Читать интересную книгу Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные - Константин Радов

Успеха в Англии добивались только те завоеватели, которые лично стояли во главе войск, от Цезаря до Вильгельма Оранского. Этот же предпочел поднять шотландцев против короля Георга через эмиссаров, дергая за ниточки с безопасного расстояния. Восстание вышло довольно вялым, ибо сторонники прежней династии колебались, не видя пред собою вождя. Он опоздал к главным боям, прибыл на шотландские берега, когда успех предприятия был уже потерян - и скоро уплыл назад во Францию, покинув тех, кто за него поднялся, на расправу войскам ганноверца. Теперь этот неудачник, кажется, собирался испытать верность простодушных горцев еще раз, каким-то образом запутав в свои интриги и шведского короля, и моего государя. Широкая фигура министра Альберони смутно просматривалась в политическом тумане за спиной молодого Стюарта, и невнятные слухи о связях с иезуитами всплывали... Ну ладно, мечта испанцев о католике на английском троне - традиция, пережившая века и несколько династий; а зачем о том стараться лютеранам и православным?!

Нет для них никакой корысти в бесконечной смуте на островах (добиться любви или хотя бы покорности народа претендент не способен ни при каких обстоятельствах). Не знаю, кто вовлек Карла в этот с больной головы задуманный альянс - но Петр мог заинтересоваться им только при одном условии: если ему обещали посредничество в заключении выгодного мира со шведом.

Конечно, царь не любит нынешнего английского короля: это его стараниями Аникиту Ивановича Репнина с полками не пустили в Висмар. Теперь и из Мекленбурга русские войска заставляют вывести. Однако сии обиды маловажные. Жаль, не изъясняет государь дальние замыслы. Умен - сам догадаешься, глуп - незачем с тобой говорить.

Вот и приходится гипотезы строить. О чем все-таки думает Карл? Предположим, мирится он с Россией, отдав Ливонию и прочее... Остальных неприятелей швед даже в теперешнем своем битом виде кроет, как бык стадо. Только с Ганновером не выйдет - за ним стоит Англия. Сменив династию, связь можно разорвать и вернуть господство в северной Германии.

Эта часть рассуждений проста и понятна. Но навязать англичанам нежеланного короля... Тут он в ослепление впал - хуже, чем под Полтавой. Без поддержки извне шотландские горцы ничего не смогут, какие бы чудеса храбрости ни творили. Разве что... Интересно, во время последнего бунта поставить на место претендента его троюродного братца - получилось бы у того что-нибудь?

Королевский флот якобитам на свою сторону не перетянуть, он всегда был опорой протестантов. Нужна превосходящая морская сила, иначе дело не стоит затевать. На что сей союз может рассчитывать? Испанский флот и шведский - маловато против британцев. Русский можно не считать: если английские и датские офицеры его покинут, к бою не годен. Французский добавить - можно на что-то надеяться, при условии что голландцы нейтральны. Вот только при герцоге Орлеанском французы воевать не станут, надо менять правительство...

Черт! Если эта затея - всерьез, непременно должен быть заговор против регента! А я встрял в игру, как простак между шулеров! Не нравятся мне такие положения...

Вошедший секретарь прервал мои мысли:

- Господин граф, Его Величество изволит ответить пославшему вас позже, когда сочтет уместным...

- Что-нибудь передать на словах?

- Только то, что угодно было Его Величеству сказать при встрече с вами.

- В таком случае разрешите откланяться...

Много высокомерия в претенденте. Рос приживальщиком при Людовике Четырнадцатом, теперь на пансионе у римского папы - и считает себя вправе не отвечать на письма настоящего, действующего монарха! Ладно, его дело. Чем дальше мы будем держаться от католических интриг, тем лучше.

В письме князю Куракину я просил сказать свояку о встрече с приятелем оного. Приятель благодарит на добром слове, но велел передать, что все люди такого ранга ему помогать обязаны по должности. Свояку, конечно, видней, как поступать в собственном деле, но мне думается, вещественной благодарности от этого человека не дождаться.

Хотелось подобрать аргументы против сего альянса и высказать государю все, что думаю. Только недоставало сведений о претенденте и вьющейся вокруг интриге. Рассчитывать на помощь дипломатов не приходилось. Петра в Париже представляли Жан Лефорт и Конон Зотов, ожесточенно спорившие, которой компании французских купцов отдать привилегию в торговле с Россией. Им было не до меня.

По умыслу или случайно, однако во Франции, сильнейшем государстве европейском, дотоле не бывало русских представителей рангом выше поверенного в делах, при том что люди туда езжали незаурядные. Петр Постников, кончивший полный курс в Падуе со степенью доктора философии и медицины. Или Григорий Волков, умнейший человек и настоящий европеец. Почему им обоим не удалось подняться выше секретарских чинов, я до сих пор понять не могу. Возможно, манера мыслить и действовать не совпадала с принятой: к примеру, чуть не все русские послы с унылым постоянством жаловались иноземным властям на умаление чести государя и его державы в газетах; те столь же однообразно отписывались, что не их печаль за этим следить; и только Волков предлагал 'приласкать курантельщиков', чтоб печатали добрые ведомости о России. Много лет спустя мне довелось убедиться, что это и правда наилучший способ.

Теперь здесь таких людей не было. Я решил действовать мимо посольских, и начал с ревизии старых знакомств. Война и мор сильно проредили мое поколение, но Анри Тенар, спасший когда-то библиотеку профессора из лап ростовщиков, уцелел и вполне преуспевал, заседая в криминальной палате парижского парламента. Он воспринял как должное генеральский чин давнего приятеля:

- Дорогой Александр, я всегда верил в твою счастливую звезду. Совсем вернулся?

- Нет пока. Боюсь, во Франции генералов без меня лишко. Царь свою войну тоже скоро закончит, иностранцев вероятнее всего ждет абшид. Есть идеи, но об этом после.

- Конечно, сначала отпразднуем встречу!

Анри пригласил к столу. За обедом речь зашла о женах и детях, и я поведал университетскому товарищу свою проблему. Он хлопнул меня по плечу:

- Очень удачно мы встретились. Один адвокат, мой хороший друг, как раз бракоразводными делами занимается. Его люди все разузнают. Только вперед им слишком много не плати, чтоб время не тянули. Когда твоя супруга пропала? Законный срок вышел?

- Считая с ее отъезда в Париж - три месяца осталось.

- Тогда не спеши с обращением в суд: чего доброго, найдется! Такие женщины не упускают своего. Вот потихоньку разведать о ее судьбе будет кстати.

- Любезный Анри, я очень благодарен. А нет ли у тебя людей, способных кое-что выяснить о персонах более высокого уровня?

- К примеру?

- Есть один принц, крайне нуждающийся в подданных... Хочу оценить его шансы на успех: от этого зависит, стоит ли иметь с ним дело.

- М-м-м... Я правильно понял, о ком речь?

- Полагаю, да.

- Это очень далеко за пределами моего круга знакомств. Но попробуем. Тебя что именно интересует?

- Хорошо бы поговорить с прежде у него служившими, если такие найдутся. Есть ли деньги, много ли сторонников, кто поддерживает... Понимаешь, тут либо петля, либо высокое место у трона: очень не хотелось бы ошибиться.

На другой день Тенар свел меня с теми, кто по сходной цене помогает разочарованным мужьям исправлять ошибки молодости. После адвокатской конторы он предложил прогуляться вдоль набережной Сены. В России март - вполне зимний месяц, а парижан небеса, случается, балуют весенним теплом.

- Виконт Анри Болингброк, вот кто тебе нужен. Этот пройдоха успел побывать министром и у королевы, и у претендента, но со всеми поссорился. Правда, сейчас он не в Париже.

- Вернулся в Англию?

- Нет, там его ждет Тауэр. Одна симпатичная вдовушка пригласила погостить в своем имении.

- Далеко отсюда?

- В Дофинэ.

- О, больше сотни лье?! Не поеду. Разве написать ему - только захочет ли такой человек откровенничать с незнакомцем, да еще заочно?

- Ничем не могу помочь, Александр. Из моих друзей никто ему не представлен, насколько я знаю. Надо искать рекомендации в дипломатических кругах, еще лучше - в придворных.

- Спасибо, непременно попробую.

Надо же, сколь превратна судьба: давно ли сам герцог Мальборо называл сэра Генри диктатором, угрожающим свободе Англии! И вот он - изгнанник, преследуемый правительством и отвергнутый якобитами. Все заслуги забыты, даже Утрехтский мир ставят в вину!

Не найдя общих знакомых, я отправил письмо опальному англичанину просто так, наудачу - и к своему удивлению, скоро получил обстоятельный ответ. Впрочем, виконта можно понять: письма позволяли выпустить на волю терзавших его демонов. С юных лет этот человек привык находиться в средоточии бурнокипящей политической жизни. Мы были с ним равны возрастом, но не происхождением. В то самое время, когда я шагал по холмам Шампани со слесарными инструментами в саквояже, потягивая дешевое вино прямо из бутылки, он стал членом английского парламента. Потом главой военного ведомства. Потом возглавил Тайный Совет. В британском правительстве формально нет первого министра, но благодаря уму и таланту молодой человек скоро отодвинул на второй план более опытных соперников. Вдруг великолепная карьера потерпела крах. Кроме нежной подруги он стал никому не нужен, незаурядные умственные силы не находили употребления... Меня бы на его месте жажда действия сожгла изнутри!