Читать интересную книгу Булыжник под сердцем - Джулз Денби

Отношения… Нет, не отношения, даже не знаю, как сказать – взаимная неприязнь Моджо и Шона все углублялась. Вы спросите, почему мы не съехали? Просто мы привыкли к таким персонажам, и обычно они задерживались месяца на два, не больше. Стоит подождать, думали мы, и в один прекрасный день – абракадабра! – и Шон исчезнет в облаке дыма.

Но Шон не исчезал. Иногда сваливал на недельку-другую – бесконечные необъяснимые «семейные» проблемы или спортивные мероприятия с невидимыми друзьями. Иногда они ругались с Ее Светлостью, и Шон сматывался – намекая, что ему есть к кому пойти. Конечно же, к Людоедке из Элмсфорда, мисс Лизе Тейлор. Лично я ему не верила. Будь она и впрямь такая жестокая, не пускала бы его в дом без вопросов посреди ночи с «адидасовской» сумкой грязного белья. Нет, я думала, Шон таскается домой к мамочке, mater dolorosa [51], безутешной Розали, страдающей мадонне.

Когда не было концертов, я ехала к маме с папой, а чаще к Бен и Лонии – лишь бы не сидеть весь вечер перед теликом с нашими голубками. Джейми совершенно прекратила читать, потому что Шон от этого нервничал и ревновал. Она бросила писать по той же причине. Так что они сидели и пялились в ящик или ходили в кино посмотреть на очередного перекачанного героя Брюса, Арни или Жан-Клода [52]. Честное слово, я не понимаю, что Джейми нашла в Шоне. За исключением внешности – либо эгоизм, либо занудство. Но Джейми говорила, что нужна ему, что внутри он просто большой ребенок, который пытается найти себя в этом запутанном мире. Нуда, а я тогда – Кейт, нахуй, Мосс [53].

Впрочем, не одна Джейми клюнула на его сомнительное очарование. Если вам показалось, что Шона все ненавидели, спешу вас расстроить – это не так. Гейб и другие парни (минус Моджо) считали его немного размазней – но чего еще ожидать от такого красавчика? Они с удовольствием вели с ним мужские разговоры и не понимали, чем он мне так не нравится.

Наши подруги разделились ровно напополам: Лонни с Беном на одной стороне и натуралки – на другой. Хуже всего вышло с Дженни, чья влюбленность в Шона пугающе развивалась и в конце концов вылилась в неприятный инцидент.

Обычно Шона ни за какие деньги не выгонишь из «его» любимого кресла у камина – если это не нужно ему. Но однажды мы все – даже Ее Светлость – решили для разнообразия сходить в «О'Райли». Сначала Шон отказался, но, когда Джейми нарядилась, вдруг передумал и, прособиравшись целую вечность и нас задержав, потащился с нами.

Мы вошли в зал под металлическое завывание изуродованной «Звезды Нижнего графства» [54] и присоединились к Бен, Лонцу, Магде, Дженни и ее парню Гаю, которого мы окрестили Цезарь (Гай = Гай Юлий Цезарь = Цезарь… правда, смешно?). Цезарь – интересный, невысокий и крепко сбитый парень с мужественным лицом, такого легче всего представить в тренче и фетровой шляпе. Работает на буровой вышке. Нам он нравился, и мы каждый раз с нетерпением ждали, когда его отпустят на берег. Дженни – брэдфордская Грейс Келли [55]: красивая, холеная, белая – клубная красавица в легком платье, мини-кардигане и убранными в узел волосами. Они с Цезарем – классная пара, как в старых голливудских фильмах: ироничный парень и красавица.

Сначала все шло нормально. Цезарь отнесся к Шону, как Гейб, – дескать, ничтожество. Зато Дженни… Я и не въезжала, как сильно она запала на нашего чудо-мальчика. Через пару минут она уже вовсю флиртовала – хи-хи-ха-ха, ресницами хлоп-хлоп, губки бантиком. А Шон повелся. Демонстрировал мускулы, рассказывал о своих «связях», вешал лапшу про тайные операции и серьезно раздвинул границы общения взглядами.

Атмосфера, мягко выражаясь, накалялась. Сначала все оживленно обсуждали всякую ерунду, надеясь, что Шон с Дженни угомонятся, – те не угомонились. Затем в разговоре стали возникать натянутые паузы, а потом все замолкли, хмуро наблюдая, как веселятся эти двое.

Цезарь мрачно глушил кружку за кружкой, как человек в марш-броске к станции «забыться». Джейми вот-вот разревется. Бен выразительно посмотрела на меня, и я чересчур громко заявила, что мне просто необходимо в туалет. Я встала, чуть не опрокинув бокал, и удалилась. Почти сразу ко мне присоединилась Бен, и мы вдвоем уныло глядели в грязное зеркало над умывальником.

– Что за фигня? Сходили пива попить, называется. Бедный Цезарь. Дженни совсем сбрендила. Лучше увезу Илонку, пока она что-нибудь не выдала. Ты с нами? – И Бен тяжело – а может, экзистенциально – вздохнула.

– Господи, Бен, я не могу бросить Джейми и Цезаря и смыться. Так неправильно.

– Понимаю. То есть – понимаю, что ты права, но больше не могу. Сукин сын. Одни неприятности. Пора бежать – извини. Меня от него тошнит. Звони завтра – приходи на ужин.

Я поняла, про какого сукина сына идет речь – когда я вернулась, он и Дженни друг друга едва не слюнявили. Я была в ужасе – как так можно? Бен с Лонни ушли, и Цезарь, пошатываясь, встал. О-о, начинается, начинается, начинается.

– Джен. Джен! Я – я еду домой. Ты со мной? Никакого ответа. Он наклонился и легко постучал ее

по голому плечу.

Дженни подскочила как ужаленная, глаза гневно запылали:

– Спасибо, я все слышала. Ты пьян, Цезарь, иди. Приеду позже. Давай, не выставляй себя идиотом.

Ледяная Королева. Как жестоко. Цезарь замялся на секунду, и ее внимание вернулось к Шону; тот спиной опирался на стенку кабинки, закинув руки за голову и довольно ухмыляясь. Всей своей мысленной силой я понуждала Цезаря вмазать ему. Увы. Цезарь выглядел поверженным – как будто они с Шоном состязались непонятно в чем, и Цезарь проиграл. Ослабевший, какой-то запутавшийся. Пробормотал что-то и побрел к выходу. Я бросилась за ним.

– Не уходи, Цезарь, мы так давно не виделись. Слушай, давай сходим поедим карри? Что скажешь? Ладно тебе, забудь о них, оно того не стоит, завтра с утра все наладится, не переживай, я знаю…

Он посмотрел на меня так, будто я двинутая на всю голову. Затем набросил куртку и вышел из бара. Я печально побрела к столу. Джейми уже стояла в пальто:

– Я тоже пошла, – громко заявила она.

Магда уставилась на стол, будто на карту сокровищ; Дженни даже не обратила на Ее Светлость внимания. Шон улыбнулся:

– Увидимся позже. Я провожу мисс Дженни, раз уж парень ее бросил. Такой красавице сейчас опасно разгуливать по городу – у нас тут одни убийства. Валяй, иди.

Джейми развернулась и вышла – очень быстро, но все равно заметно было, что она плачет. Я развернулась к Шону и Дженни:

– Вы что, блядь, вытворяете?

Дженни смотрела на меня как на незнакомого человека – а ведь мы общаемся много лет:

– Отвали. Не твое дело, Лили. Лучше беги за Джейми. Ей сейчас как раз нужна нянюшка.

– Джен, хватит. – Магда озадаченно терла лоб.

– Заткнись, Магда, – и вообще, вы обе заткнитесь. Что вы ко мне пристали? Я что, не могу поразвлечься? Да вы все просто ревнуете! Эй, Лили, беги за своей девушкой, оставь взрослых в покое.

Она определенно перепила – водка текла рекой, – но это не оправдание. Ярость поднималась во мне черным приливом:

– Не понимаю, на что ты намекаешь?

– Неужели? Да все ты прекрасно понимаешь, Лили.

– Нет. Может, просветишь?

Шон взял Дженни за руку и что-то прошептал на ухо. Дженни рассмеялась. Магда встала и вышла в туалет, ее лицо от унижения закаменело. Я смутно отметила, что весь зал пялился на нашу кабинку. В голубоватом сигаретном дыме бледные лица студентов напоминали огромные нарывы. Из колонок вопила и трещала жуткая джига массового производства, стуча мне по ушам и действуя на нервы. Я сорвалась на Дженни, которая как ни в чем не бывало прикуривала.

– Отлично, – бросила я. – Смейся, ха-ха, блядь, конечно, смешно. Только сначала, мисс Дженни, – я бросила взгляд на Шона, который молча пожал плечами, – давай, договаривай, что ты там надумала, если еще не разучилась думать.

– О, боже, тоже мне, умница нашлась. Меня от тебя тошнит – строишь из себя что-то несусветное лишь потому, что эта сучка устраивает цирк на сцене. Господи, и ты живешь с этой жирной коровой (ладно тебе, Лили, все знают, что ты втырена в эту дуру) и с этим – этим извращенцем! Жалко смотреть. Не понимаю, почему такой порядочный мужчина, как Шон, вас терпит. – И она злобно улыбнулась.

Мне поплохело. Мне нравилась Дженни – ладно, не то чтобы мы были лучшие подруги, но мне нравилось, как она выглядит, нравился ее стиль. И она ради Шона так легко пожертвовала нашей дружбой! Страшно смотреть. Вот тебе и цивильные подруги – им нельзя доверять. И я вдруг ощутила себя такой несчастной, что даже не смогла достойно ответить. В другой раз я бы испортила ее красивое личико, но тогда я слишком устала от игр Шона.

– Заткни свой грязный рот – ты недостойна ей шнурки завязывать, ты… ты… – Язык заплетался, лицо горело.