— Можно подумать, там было что-то, кроме белья и рабочих костюмов, — фыркнула, но, наткнувшись на совершенно серьезный взгляд, сглотнула.
— Нет, в этот раз нам обоим повезло. Ложись и отдыхай, мне не нравится твое состояние.
Он ушел. Я выглянула в коридор и чуть не схватилась за сердце. Два крепких мужчины охраняли мой порог. И еще один стоял возле лифта. Испугавшись, захлопнула дверь и отправилась на поиски телефона.
Папа ответил не сразу, однако и с ним поговорить тоже не удалось.
— Извини, дочь, я занят. Созвонимся утром.
Неужели случилось что-то страшное? Почему у меня возникло ощущение, что Арсений соврал насчет объекта. Да и вел он себя странно — так ел, словно это последняя трапеза в его жизни.
Терзаемая волнением и переживанием, я закончила ужинать, убрала оставшееся в холодильник, а посуду оставила домработнице. Это все, на что я была способна в данный момент.
Отдыхать легла с ноутбуком в руках. Анализ договоров шел теперь медленно — мысли то и дело возвращались к мужу. Когда время перевалило за полночь, я отправила ему короткое сообщение.
“Все хорошо?”
Но вместо ответа на интересующий вопрос он спросил:
“Почему не спишь? Тебе положен отдых”.
“Волнуюсь”, — призналась, а следом добавила: “Хочу горячий шоколад, но одной невкусно”.
Впервые я получила от Снежного смайлик. Довольный такой, улыбчивый, краснощекий и узкоглазый. Это было похоже на новую ступень отношений. Всегда строгий Арс никогда не позволял себе вольности, только коротко и по делу. А тут…
“Буду через час”.
Я улыбнулась и отложила телефон. А следом и ноутбук. Усталость брала свое, поэтому, укрывшись тонким пледом, я прилегла в гостиной, наблюдая за развевавшейся занавеской. Стало так одиноко.
Мне действительно было одиноко все эти дни. Я привыкла к тому, что рядом Вадим, привыкла к его взглядам, ласкам, словам, привычкам… Как он приходил после работы, чаще всего позднее меня, нежно целовал в висок, спрашивал, почему не сплю, а потом довольно улыбался, ведь я его ждала. Когда же он начал играть? Были ли его чувства настоящими? Давно ли спит с другой?
За всеми этими мыслями я и не заметила, как задремала. А стоило настойчивому звонку в дверь ворваться в мой сон, тут же вскочила. Правда, опять пришлось хвататься за все, что под руку попадет — голова закружилась. Видимо, приложилась я капитально.
— Аня! — донесся из коридора голос Арсения. И он был зол. Очень.
— Ты чего кричишь? — спросила, как только открыла ему.
— Господи, на тебе лица нет, — побледнел муж, а потом размылся. Будто фокус испортился и вместо лица остался лишь силуэт. — Аня…
Я открыла глаза и тут же зажмурилась — солнечный луч едва не ослепил меня. А когда захотела прикрыть их ладонью — не смогла. Мой муж, бесшумно дыша, лежал рядом поверх одеяла и держал меня за руку. Брюки его слегка помяты — кажется, Арсений в них уходил вчера, а рубашка расстегнута. Я прошлась взглядом по груди, по шее, которая непременно заноет из-за неудобной позы сна, и по лицу, такому безмятежному и расслабленному. Во сколько он вчера вернулся? Помнится, мне стало плохо… И Арс был зол.
Коротко вздохнула и решила встать.
— Ань? — позвал он меня хрипло, как только я присела в кровати и постаралась аккуратно освободить свою ладонь.
— Спи. Все хорошо.
— Ты…
— Я в душ.
Он пару раз сонно моргнул и опустил голову на подушку. Часы показывали шесть тридцать. Не теряя время, я привела себя в порядок, связалась с Галиной, уточнила о встрече с аудиторами, затем с Семеном Юрьевичем, обещавшим принять меня уже в девятом часу, и разбудила Арса как раз за минуту до того, как прозвенел его будильник.
Мои предположения оказались верны — шея у него все же затекла. Муж хмурился и долго растирал ее пальцами, что-то тихо бормоча себе под нос. А пока он занимал ванную, я разогрела булочки, сварила кофе и чай, и впервые за долгое время пожарила яичницу. Правда, с маслом перебрала, но Арсений не стал указывать на досадную оплошность.
Мы разошлись в гараже. Я проводила взглядом его автомобиль, не понимая, откуда возникло волнение. Интуиция снова подсказывала: быть беде. А тяжелый взгляд мужа, его молчаливость, внезапные объятия у порога и две машины с охраной сильно настораживали. Поэтому по дороге в больницу я связалась с отцом. На этот раз он сумел выкроить для меня время.
— Пап, что произошло?
— Анют, вчера утром кто-то слил конкурентам информацию по июльскому договору с китайцами. А вечером стало известно, что им предложили условия лучше. Я бы сказал, намного лучше. А ведь мы могли бы выйти на восточный рынок.
— Есть ли шанс переманить их обратно?
— Снежный работает над этим. Только он уже дал понять, что дело гиблое. Нюансы, чтоб их.
— А как насчет крысы? Нашли?
— Пока нет. Волков и его ребята ищут, — устало произнес отец. Видимо, не выспался. Если мне тяжело, то что говорить о нем? Хоть он у меня и кремень, но возраст берет свое. — Как ты, доченька?
— Еду к Семену Юрьевичу. Примерно к полудню буду в офисе.
— Работаешь над анализом ребят?
— Да. Я ведь помню о нашем уговоре.
— Твоя помощь сейчас пригодилась бы, — сказал он и зевнул.
Папа редко мне об этом говорил, но раз прозвучали слова о помощи, значит ситуация складывалась хуже некуда. Смущало только одно: Арсений скрыл произошедшее от меня.
— Я не подведу, — произнесла как можно тверже, хотя сама пока не представляла, за что именно браться первым делом.
Судя по всему, мой муж уже о многом позаботился. Папа снова его поддерживал. Значило ли это, что решение уже принято, и Токарев в пролете? Такому повороту событий я обрадовалась бы, и очень. Если бы не сомнения.
Перед встречей я заскочила в больницу, рука уже не так болела, но при резких движениях я чувствовала дискомфорт. После очередного осмотра Семен Юрьевич направил меня на рентгенографию. Мужчина сообщил, что имеет место быть легкое сотрясение мозга и подтвердил ушиб локтевого сустава. Оттуда я ушла в немного смешанных чувствах. Врач выписал препараты, чтобы убрать последствия легкой черепно-мозговой травмы, однако дал понять — головокружения будут сопровождать меня еще некоторое время.
А в офисе тем временем кипела работа. Войдя в холл, я улыбнулась. Оказалось, что все эти дни скучала по суматохе. Но стоило увидеть белобрысую стерву, пришлось стиснуть в гневе зубы и показать присутствующим, кто тут главный.
Галина при виде меня испуганно округлила глаза.
— Анна Сергеевна, как же так? — прикрыла она ладонью рот, смотря на мои повязки.
— Галя, все хорошо уже. Сделай мне кофе. И пусть до прихода аудиторов меня никто не беспокоит.
— Будет сделано, Анна Сергеевна. — Секретарша тут же спохватилась и начала варить напиток.
— Ты достала, что я просила?
— В архиве сказали, что к полудню документы будут на вашем столе.
— Отлично.
Отворилась дверь, и в приемную вошел Вадим. Он тоже выглядел слегка помятым, с темными кругами под глазами, но держался бодро.
— Аня, я хотел бы поговорить.
Скосив взгляд на заинтересованное лицо Гали, я бесшумно выдохнула и пригласила его в кабинет.
— Сделать два кофе? — уточнила секретарша.
— Нет.
Женщина кивнула, а Вадим, едва мы остались одни, сменил милость на гнев.
— Аня, какого черта?!
— Ты о чем? — я села в кресло.
— О моих вещах! — подошел он к столу и снова навис надо мной в своей излюбленной манере. Плешивый доминант! — Я хотел…
— Ты незаконно проник на территорию чужой собственности, оставил там чемодан и еще смеешь заявлять о каких-то своих хотелках? Откуда в тебе столько наглости, Вадим?
— Я думал, мы все решили.
— Ты мне изменил. Мы с тобой расстались. И никаких совместных решений больше нет. Ты — мой партнер по бизнесу, и не более того.
В дверях появилась Галина с подносом, дождалась моего кивка, поставила чашку с кофе на стол и бесшумно ушла.
— Ты любишь его? — спросил Вадим, как только за секретаршей закрылась дверь.