– Ты все понимаешь, – ответил Олег.
Марьяна оторвала руку от края корзины и вложила пальцы в руку Олега.
Это было так естественно, и его ладонь уже ждала этого прикосновения. Корзина снова качнулась, и Марьяна сделала шаг вперед, чтобы не потерять равновесия. Они оказались совсем рядом, и Олег поцеловал ее в щеку. Он хотел поцеловать в губы, но промахнулся и поцеловал в щеку, возле уголка губ. И уже не было ничего – ни неба, ни шара, – они парили там, где нет никого, кроме них, где так хорошо и понятно.
– Эй! – закричал снизу Казик. – Вы куда пропали?
Марьяна подняла голову – она была на голову ниже Олега – и улыбнулась.
– Что? – не понял Олег.
– Давай подниматься сюда каждый день. – И засмеялась.
– Давай. – Олег тоже засмеялся. – Утром будем подниматься, а вечером спускаться.
– Только Казика жалко. Может, будем его брать с собой?
– Нет, – ответил Олег тихо, он вдруг испугался, что на земле их могут услышать. – Мы никого не будем брать с собой.
– Эй! – кричал Казик. – Спускайтесь! Гроза идет.
У Казика было удивительное чутье на погоду – как у зверя. Он никогда не ошибался. Если он чувствовал, что идет гроза, значит, пора прятаться.
Олег не спеша прикрыл горелку.
И пока шар охлаждался и опускался вниз, он все не отпускал руки Марьяны.
Они успели спуститься в самый последний момент – сильный порыв ветра дергал шар так, что канат трещал. Внизу, кроме Казика, никого не было: после третьего полета решили, что тащить шар за канат не нужно – никуда он не денется. Но в тот раз задержка чуть не кончилась плохо, потому что влекомый порывами ветра шар опустился не на место старта, а на всю длину каната в сторону, у крайнего дома, чуть не задев его. И уже под дождем, борясь с бурей, они прыгали по оболочке, чтобы скорее вышел воздух и можно было бы оттащить шар под навес. К ним на помощь прибежал Дик, потом Сергеев. Все промокли, устали, ругали Олега, что он замешкался со спуском.
– Я же тебе кричал! – повторял Казик. – Ты что, оглох?
Олег не отвечал. Ему хотелось – ну разве в этом признаешься? – снова подняться в воздух, высоко, в грозу, чтобы бешеный ветер нес его – и ничего не страшно, а только весело.
Он ловил взгляд Марьяны. Ему казалось очень важным, чтобы она на него смотрела. И раз или два ему удалось поймать ее взгляд. И тут же его начинали одолевать сомнения: а вдруг она пошутила? Вдруг она не чувствует того, что чувствует он?
Но когда они уже очутились в сарае и шар был надежно спрятан, Марьяна взглянула на Дика и Сергеева, которые стояли возле открытых дверей, пережидая ливень, и прошептала:
– Как хорошо, что мы с тобой летали, правда?
И в ее вопросе тоже слышалась неуверенность, можно ли верить тому, что было. И неуверенность обрадовала Олега.
Он сказал:
– Это замечательно, что мы с тобой летали.
* * *
В тот день, когда впервые решили подняться без каната, с Олегом полетел Сергеев.
Они специально выждали безветренный день.
Шар шел уверенно. Олег уже привык обращаться с ним и знал его маленькие хитрости. Когда шар поднялся до прежней отметки, Олег перегнулся и помахал рукой тем, кто собрался внизу. Там снова был весь поселок, как в день первого полета. Олег отыскал глазами Марьяну. Он махал ей, но никто, кроме Марьяны, об этом не догадывался.
Конец ознакомительного фрагмента.