Девушки вошли в комнату. Николай лежал поперек кровати как был — в одежде и обуви, лицо его тонуло в пышной белизне подушки, видна была одна щека и страдальчески опущенный уголок рта; по всей видимости, бедолагу сморил сон.
— Иди к Антону, а мне здесь делать нечего: спать рано, телевизор включу — зануда проснется. Пойду разведаю, что против меня золовки замышляют, — шепотом сказала Диана.
Эля как раз вышла в коридор.
— Ты куда? — спросила Диана.
Эля смерила ее неприязненным взглядом:
— На набережную, надоело в доме сидеть. Как Коля?
— А что ему сделается? Оклемается. Чай не принц датский. Ужинал, во всяком случае, с большим аппетитом. Сейчас спит.
— Ладно, пошли вместе, поговорим.
Они вышли к морю, лежащему сплошной гагатовой чернотой, прошли по пирсу с редкими фонарями; в кругах света в воде у толстых опор собрались стаи рыб, они сновали в просвеченной толще воды, вспыхивали серебристыми боками. На набережной гуляло много народу, вдалеке, на пульсирующей спецэффектами открытой эстраде играли и пели рок-музыканты. Там толпа сгущалась, многие, в основном, молодежь, пританцовывали под бой ударных инструментов.
— Как я завидую молодым, — сказала Эля, — вашей веселости, здоровью, большим возможностям, ведь жизнь у вас только начинается. И век сейчас другой, вам дано столько свободы, сброшен груз предрассудков и ограничений. Наверное, сегодня легче быть молодым. Но все же некоторых вещей я понять не могу: оставив Колю в стороне, объясни мне, как ты могла спать с Велеховым, зная, что у него есть Кристина, а потом очень мило с той же Кристиной общаться? Неужели я превратилась в закосневшую ханжу и совершенно выпала из жизни?
— А-а, ты, наверное, думаешь, что Кристина его любовница. Я тоже сначала так подумала, но в тот день, когда мы были на дискотеке, она мне кое-что объяснила. На самом деле Слава ее опекун и покровитель. Там какая-то запутанная история, вроде он ее от бандитов спас, когда ей было семнадцать. Она его очень любит, живет у него уже пять лет, но секса между ними нет, это очевидно. Между его кабинетом и спальней есть дверь. Слава спит сейчас временно в своем кабинете, пока все комнаты заняты, а по утрам выходит на балкон через спальню Кристины.
— Вот оно что, — проговорила Эля и крепко задумалась.
Новые сведения наталкивали ее на смутные догадки, которые она пока не могла полностью сформулировать. Что-то настойчиво заявляло о себе, но не могло пробиться сквозь годы неведения, забвения и равнодушия.
— Ты знала, что Альберт был бандитом? — спросила она Диану.
— Первый муж Влады? Бандит? Да что ты! Нет, Коля о нем старался не упоминать. Однажды мой вопрос о нем вызвал у Коли приступ ярости. Он, насколько я могу судить, сильно его ненавидел. При всем том Альбертом сестру никогда не попрекал, не то что Антоном. Все хотела спросить, как Альберт погиб?
— Его застрелили в туалете ресторана. Вместе с ним погиб охранник. Убийцу не нашли. В то время Альберт выдавал себя за предпринимателя, солидного бизнесмена, якобы завязавшего с уголовщиной, хотя следствием рассматривались его криминальные связи наряду с предпринимательской деятельностью. Я не знаю всех подробностей дела, так как суд не состоялся за неимением преступника. Влада успела прожить с Альбертом четыре года…
Они приблизились к музыкантам, и разговаривать стало невозможно.
Глава 13
У Велехова в гараже стояло два автомобиля: на одном ездил Станислав, на другом — Кристина. Когда утром встал вопрос о поездке в Барселону, решено было ехать на машинах — на сей раз от морского путешествия все дружно отказались.
Поначалу вопрос о поездке Влады вообще не стоял, так же как и самого Велехова. В столицу Каталонии собирались ехать Антон с Кристиной и Диана с мужем.
Сестры решили воздержаться от путешествия до полного восстановления душевного и физического равновесия Влады. Она, едва проснувшись, заявила сестре, что видеть никого не желает, из комнаты выходить не собирается, попросила книги из хозяйской библиотеки с тем, чтобы провести день в покое и чтении. Эля ожидала от нее вопросов о Станиславе, Антоне или, по крайней мере, о Коле, но она определенно не хотела ни о ком вспоминать.
Проснулась Влада ни свет ни заря, обнаружила себя в Элиной комнате, но и тогда не стала выяснять обстоятельств переселения и прямиком отправилась в душ. Вышла из ванной посвежевшей, в приподнятом настроении и даже принялась тихонько напевать, но тут, как нарочно, потянуло дымком с балкона, и вся веселость Влады разом улетучилась. Она со страхом уставилась на Элю:
— Что это? Я чувствую запах табака.
Эльвира остереглась вдаваться в пояснения и плотно прикрыла балконную дверь.
Влада на цыпочках, словно кто-то мог ее услышать, подошла к балкону и слегка отвела со стекла занавеску. Эля видела, как сестра закусила губу, глядя на того, кто стоял по ту сторону стекла.
— Влада не смей! — вскрикнула Эля. Сестра потянула за ручку двери. Эля бросилась за ней, но та уже вышла наружу и остановилась за спиной у Станислава. — Влада, вернись, — сипела и махала Эля из-за занавески, — вспомни о ребенке.
Велехов что-то услышал, обернулся и сразу выбросил сигарету, подошел к каменной перегородке. Он смотрел на Владу с нерешительной тревогой, как будто не знал, чего от нее ждать.
Они стояли по обе стороны перегородки, через которую Станислав мог с легкостью перемахнуть. Вместо этого он с большой осторожностью дотронулся до Владыной ручки и, убедившись, что рука не отдернулась, взял ее в обе ладони.
— Ты…ты что-то хотел сказать мне вчера, — проговорила она, и глаза ее моментально наполнились слезами, рука задрожала.
Он мигом очутился подле Влады и прижал ее к себе:
— Я ничего не говорил. Тебе показалось. Нет, ты просто совсем не то поняла…Господи, какой же я идиот! Забудь, забудь все, что было вчера… — Она смотрела на него снизу с недоверчивым страданием. — А знаете, что мы сделаем? — бодро воскликнул он. — Поедем в Барселону! Я сам повезу вас на своей машине. Поедем тихонечко, обещаю, что на сей раз все будет отлично.
— Стас, я не уверена, что Владе стоит выходить из дому, да еще гулять по большому городу, — вмешалась Эля.
— Я буду вас возить, ходить много не придется, город я знаю вдоль и поперек, могу выступить гидом. Это Владочку развлечет, зачем ей сидеть в четырех стенах… — Все это он проговорил, не отрывая взгляда от обращенного к нему лица, хотя уговаривал больше Элю.
— Да, поедем, — сказала Влада.
— Нет, я категорически против, — разволновалась Эля. — Вы оба помешанные! Останься с ней здесь, раз тебе неймется… — Она осеклась, представив, куда заведет их общение наедине, какие темы всплывут при любом развитии событий, и поняла, что Стас прав: Влада нездорова, надо оградить ее от каких бы то ни было сильных потрясений. — Хорошо, я согласна, но смотри, Стас, я надеюсь на твое благоразумие.