а сама она способна на все, включая двойное убийство. Ой, опять он ушел мыслями не в ту степь, ну совсем не в ту.
Внешность Тамары аристократичная, но не холодная, а теплая, нежная, может быть, не каждый оценит ее, дело вкуса… Черт, раньше он не замечал, что она, вообще-то, привлекательная женщина. Нет, очень привлекательная, к тому же статная, грациозная и с крепким стержнем внутри.
– Доброе утро, Павлик, – сказала она. – Почему не весел?
Не весел? Скорее, недовольный. Как же не поворчать с утра:
– Я думал, все меня обманули, даже ты.
– А… – понимающе протянула Тамара, смеясь. – Видишь ли, мальчишки, думаю, проспали, Феликс никогда не горел желанием участвовать в марафоне по парку, а Настя не умеет водить, ей далековато ехать на общественном транспорте к нам. Прости их.
– Ну, раз ты просишь… я великодушен и прощаю.
Оба рассмеялись без причин и побежали рядом по извилистой аллее в среднем темпе – не быстро и не трусцой. Павел косился на Тамару, как бы заново изучая ее, точнее, глядя на пострадавшую в прошлом и замечательного друга в настоящем несколько другими глазами. Грациозность и раньше замечал, так ведь она бывшая балерина, но что-то еще в ней есть такое… такое… трудно сформулировать, это же на уровне подсознания. Тамара едва не потеряла дочь, которую преступники собирались принести в жертву – и это в наше время! Сейчас девочка лечится от последствий в Москве у бабушки, матери мужа, которого не стало. Об этом она вспоминать не любит, наложив табу на упоминания о нем и правильно: подонков надо стирать из памяти.
– А где твоя Грета? – вспомнил он.
– Она сказала, что бегают ради бега одни дураки.
Учитывая, что Грета кокер-спаниель цвета антрацита с ушами до земли, то вполне закономерна ирония Павла:
– Так прямо и сказала?
– Поведением своим. Сделав делишки, она развернулась и отправилась прямиком домой. Я ничего с этим не могла поделать, звала, кричала, топала… Пришлось запустить ее в квартиру и бежать в одиночестве.
– Тамарочка, прошу тебя как следователь и друг в одном лице: одна здесь не бегай. Ненормальных многовато развелось, особенно с комплексом сверхчеловека, который часто утверждается на беззащитных людях. А парк у нас, сама посмотри, далеко не цивильный, больше на лес похож, не находишь?
– Слушаюсь, Павел Игоревич.
– Молодец! Теперь я за тебя спокоен. Тамара, ты не можешь расшифровать кое-что?
– Всегда готова тебе помочь, если мне это по силам.
– Спасибо. Одна дама сказала про другую «она шьет или не шьет», то есть так обозначила профессию. Что это может быть, ну… чем конкретно может заниматься эта «шьет или не шьет»?
Озадаченность на лице Тамары ясней ясного: она не знает расшифровки, но старательно перебирает в уме возможные варианты. Он не мешал. Павел наслаждался поднимающимся все выше ярким солнцем, отличной погодой, а то последнее время она слякотная и холодная была, просто осенняя – брр! Бежал и улыбался красоте вокруг, да так увлекся, что не расслышал вопрос Тамары, только насмешливый зов:
– Павлик, ау…
– А? Что? – вернулся он на землю.
– Я спросила, а еще какие ориентиры есть? Паша, ты улетел, да? Я про женщину «шьет или не шьет». Что есть еще, кто она?
– Не знаю. Ее называла убитая… Никитка.
Тамара перешла на шаг, он тоже.
– Хм… – пожала она плечами. – Ну, Никитка женским именем быть не может, хотя… Никита́! Но это имя за рубежом в ходу, у них удивляются, что наших мужчин называют Никитами, у них это женское имя, а у нас девочку вряд ли так назовут… Впрочем, сейчас каких только имен детям не дают, иногда до смешного доходит. А если это прозвище от какой-нибудь похожей фамилии?
– Тамарочка! Ты гений, этот вариант я не прокачал. А насчет…
– Шьет или не шьет?
– Да, да. Она еще, знаешь, эдак рассуждала: кажется, шьет… или не шьет… Что это может быть, а?
– Павлик, ты зациклился, отпусти швею, а я обещаю подумать. Извини, мне пора, репетитор заболел, я сегодня работаю с кордебалетом и счастлива, что мне поручили работу рангом выше.
– Провожу тебя, мы давно не виделись…
В этом месте Тамара не смогла удержаться от смеха:
– Павлик… мы вчера ехали с тобой из деревни!
– Я помню, помню, – кажется, обиделся Павел, во всяком случае, насупился. – И совсем другое имел ввиду, мы давно не виделись до деревни. Идем.
– Прости, прости, – все еще смеялась она. – Понимаю тебя, опять работа, вы, как заговорщики, уединялись и шушукались, ничего вокруг не замечая и предоставив нас, женщин, самим себе. Но мы не в обиде.
Живут оба недалеко от парка и в одном районе, потому всегда на пробежку и обратно ходят пешком. Прибежав домой, Тамара поставила миску с едой перед Гретой, быстро приняла душ, съела буквально на бегу омлет и села в машину.
Репетицию она проводила не на сцене, а в классе с концертмейстером, к которой подошла во время перерыва и поинтересовалась, не знает ли она Никитку и так далее. Пожилая женщина поправила очки, немного подумала и посоветовала:
– Спросите у девчонок, они все время что-то перешивают, переделывают, модистки по их части.
– Спасибо за подсказку. Птички! – И захлопала в ладоши, привлекая внимание танцовщиц, одновременно идя к зеркальной стенке, вдоль которой по всей длине стоит низенькая скамья. – Начинаем со второго акта!
Балерины стояли у станка, кто-то разговаривал, закинув одну ногу на верхний поручень, кто-то сидел прямо на паркете, в дальнем углу девушки тихо смеялись, явно сплетничая. После просьбы Тамары, балеринки поплелись на свои места, приготовились к началу. Раздались вступительные аккорды, Тамара повернулась к концертмейстеру и остановила:
– Минутку, Инга Петровна. Девочки, не подскажете, как найти Никитку… она занимается шитьем… то есть чем-то близким к пошиву?
– Может, вы имеете ввиду местный бренд «Никита́»? – задала встречный вопрос Вика.
– Может быть, – улыбнулась Тамара. – Как-как? «Никита́»?
– Не совсем так, я сейчас покажу… – возразила Рита и побежала к своему пакету с вещами для репетиции. – Бренд такой есть, но пишется через апострофы: «Ник’и’Та», а в городе закрепилось произношение на французский манер – Никита́.
Возвращаясь, она несла смартфон, тыкая в него пальцами и, пока говорила, успела написать название, после протянула трубку:
– Вот, смотрите, как на самом деле пишется название салона.
– А что за бренд? – заинтересовалась Тамара. – Что выпускают?
– Одежду, – ответила Рита. – Модельер Алия Никитина, ее модели построены на сочетании разных стилей, например, народный и романтический, разных техник, как бы эклектика, но впечатляет.
– И где находится салон? – спросила Тамара.
– Это в центре, на Торговой, – сказала