелось вытащить клинки из ножен. Никто не хотел слишком приближаться к этим людям.
Я поднял взгляд и увидел, что вдоль стен зала тянется высоко расположенный балкон. Лица всех стоящих там людей – отсюда они выглядели просто как белые овалы – были обращены вниз. Находиться там было бы безопаснее всего, а видно лучше. Слева виднелись ступеньки, и я потащил к ним Алису. Вскоре мы оказались на широком балконе.
Он не был забит до отказа, и вскоре мы нашли себе местечко у перил на полпути между дверью и платформой. Здесь тот же неприятный запах ощущался гораздо сильнее, чем внизу. Внезапно до меня дошло, что это такое. Почти наверняка в этом помещении обычно торговали мясом – пахло кровью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});