Пока я соображала как так и рассматривала свою полупрозрачную руку, из дома вышли, женщина и несколько крикливых ребятишек, которые тоже пробежали сквозь меня, будто и не видя, хотя, скорее всего так оно и было.
Дома продолжали появляться, из домов выходили люди, кто — то из низ работал руками, кто — то магией, но все они были заняты делом. Я смотрела ни них сверху и вся кипучая жизнь внизу напоминала мне муравейник, который прямо на моих глазах становился все больше, все шире и разнообразней. Начали появляться более большие дома: двух и трех этажные, попроще и наоборот более вычурные, даже несколько замков высились в дали.
Кто — то жил бедно, кто — то слишком богато и чем больше я смотрела, тем больше и больше замечала закономерность — богатыми становились только маги. Обстановка с каждым днем накалялась все сильнее, все громче слышался ропот простых людей и в один из дней плотину недовольства прорвало.
Противостояние длилось не долго, почти всех магов убили застав врасплох, тех кому удалось сбежать, еще долго отлавливали и сжигали на кострах. Я видела яркое пламя, слышала крики боли, но как не пыталась, не могла ничем помочь.
Проснулась на рассвете, со слезами и трясущимися руками, но как не странно, выспалась я хорошо. Пока приводила себя в порядок и одевалась, постоянно думала об увиденном ночью. Сон ли? В который раз задавала себе вопрос и все больше и больше склонялась к мысли, что увиденное мной это реальность, давно прошедшая, почти забытая, но реальность. Окончательно утвердило меня в этой мысли то, что мир ясно дал мне понять, что я права, не словами, но довольно понятными мне эмоциями и ощущениями.
Спускалась в кухню уже во вполне нормальном настроении, а там уже мои поварята хозяйничают и даже двое незнакомых мне мужчин разделывают птичек, тех самых с которых я пуха насобирала и постель себе сделала. Оперативненько однако. Хотя, еще вчера, разрешая через мальчишку сделать всем такие кровати, должна была подумать о том, что начнется массовый отлов пернатых.
Позвала Фера и поговорив с ним, мы решили установить лимит на убийство птичек. А то и мясо девать некуда и птиц всех перебьют. Мой помощник пошел нести вести в народ, а я следом, до сарая с пойманными козами, а там их уже больше двадцати. Козлята рядом в отдельном загоне. Пошла искать добровольцев на добычу молочка. Добровольцы нашлись сами, Карум и еще трое мужчин шли ко мне на встречу, неся что — то отдаленно напоминающее ведра, только выглядели они как немного сплющенный горшок с ручкой. А впрочем, пусть хоть квадратными будут, главное, чтобы функции свои выполняли.
А дальше было самое интересное: мужчины косились на меня, я на коз, козы на всех нас и только бегающему в загоне молодняку было на все плевать. Козы напрочь отказывались подпускать меня к себе, что мы только не делали. В итоге, пришлось применять магию обездвиживания, пару неделек и они привыкнут. Первую козу доила я сама. Сначала вымыла ей вымя, потом вытерла и только после этого попробовала доить, мне было неудобно, козе судя по ее жалобному взгляду не очень приятно. Дело решилось тогда, когда я вспомнила, что еще моя бабка, доя свою Милку, смазывала ей сиськи сливочным маслом.
С дойкой слава богу разобралась, мужикам стоящим рядом свои действия прокомментировала, они бедные и без того офигевшие от происходящего, а тут еще я им про сиськи. В общем, это был не самый легкий опыт.
ГЛАВА 15
Снова утро, снова я подскакиваю тяжело дыша и пытаюсь сбросить с себя все увиденное. Пусть остается память о былом, только эмоции что я испытываю смотря эти сны, явно лишние, по этому, каждое свое пробуждение я внушаю себе, что это всего лишь сны — помогает отлично!
За окном рассвет, последнюю неделю из — за снов, которые показывает мне мир, поспать толком не удается, но несмотря на это, чувствую себя довольно бодрой, хоть на этом спасибо.
Иду в кухню и снова пытаюсь поговорить с миром, как и последние семь дней. Зачем мне эти сны? Почему на душе вдруг становится не спокойно и с каждым днем это беспокойство усиливается? Мир молчит, пытается подбодрить, успокоить, говорит только то, что совсем скоро вся суета остановится и все будут отдыхать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хмыкаю и вспоминаю когда — то услышанную фразу: «Покой нам только снится». Очень похоже на меня, отдых мне тоже только снится, еще столько дел, столькому надо научить этих мужчин…
Вхожу на кухню, замечаю небывалую суету и вспоминаю, что сегодня должны прийти оставшиеся у корабля, про которых говорил Марен. Вчера приехал один из отправленных за ними воин и принес не слишком утешительные новости — люди гибнут от голода, едят фрукты по нарастающему количеству, как я когда — то их учила, но ситуацию это не спасает, многие настолько ослабли, что не могут передвигаться самостоятельно.
Я после услышанного предложила сделать телеги, да только вовремя поняла, что здесь нету даже просто накатанных дорог. Марен как всегда решил проблему радикально, собрал всех воинов, у нас то они хоть еще и не отъевшиеся, но уже точно не голодающие. В общем, собрал он их всех и отправил на встречу идущим к нам людям. С их скоростью они должны принести обессиленных как раз к сегодняшнему утру и именно по этому сегодня на кухне столько народа. Мало того, что надо кормить здешних, так еще и остальные будут прибывать весь день.
Прибывших мы начнем отпаивать куриным бульоном. Ну а что? Надо же было как — то обозвать птичек, вот я и назвала их привычно и не беда, что местные куры ростом почти с меня, курица, она и в Африке курица!
Вчера вечером, моя закваска наконец — то была признана мной готовой к применению и употреблению. По этому, потратив еще некоторое время, обошла всю кухню, кого — то похвалила, кому — то помогла, подсказала, научила, подкинула новый рецепт своим четверым поварятам и пошла в свой уголок на кухне, его никто и никогда не занимал, там творить могла только я.
И сегодня я собиралась печь хлеб на полученной закваске, ее у меня получилось очень много, так как я половину не выкидывала, а все больше и больше делала подкормки. Если сегодня у меня получится хлеб, то оставшаяся закваска не пропадет уж точно!
Для первого эксперимента, сделала не очень много теста и пока оно расстаивалось, я пошла посмотреть как устраивают прибывших, а прибывать, судя по увиденному, они начали уже насколько часов как. Вот только я так и не могла понять, почему обессиленные люди лежат во дворе замка на голой земле, когда Марен уже дня три как расширил границы нашего не то городка, не то баронства-герцогства, и отдал приказ строить дома на новой земле. Для того чтобы строить, им пришлось разобрать один из существующих домов. А что я еще могла им сказать, когда они пришли ко мне и спросили как строить? Я же не строитель и даже не мужчина, я слабая женщина всю жизнь прожившая в квартире и изредка ездившая к бабке в деревню. Вот и предложила разобрать один из домов и по его примеру построить новые.
Моя идея зашла на ура и через несколько часов начали появляться новые дома, буквально вырастая на моих глазах! И что, для чего была вся эта стройка и обустройство домов? Для того, чтобы едва живые люди лежали прямо на земле?
Оглядевшись, не заметила рядом никого из знакомых и решила действовать по давно проверенной схеме. Схватила первого попавшегося, кто довольно резво пробегал мимо меня и вытрясла из него всю информацию. Оказалось, все эти немощные ждут момента, пока до них дойдут их родственники и позаботятся о своей родне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я была зла! Настолько зла, что спустя пятнадцать минут, мной были отловлены зеваки, ну и что, что не воины? Руки есть, ноги есть? Есть — замечательно! Вперед помогать немощным! Не родственники? А если вас так бросить? Не хорошо? Осознали? Молодцы!
Кто — то бегал за теплым бульоном, кто — то отправился рвать солому и делать из нее трубочки, кто — то поил бульоном через эти трубочки обессиленных, а после их забирали и несли в прачечную, временно оборудованную для помывки лежачих. Их отмывали, переодевали и разносили по новым домам.