155 Избранница верная, тобой возвышенная!
Ласковая, заботливая хозяйка Экура!
Твоя советчица с речами мудрыми.
Многомудрая, сладкоречивая,
В чистом капище, священном капище, восседает рядом с тобою,
160 С тобой говорит, подает советы,
[Там], у солнечного восхода, определяет с тобою судьбы!
Нинлиль! Владычица вселенной! Всех поднебесных стран хозяйка!
Вместе с Могучим Утесом воспетая!
Вершина, слово которой прочно,
165 Помощница, чьи нерушимы речи,
Чьи изречения мгновенны,
Чьи намеренья – слова твердые!
О, Могучий Утес, Отец Энлиль! Хвалебная песнь тебе – вот что превыше всего!
Гимн был составлен из фрагментов немецким ассириологом А. Фалькенштейном и опубликован им в «Sumеrischе Сottеlrieder», I, Неidе1bеrg, 1959, И—19. Кроме того, издавался в отрывках С.Н. Крамером, М. Ламбером и др. Шумерский гимн представляет собой культовый текст, в котором восхваляется божество, перечисляются имена, эпитеты и деяния богов. Гимн рассчитан на хоровое исполнение и коллективные эмоции, возникающие при этом. Ни один троп в этих гимнах нельзя считать случайным, каждый имеет мифологическое значение. Многочисленные повторы также преследуют определенную цель – создать особое эмоциональное состояние и обеспечить запоминание. Роль стихотворного, ритмического, магического слова выступает здесь на первый план. Большинство гимнов, дошедших до нас, происходят из Ниппура. Естественно, что большая часть гимнов посвящена богу-покровителю Ниппура Энлилю («Владыке-ветру») и его сыну лунному божеству Наине. Среди гимнов к Энлилю гимн «Энлиль! Повсюду...» выделяется размером и сложностью композиции. Гимн играл в культе Энлиля особо важную роль и, возможно, исполнялся в связи с коронацией правителей в Ниппуре при III династии Ура (XXI в. до н. э.).
Труд писцов, собратьев моих...
Труд писцов, собратьев моих, тебе не по нраву!
[А ведь они по десять] гуров[153] зерна приносят!
Молодые люди! Любой из них десять гуров зерна отцу приносит,
Зерно, шерсть, масло, овец ему приносит!
5 Как уважаем такой человек!
Рядом с ним – ты не человек!
Да и можешь ли ты так же трудиться?
Мальчишка! Трудится и стар и млад!
Даже мне порой не угнаться за ними.
10 А уж моя голова повыше твоей!
Кто еще так недоволен сыном?
11а Среди моих собратьев не было таких!
Скажи-ка это родичам моим!
Побойся или постыдись!
Соученики твои и товарищи -
15 Не пример тебе?! Почему им не следуешь?
Друзья твои и сверстники – не пример тебе?!
Почему им не следуешь?
И со старших бери пример,
Да и с младших бери пример!
20 Мудрые люди, что средь нас живут,
С тех пор как Энки всему название дал,
Столь искусной работы, как дело писца, что я избрал,
Не могут назвать! Коль не умеешь петь,
До середины песни, как до морского берега,
25 Не добредешь! Так и дело писца!
Ты не думаешь о деле моем,
Уж не говорю – о деле отца моего!
[Эн]лиль уготовил людям судьбу,
С тех пор как всему название дал!
30 [Сын] да наследует [де]ло отца!
[А не то] – ни почета ему, ни привета!»
Один из трех литературных текстов из коллекции Государственного Эрмитажа (№15234, впервые был издан И. Т. Каневой, ВДИ,№2, 1966, стр. 68 – 78) является отрывком большой шумерской поэмы-притчи, восстановленной С.Н. Крамером из более чем двадцати фрагментов и табличек, хранящихся в музеях Европы и Америки, но до сих пор полностью не опубликованной. Эрмитажная табличка содержит часть монолога-сетования писца на своего непутевого сына, но при этом может рассматриваться и как вполне самостоятельное произведение. Такие тексты, равно как и другие произведения Эдуб-бы («Дома табличек»), были, по всей вероятности, составлены педагогами шумерских школ, чем и объясняется такое количество вариантов и композиций. Кроме чисто литературного интереса (ибо тексты эти в большой степени используют живую разговорную речь, вводят пословицы и поговорки), произведения Эдуббы дают необычайно богатый материал реалий, а также представлений о методах и системе школьного воспитания.
Если бы не мать моя
1 Если бы не мать моя, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
Герой! Если бы не мать моя, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
Если бы не мать моя Нингаль, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
Если бы не Нингикуга, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
5 Если б не отец мой Зувн, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
Если бы не брат мой Уту, на улицу и в степь тебя бы прогнали![154]»
Девушка, не заводи ссоры!
Инанна, обменяемся речами достойно!
Инанна, не заводи ссоры!
10 Нинэгалла, посоветуемся спокойно!
Мой отец твоего не хуже!
Инанна, обменяемся речами достойно!
Мать моя твоей не хуже!
Нинэгалла[155], посоветуемся спокойно!
15 Гештинанна [сестры твоей] не хуже!
Инанна, обменяемся речами достойно!
Сам я бога Уту не хуже!
Нинэгалла, посоветуемся спокойно!
Бог Энки Зуэна не хуже[156]!
20 Инанна, обменяемся речами достойно!
Богиня Туртур[157] Нингаль не хуже!
Нинэгалла, посоветуемся спокойно!»
Речи, что сказаны,– речи желанья!
С ссорою в сердце вошло желанье!
25 Драгоценный камень! Драгоценный камень! Пусть он просверлит драгоценный камень![158]
Амаушумгальанна![159] Пусть он просверлит драгоценный камень!
Драгоценный камень! Драгоценный камень! [Он просверлил драгоценный камень!]
Драгоценный камень! Драгоценный камень! [Он просверлил драгоценный камень!]
[Он] наполнил [влагой кровлю], он наполнил ей влагой кровлю!
30 [Он] наполнил [влагой стены], он наполнил ей влагой стены!
[Его супр]уга, владычная жрица[160], Амаушумгальанне молвит:
Камни просверлены, камни просверлены, кто ей просверлил драгоценный камень?
Амаушумгальанна, кто ей просверлил драгоценный камень?
Драгоценные камни, их мелкие зерна – дивным ноздрям?
35 Драгоценные камни, их крупные зерна – дивной груди?»
Амаушумгальанна владычной жрице отвечает:
Отныне она – владычная жрица! Отныне она– моя супруга!»
Светлая Инанна, могучая жрица! Он ей просверлил драгоценный камень!»
Драгоценный камень! Драгоценный камень! Пусть он сверлит драгоценный камень!
40 Амаушумгальанна! Пусть он сверлит драгоценный камень!
Камни просверлены, камни просверлены, кто ей просверлил драгоценный камень?
Амаушумгальанна, камни просверлены! Кто ей просверлил драгоценный камень?[161]
Он, созданный для меня! Он, созданный для меня![162]
Темно-синий камень – его борода!
Дикий бык, Аном созданный для меня! Темно-синий камень его борода!
45 О, дикий бык! Его борода – темно-синий камень! Его борода – темно-синий камень!»
Эта песнь – «дургар» Инанны!
Написана палочкой из тростника!
Когда я, госпожа, в небесах сияла...
«Когда я, госпожа, в небесах сияла...»
Когда я, госпожа, в небесах сияла,
Когда я, госпожа, в небесах сияла,
«Когда я сияла, когда я плясала,
От рассвета до заката песни распевала,
5 Напротив меня, напротив меня,
Господин Кулианна[163] встал напротив меня!
Господин мою руку сжал,
Ушумгальанна обнял меня!
«Оставь меня, Дикий бык! Я должна идти домой!
10 Оставь меня, Кули-Энлиль! Я должна идти домой!
Что я матушке [моей] скажу-солгу,
Нингаль, матушке моей, скажу-солгу?»
«Дозволь научить тебя, дозволь научить тебя!
О Инанна, хитрейшая! Дозволь научить тебя!
15 Подруга моя завлекла меня гулять,
[Попеть-погулять], под бубен поплясать!
Ах, как песни ее хороши,– она распевала для меня!
Ах, веселилась я от души,– до рассвета веселилась я!»
Родимой матушке своей ты так скажи, ты так солги!
20 А мы с тобою в лунном сиянье будем ласкать-обнимать друг друга!
Я приготовлю светлое ложе, роскошное ложе, царское ложе!
Ах, настанет сладкое время, ах, придет веселье-радость!»
«Сагидда» – песня эта!
– Я, дева, [хожу] по улице,
25 [Хожу по улице] в сиянии дня,
26 [Я, Инанна, хожу по улице,]
Оборот
1 [Хожу по улице в сиянии дня!]
...............................
К воротам матушки пришла,
5 И вот я в радости хожу.
К воротам Нингаль подошла,
И вот я в радости хожу.
Матушке он скажет слово,
Кипарисовое масло изольет на землю,
10 Матушке Нингаль он скажет слово,
Кипарисовое масло изольет на землю!
Ароматов полно жилище его!
Ласки полно слово его!
Мой господин достоин светлого лона!
15 О, Амаушумгальанна, зять Зуэна!
Владыка Думузи достоин светлого лона!
О, Амаушумгальанна, зять Зуэна!
О, господин, как сладко твое желание для души!
В твоей степи твои травы, твои злаки как хороши!
20 Амаушумгальанна, сладко желанье твое для души!
В твоей степи твои травы, твои злаки как хороши!