собраться вместе, то сразу же начинают грызть друг друга и рассеиваются злыми бесами, ибо диавол, который сводит их вместе, не имеет ни любви, чтобы их сдружить, ни смирения, чтобы они могли выносить друг друга, ни терпения, и таким образом зло рассеивается, не успев сделать великого зла.
Мирской дух, к несчастью, постоянно оттачивает ум людей в лукавстве, и они считают, что добились успеха, когда обижают своих собратьев и при этом еще слышат о себе: «Какой ловкий! Прямо как дьявол», – хотя при этом и страдают от внутренних угрызений совести (этого малого ада).
Нет большего огня, чем внутреннее жжение совести, которая постоянно мучает душу и, как червь, точит ее в этой жизни. Но еще сильнее ее будет точить в жизни иной, будущей, червь неусыпающий, если человек не покается в сей жизни и не искупит нанесенные своим собратьям обиды, хотя бы своим благим произволением, если он не может этого сделать по-другому.
Нераскаянный человек является самым неразумным человеком в мире не только потому, что у него, постоянно тяжесть на душе, так как он не кается, чтобы освободиться от этого малого ада, ведущего к еще худшему, вечному, но и потому, что лишается на земле райских радостей, которые продолжаются и бывают намного сильнее в раю, возле Бога.
Нет в мире большей радости, чем любовь Божия, которая еще в этой жизни вместе с божественной нежностью подается в изобилии ревностным чадам Божиим и которая может быть лишь пережита, но не выражена словами. Но еще больше та любовь, которую Бог сохраняет для нас в раю и не подает нам сейчас, потому что мы не можем вместить ее в своих бренных сердцах!
Святость
В огне искушений святые стяжали святость и духовный опыт, который они оставили в наследство нам, их последователям, чтобы мы предохраняли себя от коварства человекоубийцы.
Святые подъяли великие подвиги против страстей и победили, и благодаря этому получили от Христа победные венцы и обильную благодать, и сейчас помогают нам на небе своими молитвами. Мы же должны воздавать им за это великой благодарностью и благоговением.
Тот, кто почитает святых, без сомнения, намного больше почитает Пресвятую Богородицу. Точно так же, как почитающий Пресвятую Богородицу еще больше почитает Святую Троицу.
Святые не смущаются, как люди, когда мы почитаем меньшего святого больше другого, большего, потому что они святые и у них нет человеческой мелочности. Святые имеют, конечно, человеческую святость, но не божественное совершенство, которое имеет Христос. Поэтому не нужно смущаться, если мы заметим какое-нибудь небольшое несовершенство среди множества добродетелей святых. Опять же не нужно брать в пример несовершенств, которые были у святых в начале их духовного пути, оправдывая тем самым свои немощи. Ибо Бог в начале их духовного пути учил их, забирая у них ненадолго Свою благодать, чтобы они познали свою человеческую немощь, смирились, а затем восприняли сугубую благодать для того, чтобы мы имели пример для подражания.
Также откуда нам знать, не было ли большинство немощей, которые показывали святые, притворством, с помощью которого они скрывали свою святость? Потому что если бы святые выдавали[91] свою святость, то у них ее не было бы и они не были бы и святыми.
Поэтому мы должны относиться к ним с большим благоговением и быть очень благодарными по отношению даже к неизвестным святым, которые молчаливо помогают нам своими молитвами и молчаливым примером своего великого смиренномудрия, из-за которого они – как мне говорит помысел – усердно просили Бога, чтобы Он оставил их в неизвестности и чтобы люди их не почитали, а они продолжали бы помогать людям тем же способом, как и при жизни – втайне[92].
Каждый святой шел своим особым путем духовного подвига, а потому и теперь помогает нам своим особым святым способом, а также обращается к каждой душе на том языке, на котором она разговаривает и который может понять, чтобы она получила пользу. Все святые подвизались ради любви Христовой: святые мученики пролили свою кровь, преподобные отцы пролили пот и слезы, поставили над собой духовные опыты, как хорошие фармацевты, сами пробовали горькое ради любви к образу Божию, оставив после себя духовные рецепты, с помощью которых мы предохраняемся от зла или излечиваемся от своих старых духовных болезней, приобретаем здоровье и, если поревнуем уподобиться им в подвиге, становимся святыми.
Конечно, ни все подвиги преподобных: их посты, бдения и так далее, ни муки всех святых мучеников не могут сравниться со страданиями нашего Господа, потому что всем им Своей божественной силой помогал Христос, услаждая Своей великой любовью их страдания. Поэтому меч палача у горла казался им приятнее смычка скрипки. Для Себя же Христос совсем не использовал Своей божественной силы, перенося великую боль в Своем чувствительном теле ради великой любви к Своему созданию, только ощутив которую, наш внутренний человек будет настоящим человеком. Иначе он будет более бесчувственным, чем бесчувственные создания Божии, потому что солнце ощутило страдания Господни и померкло, будучи не в силах смотреть на них, и земля убоялась, когда увидела их, и камни распались, и гробы сотряслись так сильно, что разбудили многих давно усопших и выпустили их, чтобы они выразили свое возмущение против неблагодарности людей к своему благодетелю и избавителю Богу.
Поэтому, раз мы не принесли Христу ничего своего, по крайней мере, не будем Его огорчать, но принесем Ему свою благодарность и с великим благоговением будем праздновать Его Святые Страсти[93]. Также, чтобы нам самим получить помощь, с благоговением будем почитать наших святых, которые ради любви Христовой пролили либо кровь, либо пот и слезы. И, слушая их синаксарий «В тойже день память святаго…»[94], будем стоять прямо и с благоговением, как солдаты, стоящие по стойке смирно, когда зачитывают имена их героически павших собратьев.
Рассуждение
Рассудительное подвижничество в соединении со смирением и любовью очень быстро и при меньших телесных трудах делает человека святым.
Насколько человек продвигается в духовной жизни, следя за собой, настолько открываются очи его души и настолько лучше он видит свои недостатки и множество благодеяний Божиих. Благодаря этому человек внутренне смиряется и приходит в сокрушение, после чего естественным образом приходит благодать Божия, божественное просвещение, и человек становится более рассудительным.
Очень чувствительному и усердному Бог не позволяет познать всю его греховность и множество Своих благодеяний, чтобы он не отчаялся, но открывает ему все это по мере его