– Бабушка не может быть злодейкой.
– Ну, перспектива очень любопытная шутка, – сказал Зависть. – В ее версии этой истории зло – это ты. Тьма из пророчества, от которого она должна защитить мир смертных.
– Но я бы никогда не сделала никому ничего плохого. Независимо от пророчества.
Я прекрасно понимала, что это ложь. Если кто-то тронет Гнева или кого-то еще из моих любимых, я без колебаний нанесу ответный удар жестоко и злобно.
Зависть сжал губы. Вероятно, догадавшись о моих мыслях, он оставил свой комментарий при себе.
Оставалось еще столько проблем. Проклятие. Пророчество. Я почти о нем забыла, хотя подробности всегда были туманными. Отчасти, как мне сказали, это результат проклятия, которое искажало каждый пересказ истории.
Моя подруга Клаудия сказала мне, что смутные воспоминания были результатом проклятия, которое мешало нам вспомнить. До этого я даже не знала о проклятии или пророчестве, только о кровном долге перед дьяволом. По крайней мере, так утверждала бабушка. Моя бабушка наконец рассказала мне о пророчестве в ту ночь, когда мы попрощались. Она не сообщила много подробностей, только намекнула, что мы с Витторией каким-то образом означали окончание дьявольского проклятия.
– Как ты сказал в ту ночь, когда мы познакомились, – сказала я, грустно улыбаясь Зависти. – Это запутанная паутина.
– А мы только начали обрезать нити.
Мы оба помолчали.
– Если бы ты хотел убить кого-то здесь и желал скрыть следы преступления, ты бы использовал кровь оборотня?
Если Зависть и удивился смене темы, он этого не выдал.
– Если бы я хотел спровоцировать войну, возможно. У волков превосходный нюх. В конце концов они выследят правду и ударят сильно и быстро. Это одна из причин, по которой демоны перестали похищать волков много лет назад. Использование волчьей крови не стоит той цены, которую они в конечном итоге заплатили.
– Думаешь, Виттория убила командира Жадности?
– Думаю, что на самом деле это не имеет значения, будь то она, ведьмы или оборотни. Была ли Веста похищена или ее смерть инсценирована, – сказал Зависть. – Виттория – катализатор. Она могла бы извиниться, сказать правду. Объявить перемирие, что угодно. Вместо этого она собрала армию волков. Она пыталась заманить Жадность в союз, чтобы использовать его для своих игр, зная, что это настроит его против нас. Она играла со мной, вломилась в мой дом, переспала с моим адъютантом. Она пошла ко двору вампиров и посеяла там раздор. Она издевалась над Гордыней.
– Правда?
– Виттория явно любит хаос. – Зависть в последний раз оглядел ворота. – Есть один секретный портал, к которому у ведьм нет доступа и который приведет нас на Изменчивые острова. – Он взглянул на мой кинжал. – Держи это наготове. Думаю, он нам понадобится.
Прежде чем я успела спросить, где это или зачем мне оружие, он схватил меня за руку, и мы переместились к секретному порталу. Когда дым от нашего демонического путешествия рассеялся, я поняла, зачем мне нужен кинжал. Несколько демонов Умбра стояли плечом к плечу, не совсем невидимые, поскольку преградили нам путь. Позади них был массивный жемчужно-золотой замок. Чрезмерно украшенный, и все же это не Дом Греха Жадности или Чревоугодия. Здесь жил Гордыня.
Я бросила на Зависть недоверчивый взгляд.
– Дай угадаю, у тебя нет приглашения.
Гнев рассказывал, что появление принца в другом кругу демонов без приглашения считалось актом агрессии. Зависть невозмутимо приподнял плечо.
– У меня не оказалось при себе пера и чернильницы, когда твоя сестра устроила мне засаду. Гордыня все поймет. Туннель доступа к порталу находится на восточной окраине его круга, прямо перед началом Пылающих Гробниц. Сомневаюсь, что из-за этого будут проблемы.
Я искоса посмотрела на бестелесных демонов. Они выглядели не особо дружелюбно. Демоны Умбра растянули свои полусгнившие губы, их острые зубы и темные десны мелькнули, словно они уже представляли, как смачивают свои языки нашей кровью.
– Принц Гордыни не примет вас, – прошипел ближайший к нам демон. – Уходите. Спрячься в своем замке, пока твой принц не спасет тебя, принцессочка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Было что-то особенно нервирующее в том, как насмешливый, жалкий, корыстный шпион выплевывает слово «принцессочка», от которого у меня закипела кровь.
Низкий смешок Зависти привлек их внимание.
– Похоже, шпионы моего брата расслабились. Зря ты бросила эту спичку. – Он взглянул на меня, кивая. Пришло время дать волю моей кипящей ярости. – Теперь ты почувствуешь, как она горит.
Демоны атаковали быстро, но моя магия была быстрее. Пылающие розы и цветы взорвались между нами, приземлившись на обычно невидимых демонов. Прежде чем они успели стать бестелесными, мои покрытые шипами лозы вырвались из земли.
По мановению мысли лианы поползли вверх по их ногам, привязав их к земле, и я засунула лианы им в глотки, не давая никому произнести заклинание или позвать на помощь. Огромные шипы вонзились им в горло, они захлебывались собственной кровью.
Я высвободила свою огненную магию и позволила лозам заняться тяжелой работой по увечьям и убийствам. Раньше мне нравилось носить цветы в волосах, а теперь мне нравилось смотреть, как они превращаются в красивое оружие и уничтожают моих врагов.
Один демон подкрался ко мне сзади, но Зависть предупредительно крикнул. Я повернулась как раз в тот момент, когда его лезвие по дуге опустилось вниз, разрезав мое и без того изодранное платье. Я отпрыгнула назад, отделавшись небольшой царапиной. Затем я набросилась на демона, приставив кинжал к его горлу. Он плюнул мне в лицо и рассмеялся.
– Твой принц, должно быть, не научил тебя драться. – Он провел своим маслянистым взглядом по моему телу. – Полагаю, у него есть другие планы на твой счет. Жаль, что его скоро заменят. Однако тебя это никогда не смущало, да?
Я подняла демона на ноги, слегка встряхнув его силой, о которой я даже не подозревала.
– Что ты знаешь о Гневе?
– Только то, что твой возлюбленный скоро умрет. И ты останешься всего лишь божественной шлюхой. Как по мне, это тебе по заслугам.
Не успела я даже подумать, как лезвие моего кинжала прошлось от уха до уха по его горлу. Достаточно глубоко, чтобы оторвать голову от тела. Я хладнокровно посмотрела на мертвого демона, не обращая внимания на труд своих рук. Меня поразило, во что я медленно превращалась. Чем сильнее слабело проклятие, тем больше я вспоминала, что значит быть богиней. Как не чувствовать угрызений совести. Подпитываться жаждой мести и открыто приветствовать пороки моего Дома.
Я наклонилась и подняла голову демона.
Зависть присвистнул и засунул руки в карманы, покачиваясь на каблуках.
– Напомни мне не обзывать тебя неприятными именами. По крайней мере, сперва не надев доспехи и не наложив защитное заклинание или десяток заклинаний.
– Дело не в его словах. – На моем лице появилась улыбка, но с оттенком печали, а не счастья или гордости за содеянное. Увидев вопросительный взгляд принца, я добавила: – Зря он сказал, что Гнев умрет. Мир без него… Я такое не вынесу.
Зависть внимательно изучал меня с непроницаемым выражением лица.
– Если Гнев никогда не сможет вернуть тебе твое сердце, будешь ли ты сражаться за него?
Я осмотрела тела вокруг нас. Некоторые еще дергались там, где их придавили лианы. Если бы я смогла сделать так во время битвы с оборотнями, возможно, моего мужа вообще не зарезали бы и не отравили.
– Остается лишь надеяться, что однажды тебе не придется задавать мне такой вопрос, – сказала я. – И что мои действия громче моих слов.
Я подумала о Гневе и его последнем утверждении, точно понимая, почему он предпочитал действия словам. От них было больше толку. Больше смысла, чем в словах, которые могут быть лишь красивой ложью.
С головой в руке я повернулась лицом к замку и направилась к дверям. Пришло время нанести визит принцу этого круга. Так или иначе, Гордыня пропустит мену к порталу, чтобы я могла добраться до своего мужа.