Читать интересную книгу Смотритель - Л. Граф

Медсестра смотрела куда-то в даль, и Ким видел ее легкий скептицизм. “Смотритель…” Она медленно покачала головой, кусая нижнюю губу. “Смотритель вел себя странно в течение прошлых нескольких месяцев…”

Она неопределенно пожала плечами. “… похищая людей, увеличивая электропитание…”

Ким обменялся взглядом с Торрес. “Электропитание?” спросил он медсестру.

Окампа удивленно посмотрела на него, как если бы он спросил какую ту несуразицу.

“Он утроил энергию, которую посылает нам. Они говорят, что мы достаточно накопили ее теперь, чтобы управлять городом в течение пяти лет”.

Мысль напомнила Киму слишком много убежищ Армагеддона с сумасшедших дней в конце двадцатого века. Это не было приятное воспоминание.

“Никто не знает почему?”

“Когда мы спрашиваем, нам говорят доверять решениям Смотрителя”.

Она внезапно затихла, отворачиваясь с руками глубокомысленно свернутыми ниже подбородка.

Тишина, мать Кима любила это высказывание, была самым великим союзником убеждения. Чего не могут достичь крик, разглагольствования и угрозы, могут достичь несколько минут хорошего состояния тишины. За эти годы Ким видел, что властью тишины его мать выиграла регистрированный вид Житель Пекина, обеспечила разрешение от его отца для Кима посетить Молодежный летний лагерь Оркестра, и убедить всю толпу шумных подростков, что они действительно не хотят кричать ругательства на водителей.

Ким не мог владеть тишиной, с мастерством показанным матерью, но он время от времени практиковал это, и верил, он когда-нибудь достигнет. “Помните”, сказала ему мать. “Если Вы останетесь тихими достаточно долго, то люди уговорят себя на выполнение того, что они уже итак знают, это является правильным. Нет ничего, что Вы могли сказать или сделать, того что возможно будет работать немного лучше, чем они будут думать сами”.

Так с теми словами, звенящими в его памяти - слова, произнесенные голосом его сердца. Теперь Ким ждал в сознательной тишине, в то время как медсестра шагала в четырех шагах недалеко от них, затем повернулась и медленно подошла назад.

“Один человек, которого я знала”, сказала она тщательно подбирая слова, “добирался до поверхности. Мы никогда не видели ее снова”.

Ким чувствовал, что рука Торрес с силой зажала его плечо. “Как?” спросил он медсестру.

Она сказала с определенной напряженной храбростью. “Древние туннели, которые принесли нас сюда, все еще существуют. За эти годы, маленькие нарушения в барьере безопасности, оказались достаточно большими для кого-то, чтобы пройти. Но это еще не все, требуется прорыться через метры скалы наружу”, добавила она быстро, ее глаза устремились к Торрес, как если бы реагируя на что-то в лице Маквиса.

“Вы можете снабдить нас инструментами, чтобы рыть?” спросила Торрес, не испугавшись.

Медсестра уже качала головой. “Потребовались бы дни, возможно даже недели, чтобы прорваться. Вы должны отдохнуть, сохраните Вашу силу”.

“Пожалуйста…” Ким сжал ее руку, он пытался позволить ей увидеть очень реальную боль и безотлагательность, которая грызла его, начиная с пробуждения до сих пор, далеко от его людей. “Это - наш единственный шанс”.

Медсестра смутилась в их переплетенных руках, и Ким дал ей время для тишины, пока она должна была сделать свою работу. Когда она наконец вздохнула и поникла в разбитом нежелании, Ким знал, что сражение было выиграно.

Однако он только молча кивнул спасибо, и позволил тишине говорить то, что было необходимо.

Джейнвей никогда не встречала прежде программу скорой медицинской помощи. Она не была уверена, что встретила это теперь. Вспыхивая и перескакивая с места на место во все еще поврежденном изоляторе, это сконцентрировалось на его инопланетном пациенте с прямотой, как подозревала Джейнвей, с которой немного докторов из плоти и крови могли конкурировать. Учитывая количество горячего обсуждения, кипящего среди этих полудюжины человек, переполненных в небольшом пространстве, она завидовала компьютеру в его концентрации. Однако, было бы хорошо видеть, что это улыбается, или взаимодействует с деликатным Окампа в некоторой манере, кроме строго механической. Когда мы вернемся домой, обещала она фрагментарно занятой программе, я собираюсь говорить с кем-то о монтаже некоторого врачебного такта в Вашу следующую модернизацию. Хотя она задавалась вопросом, имела ли действительно такая вещь значение, когда программа только бродит вокруг в течение приблизительно одного часа, ожидая прибытие нового медперсонала.

Вероятно достаточно, оправдать стоимость переоборудования целой программы.

То как голограмма управляла рукой Окампы в новое положение с деловой внезапностью, было действительно слишком плохо.

Имя девочки было Кес, и что она увидела в Ниликсе, была тайна для Джейнвей. С другой стороны то, что Ниликс видел в Кес, было вообще трудно выяснить. Она была небольшой, почти крошечной, с глазами столь же синими как океан и столь же большими как полная луна. Простая ангельская красота скрывалась под ее шелковистой одеждой, и чистая невиновность в ее улыбке предоставила этому доказательство, заставив улыбнуться даже Джейнвей, это было трудно проигнорировать. Ниликс не выпускал ее руку, начиная с поверхности планеты, и Джейнвей не думала, что Пэрис не забывал подмигивать с тех пор и в то же самое время. Даже Чакотай казался смущенным каждый раз, когда смотрел на них. Очевидно это происходило чаще, чем ему хотелось, судя по текущему затемнению его щек с высокими костями. Только Тувок и медицинская голограмма казались абсолютно незатронутыми красотой Кес. И Джейнвей не пожалела бы ставок на то, какие мысли действительно зарождались ниже поверхности спокойствия Вулканца Тувока.

Пока, тем не менее, руководитель безопасности казался более заинтересованным этикетом спасения Кес, чем непосредственно самой девочкой. “Если бы Вы сказали нам, что Вы запланировали”, объяснял он возможно уже пятый раз Ниликсу, “мы возможно, исправили Ваше неразумное поведение” “Иррациональный?” фыркал Ниликс с негодованием, которое не совмещалось с его приятной внешностью. “Мы вытащили ее от туда, не так ли?”

Вулканец поднял одну бровь, как если бы пытаясь прокомментировать, но девочка Окампа, прервала его прежде, чем он смог фактически высказаться.

“Извините меня…”

Каждый мужчина в это месте, включая Тувока, зафиксировал на ней ошеломленный внезапностью взгляд. Такой удар для контроля Вулканца. Джейнвей задушила улыбку одной рукой.

“Не обвиняйте ниликса”, умолял Кес, поглаживая голову инопланетянина почти рассеянно. “Это - вся моя ошибка. Я…” “Это достаточно”. Голограмма отстранилась от нее, чтобы повернуть строгий яркий взгляд к остальной части комнаты.

“Это - изолятор, а не конференц-зал”. Голограмма смотрела особенно сердито и угрюмо на Джейнвей. “Приемные часы закончены. Все кроме моего пациента должны немедленно уйти”.

“Компьютер”. Джейнвей никогда не ломал пристальный взгляд голограммы. “Закончить медицинскую голографическую программу”.

Доктор застыл с открытым ртом, не успев выступить прежде, чем исчезнуть из существования. Джейнвей отступила дальше от стены, чтобы включить медицинский сканер, который голограмма уронила при своем уходе, и кивнула Кес, что можно продолжать, став около ее кровати.

Девочка предложила Джейнвей ту же самую прекрасную улыбку, которую она подарила мужчинам.

Вы только не знаете то, что Вы имеете по ним, не так ли?

Джейнвей не была уверена, смеяться ли ей или вздыхать.

“Я никогда не должна была идти на поверхность”, сказал Кес, смотря на все лица, стоящие вокруг нее. “Мне слишком любопытно. Мне говорят, что это - мой худший недостаток”, “нет, Не”, Ниликс ворковал напротив ее руки. “Это - замечательное Ваше качество, наиболее покоряющее”.

Кес смотрела на него в очевидной оценке его доброты.

“Но это действительно бросает меня в проблемы. Я знала, что Казон могут найти меня”

“Те скоты, что похитили Вас!”

Джейнвей махнула Ниликсу, призывая к тишине, он немедленно почувствовал себя виновным, когда уставился на нее в изумлении, как если бы абсолютно не сознающий, что он произнес вслух.

“Но если бы не они…”, продолжала Кес, “я никогда бы не смогла встретить Вас”.

Все еще любовно улыбаясь Ниликсу, она объяснила Джейнвей, “Ниликс украл воду у Казон и дал ее мне”.

Этот поступок, учитывая ситуацию на поверхности, был без сомнения самым большим актом любви, на который мог когда-либо кто-то надеяться. “Действительно ли возможно, что наши члены команды считаются плененными Вашими людьми?” спросила Джейнвей. Она объяснила Кес, что они изучили Ниликса и Казон на пути из комнаты транспортатора, но не были в состоянии закончить, чтобы подобраться к ответам до настоящего времени.