— Но-о… — разочарованно протянул Шнобби.
— Патриций также просил напомнить вам, капитан, что он не может выдавать стражникам награды, предназначенные для гражданских лиц, за то, что они, стражники, просто выполняют свою работу. Однако! Патриций считает необходимым сделать вклад в дело женинизма и выдать Лиге значительную сумму на просветительскую кампанию против похищения молодых дам. Капитан Детрит, вам, насколько мне известно, скоро предстоит внеочередной отпуск с поощрением в виде сертификата на посещение Щеботанских серных источников. На двоих.
— О, моей Рубине это понравится! — довольно пророкотал Детрит. — Щеботанская сера — это ж настоящий деликатес!
Гленде очень не хотелось идти за противным секретарём, бросавшим на неё одновременно гневные и презрительные взгляды, но она чувствовала, что силы стремительно покидают её, и лучше уж последовать за Стукпостуком, чем позорно свалиться в обморок.
— Мы ещё увидимся? — спросила она, глядя даже больше на мисс Нитт, чем на отца Овсеца. — Мне хотелось бы самой отблагодарить вас за спасение.
— Непременно, — твёрдо ответила мисс Нитт. Священник согласно кивнул.
Гленда развернулась и пошла к двери, контролируя каждый шаг, чтобы выходило держаться прямо и не шататься. Как только они оба оказались в тёмном коридоре, освещаемом лишь светом фонарей откуда-то сверху — с улицы, над ухом у Гленды прозвучало:
— И как вам в голову пришло делать такие глупости? Его светлость восхищается вашим умом, но, по моему мнению, он преувеличивает. Вы поставили на уши весь город! А ведь лорд Ветинари просил вас быть осторожнее.
— Слушайте, — Гленда остановилась у ступенек, ведущих вверх. Снаружи слышался шум дождя. — Вы думаете, мне это доставило удовольствие? Меня похитили, чёрт вас дери! И я уже достаточно напугана, может не тратить время на угрозы.
— Ваши страхи, мадам, — с откровенной злостью отозвался Стукпостук, больно схватив её за локоть, — это всего лишь эмоции кухарки, и если бы этим дело ограничивалось, я бы и слова не сказал. Но ваше исчезновение расстроило патриция. Скажу больше — выбило его из колеи. И это — в напряжённый момент, когда он мучительно ищет выход из сложившегося положения! Неужели вы не могли утерпеть и находиться там, где вам было велено? Готов спорить, у его светлости прибавилось из-за вас седых волос, а их у него и так немало. И если ваши расстройства — всего лишь ваши, то расстройство патриция — это угроза городу, угроза существующему порядку. Ваша прогулочка будет немало стоить не только его светлости, но и Анк-Морпорку.
— Я его об этом не просила! — крикнула Гленда, чувствуя, как в голос прорываются предательские истеричные нотки.
— Тогда, мисс, нужно было сидеть в своём Убервальде и не высовываться, — жёстко отозвался секретарь. — А теперь уже поздно давать задний ход, вы стали фигурой на доске великих игроков, и ваше самоуправство может дорого обойтись одному из них. Надеюсь, вы меня поняли, и впредь будете осторожнее. Идёмте.
Не ослабляя хватки, он потащил заплетающуюся Гленду вверх к чёрной карете, едва заметной за пеленой дождя. Распахнув перед Глендой дверь, он довольно грубо подтолкнул её внутрь. Гленда бессильно упала на сидение и с ужасом подумала о том, что теперь им предстоит поездка вдвоём в таком тесном пространстве, но секретарь, вопреки её ожиданиям, в карету не сел. Захлопнул дверцу и приказал кучеру отправляться.
Это показалось Гленде подозрительным, и, хотя чувствовала себя ужасно, она сунулась к окну, чтобы спросить, в чём дело. И тут же поняла, что в карете она не одна. Гленда вскрикнула от ужаса, натолкнувшись своими коленями на чужие — человека, сидевшего напротив.
— Мисс Гленда, — донеслось из темноты так тихо, что кто-то снаружи вряд ли смог бы различить слова за стуком копыт и шумом дождя, даже обладай он слухом вервольфа.
— Вы! — выдохнула Гленда и позволила себе откинуться на сидении. Пульс грохотал у неё в ушах.
— Мне стоило бы дождаться вас во дворце, — часть темноты напротив неё отделилась, подалась вперёд, и в следующую секунду Гленда почувствовала, что Ветинари сел рядом с ней, как тогда, когда они ехали с вокзала во дворец, — но я не сумел удержаться. Как вы себя чувствуете?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как в клетке, — горько выдавила Гленда, не успев прикусить язык. — Мне действительно не стоило высовываться из Убервальда, а теперь Морпоркия, видите ли, под угрозой из-за глупой кухарки.
— Так, — недобро произнёс Ветинари, — кажется, мой секретарь перешёл границы допустимого.
— Он всё правильно сказал, сэр, — отозвалась Гленда. — Я думала, что вырвалась на свободу, но, выходит, просто сменила одну клетку на другую. Надо было дать этому негодяю меня укусить — я бы вернулась в Убервальд, как хороший послушный вампир, и ваша подружка милостиво приняла бы меня под своё крыло.
— Вы были бы счастливы, если бы это произошло? — голос патриция не выражал ничего. Подчёркнуто не выражал ничего, это было сложно не заметить. — Мне показалось, вы испугались, когда решили, что прошедших недель не было.
— Так и есть! — горячо ответила Гленда. — Мне никогда ещё не было так… Постойте. Откуда вы знаете, что я испугалась?
В карете повисло напряжённое, тугое, будто тесто, которое слишком долго взбивали, молчание.
— Вы там были, — наконец вынесла вердикт Гленда. — Тот звук — это были не крысы.
— Что ж, скажем так, не только они.
— И? — взорвалась Гленда. — Почему вы не вышли? Почему бездействовали, что вообще происходит?!
— Я лишь незначительно опередил ваших спасителей, — голос Ветинари по прежнему был безэмоциональным. — Я вышел на след Влада Сорокулы сразу, как только мне стало известно, зачем омнианский священник и ланкрская ведьма объявились в Анк-Морпорке. Я предполагал разобраться с ним сам, — на этих словах эмоция в голос патриция всё же ненадолго прорвалась, и Гленда подумала, что вампир, похоже, ещё легко отделался. — Но у ведьм свои способы идти по следу, — продолжал патриций. — Мисс Нитт со своим спутником появились как раз тогда, когда я вскрывал замок. Вы были достаточно настойчивы, отказывая графу, и я решил, что лучше дать возможность действовать другим лицам, не обнаруживая своей личной заинтересованности.
— Угу, как будто награда в пятьдесят тысяч не показывает личной заинтересованности, — слабо возразила Гленда. Вспышка гнева отняла у неё последние силы.
— Заинтересованность — вполне возможно, — согласился патриций, — но это всё ещё можно трактовать, как заинтересованность в источнике информации. По неофициальным каналам, я надеюсь, будет передано, что в задержании похитителя я был более заинтересован, чем в нахождении вас.
— Ну да, я ж приношу одно беспокойство и никакой пользы, — вздохнула Гленда.
Патриций тяжело вздохнул:
— А мне так не хотелось менять секретаря…
Смысл его слов не сразу дошёл до Гленды, но, когда дошёл, она резко схватила патриция за руку, не зная, как ещё показать своё возмущение, на которое сил уже не осталось.
— Вы не можете так поступать, — сказала она, тише и слабее, чем хотелось бы. — Он неприятный тип, ваш секретарь, но он вам предан, и всё что он сказал — это просто оттого, что он за вас действительно беспокоится. Может, я на его месте повела бы себя ещё грубее. И потом, он ведь прав: пользы от меня пока что меньше, чем беспокойства.
— Мисс Гленда, — в голосе Ветинари звучала улыбка, вторая рука патриция накрыла ладонь Гленды на его запястье. — Благодаря вам я арестовал представителя одного из древнейших убервальдских вампирских кланов, кроме того, ко мне приехал — и завтра явится на приём — человек из близкого окружения леди Марголотты. И человек этот, насколько я понимаю, оказался не на её стороне. А с ним ещё и ланкрская ведьма, этих дам я бы опасался не меньше, чем вампиров. Так что, поверьте, я извлеку из этого происшествия максимум пользы. Хотя, если бы у меня был выбор, я предпочёл бы отказаться от такого способа получать выгоду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Наверное, я так себе патриот, но я бы тоже предпочла, чтобы этого всего не было, — Гленда даже не пыталась скрыть усталость. — А теперь ещё и выходит, что я не могу лишний раз высунуть нос из дворца…