— А-ав-в… — жалобно взвыла, сунув в рот скрюченные пальцы, Тария.
— Можно, я покажу тебе фокус? — торопливо спросил Олег, доставая из сумки сверток.
— Потом! — скинул с себя мантию подгорный князь, потом расстегнул и повесил на спинку трона пояс с мечом, похожим на нож-косарь, и двумя ножами, смахивающими на булавки.
— Ты чего задумал, козел пархатый? — забеспокоилась Роксалана. — Ты чего хочешь…
— Сажайте, — махнул гном, продолжая раздеваться.
Копейщики, опустив оружие, прыгнули к девушке, схапали под белы руки, заволокли на трон и усадили, заведя руки за спинку.
— Пустите! Пустите, ублюдки! — Она отчаянно брыкалась, но управиться с широкоплечими коротышками никак не могла. Олег оглянулся на арку, прикусил губу. Все его планы катились кувырком. — Пустите! Твари! Выродки! А-а-а! Сволочи!
— Сам, — кратко сообщил о чем-то князь, встал к трону, развел верхние края халата, сладострастно потискал скрытые одной лишь тонкой рубашкой груди и принялся стаскивать с девушки шаровары.
— А-а-а! — продолжала отчаянно, но безуспешно брыкаться Роксалана. — Пусти, говнюк! Выродок! А-а-а! Сволочь! Ублюдок! Пусти-и! А-а! Оле-ег! Оле-ег!!!
— Не брыкайся, покалечат, — посоветовал Середин и прикусил губу.
Шаровары сползли почти до колен. Полный мужиков зал затаил дыхание, карлики подались вперед, наблюдая за соблазнительным зрелищем, пожирая жертву глазами, завистливо сглатывая. Ведун покосился влево, вправо, на ближних воинов. Гномы чуть не в ступор впали, созерцая таинство зарождения жизни.
Он усмехнулся уголком рта, нацелился взглядом на крайний факел, выдохнул и, вознеся мысленную молитву своим радуницам, метнул сверток. У него имелась только одна попытка.
Д-дах!!! — даже у Олега, ожидавшего что-то подобное, от грохота заложило уши. По лицу ударила горячая волна — ведун рывком наклонился, схватил копье ближнего воина, дал ему пинка, несколько раз взмахнул стальным прутом, раскидывая вооруженных и безоружных коротышек, прыгнул к трону. Одному молотобойцу, упавшему лицом вниз, саданул тупым концом копья по затылку, наотмашь хлестнул по спинам воинов, державших Роксалану, кольнул второго молотобойца острием в распахнутый рот, отпустил оружие, схватился за рукоять висящего на троне меча, дернул к себе. Увидев прямо перед собой лицо спутницы — она тут же наградила его двумя оплеухами, — ведун взмахнул клинком, рубя поперек физиономии тех, кто держал ее за другую руку, сцапал за шиворот опрокинутого князя, притянул к себе, надежно подхватил сгибом локтя под горло, прижал снизу лезвие меча, облегченно перевел дух. Потом пинками раскидал копошащихся рядом оглушенных взрывом и ударом гномов. Окинул взглядом зал.
Заряд оказался не столько взрывным, сколько дымовым — все вокруг тонуло в белых густых облаках. Правда, грохнуло тоже неплохо. В просветах на полу были видны сбитые с голов шапки, отползающие на четвереньках представители «высшей расы», брошенное оружие.
— Обленились от мирной жизни, карапузики? — засмеялся ведун. — Ничего, я вас научу князя вашего любить.
Роксалана подпрыгивала, натягивая шаровары, что-то шипела себе под нос, и Олег решительно рявкнул:
— Тария! Сюда бегом! Молот бери. Кто со спины подойти попытается, бей без раздумий. Ясно?
— Да, господин! — вынырнула из дыма кочевница, подхватила оружие одного из стражей, крякнула от тяжести и спряталась за ведуна.
— Роксалана, второй бери!
— Не брыкайся? — подскочила к нему спутница и принялась лупцевать по щекам с такой силой, что Середина закачало. — Не брыкайся, значит, козел?! Я тебе устрою «не брыкайся»!
— Тише! — взмолился Олег. — Тише, я же его зарежу!
— Я его сама зарежу, — переключила свое внимание на здешнего правителя девушка и вцепилась в руку с мечом. — Пусти, зарежу! Отдай!
Она дергала руку, ведун не поддавался, лезвие елозило гному по горлу, тот хрипел и лягался.
— Отдай! — И она вцепилась в кулак зубами.
— Назад!!! — Из-за боли крик получился столь отчаянным, что коротышки, показавшиеся из медленно рассеивающегося дыма, попятились. Роксалана тоже разжала зубы. — Уйди, дура, мешаешь! Назад, не то я его зарежу! Уйди, ненормальная. Скажи, чтоб ушли!
— Отойдите! — прохрипел князь. Как-то сообразил, что обращаются именно к нему.
— Зе-ена-а! Королева варваров! — наклонившись, еще громче заорал Олег. — Мне нужна Зена, королева варваров! Или мы тут сдохнем! Дошло?! Бери молот, прикрывай мне спину!
Роксалана, чуть успокоившись, кивнула, схватила оружие второго стража. Но, проходя мимо Середина, все же отвесила ему пинок:
— Я с тобой еще разберусь!
— Назад, или я зарежу князя! — снова предупредил Олег и встряхнул пленника. — Назад! — повторил он.
Гномы попятились, образовав почтительный полукруг на удалении в десять шагов. Правитель вскинул руки к мечу, предупредил:
— Ты умрешь в муках, несчастный. Отпусти, не то ты проклянешь этот день.
— Заткнись, дай подумать, — снова хорошенько встряхнул его ведун.
Самый ближний из выходов — под потолком — теперь уже не казался наиболее удобным. Добраться до него при ста недоброжелательных вооруженных зрителях — никаких шансов! Да еще арка осталась целой, подмога может появиться в любой момент. Отступать по тоннелю? Он закрыт скалой. Спрашивать о другой дороге у заложника? Обманет.
— Ты коснулся подгорного князя, жалкая тварь, — продолжал хрипеть правитель. — Могучий Ессей уже ползет сюда. Он раздавит тебя, как слизняка.
— Я его видел, придурок. Ему не попасть в зал. Он не пролезет в арку.
— Как вы тупы, долговязые… — в очередной раз изумился подгорный князь.
Земля уже содрогалась. Коротышки, переглядываясь, начали оттягиваться к стенам.
— Девочки, внимательней! — предупредил спутниц ведун. — Они что-то затевают. Кто приблизится, бейте сразу!
Пол зала ощутимо шевелился, трон подпрыгивал на месте, ступени перед ним цокали друг о друга, как зубы мультяшного трусишки. На миг наступила тишина — а потом от страшного удара разлетелась мелкими брызгами каменная кладка, среди дыма и пыли выросла темная масса. Каменный великан выпрямиться не мог — потолок заставлял его согнуться до высоты третьего этажа, крепко сжатые кулаки, каждый размером со средний бульдозер, угрожающе покачивались. Громадная голова с глазами-иллюминаторами что-то пыталась выглядеть в пыльном сумраке, изо рта вырывалось утробное дыхание, напоминающее рев разъяренного льва.
— Счас один раз кулаком даст, и будут две мокрые лепешки, чмок-чмок, — наклонившись к князю, обрисовал ему ситуацию ведун. — Тебя зарезать, чтоб не мучился?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});