Читать интересную книгу Стиль подлеца - Чингиз Абдуллаев

На улице, едва он успел выйти за ограду, его встретил сержант в форме.

— Давай документы, — строго потребовал парень. Дронго, широко улыбаясь, протянул ему удостоверение подполковника.

«И как он будет все объяснять? — с удовлетворением еще раз подумал Дронго, представляя лицо Кривца, когда Лика появится в своем наряде из спальни. — Его может просто хватить удар. Впрочем, это уже его личное дело».

День пятый

До назначенного времени оставалось около четырех часов, и он бесцельно бродил по улицам, заходя в магазины, встречавшиеся по пути. Он помнил, как в начале девяносто второго очереди торгующих личным скарбом людей тянулись от

Большого театра к гостинице «Москва» и выше — к площади Пушкина. Тогда казалось, что город обречен на вымирание. Надежд почти не оставалось, к тому же экономические неурядицы дополнялись политическими потрясениями. Единая недавно страна вдруг оказалась расколотой на куски и кусочки, в каждом из которых начался, в свою очередь, неостановимый процесс распада.

Теперь магазины города могли соперничать с лучшими магазинами стран мира. Внезапно появилось все, о чем могли мечтать, и даже более того. Правда, выяснилось, что цены на товары фантастические, нереальные, не виданные нигде прежде — ни в Америке, ни в Европе, но это уже, похоже, никого не смущало.

Дронго особенно любил заходить в книжные магазины. После дефицита семидесятых, когда книги становились абсолютно недоставаемыми, даже не попав в продажу, после «макулатурного» бума восьмидесятых, когда начались массовые издания недоступных прежде Дюма и Дрюона, Сименона и Булгакова, предлагавшихся в обмен на старые газеты и журналы, последовал невероятный бум девяностых — тогда книги начали издавать в массовых тиражах по приемлемой цене, и они стали доступны всем желающим. За несколько лет рынок был насыщен и перенасыщен редкими изданиями фантастики и детектива, неизвестными и неиздаваемыми ранее зарубежными авторами, новыми молодыми талантами, графоманами, обильно хлынувшими на книжный рынок. Но все постепенно входило в рамки. Теперь уже любую книгу можно было купить в магазине, а не на лотках. Исчезли невероятные тиражи в сотни тысяч экземпляров, и издатели теперь редко рисковали, выпуская книгу сразу большим тиражом. Начинался цивилизованный книжный рынок.

Но это касалось не только книгоиздания. Если раньше трудно было попасть в любой ресторан, то теперь к услугам гостей открылись многочисленные рестораны и ресторанчики, зазывавшие посетителей. Если раньше устроиться в гостиницу было абсолютно нереально, то теперь новые отели предлагали гостям разнообразные услуги, включая предоставление невиданных ранее апартаментов. Казалось, жизнь налаживалась, даже уголовный беспредел, все еще существующий на улицах города, немного пошел на убыль. Но это была лишь внешняя сторона жизни. К концу девяностых сферы влияния в основном оказались разделены, и жестокую борьбу за обладание гигантским рынком, каким являлась Россия, повели несколько влиятельных групп, оказавшихся фактическими хозяевами огромной страны.

Дронго ужинал в ресторане, обдумывая события сегодняшнего дня. Теперь уже ясно, что именно Лысаков убрал Коптеву и ее сожителя. Видимо, таким образом он пытался отомстить им за болтливый язык женщины. Теперь важно найти неизвестного пока Дениса, который так артистически выступил в роли убийцы, заменив собой Александра Михайловича. Очевидно, про шрам на спине бизнесмена ему сообщила погибшая, даже не подозревая, что этот факт будет использован в первую очередь против нее.

Вряд ли в ближайшие несколько дней он сумеет найти подполковника. Понятно, что проблем у Сергея Федоровича появилось предостаточно. Нелегко выкрутиться, объяснить, как в квартире оказались труп и живой свидетель — женщина, которая слышала, как он убил сутенера. Если даже Кривец выпутается, то долго еще будет с тоской вспоминать перестрелку в квартире на Мичуринском.

Дронго закончил ужин и, заплатив деньги, направился к выходу. Его догнал официант, молодой парень, лет двадцати.

— Простите, — сказал он, краснея, — вы оставили гораздо больше, чем следовало.

— А сколько нужно было оставить?

— Триста рублей. А вы оставили четыреста.

— Ресторанный бизнес вас еще не испортил, — усмехнулся Дронго, — оставьте себе сдачу. Спасибо.

Он вышел на улицу. Сегодня было не так холодно, как вчера. Дронго посмотрел по сторонам. Говорят, что после сытного ужина нужно немного пройтись пешком. Что он и собирался сделать, хотя идти было достаточно далеко.

Юлия его не подвела. Она приехала точно в назначенное время. Только приехала одна, без жениха. Он сел на заднее сиденье и спросил:

— Почему одна?

— Решила не говорить, — обернулась к нему Юля. — Мне было бы трудно объяснить ему специфику моей вечерней работы.

— Согласен, — рассмеялся Дронго. — Когда подъедем к вашему офису, вы мне дадите знать, и я снова спрячусь на дно автомобиля.

— Вам обязательно нужно попасть в наш офис? — спросила она.

— Желательно. Домой мне нельзя, слишком опасно.

— Может, поедете ко мне? — вдруг спросила Юля.

— Спасибо, но я вынужден отказаться.

— Вы меня боитесь? — с вызовом спросила она.

— Нет. Я вам очень благодарен. Просто не имею права подвергать вас такому риску. Нас могут выследить, и тогда уберут обоих. Или к вам домой придут тогда, когда меня уже не будет. И уберут либо вас, либо ваших близких. Простите, но я не могу.

— Ничего, — она отвернулась и мягко тронула машину. Всю обратную дорогу она молчала. И лишь когда они выехали на соседнюю улицу, сказала:

— Вам пора.

— Спасибо. Простите меня великодушно.

— Ничего, — сказала Юля, заставив себя улыбнуться, — по-моему, вы первый мужчина в жизни, кто мне так решительно отказал. А я, представьте, не обиделась.

Он улегся на дно машины, и она накрыла его одеялами. Когда они въехали в гараж и машина остановилась, он откинул маскировку, вышел из машины и поцеловал ей руку.

— Я чувствую себя подлецом, — признался Дронго, — но по-другому поступить не мог.

— Успехов вам, — улыбнулась она, — если я вам завтра понадоблюсь, можете на меня рассчитывать.

— Договорились, — кивнул он ей на прощание.

В кабинете Федосеева собрались на поздний ужин несколько человек, имевших отношение к их общему делу. За столом сидел сам Савва Афанасьевич. Рядом расположился все еще сильно хромавший Любомудров. Напротив них сидел Андрей Ильин. Увидев вошедшего Дронго, генерал замахал руками:

— Давайте к столу, — пригласил он, — вы пришли как раз вовремя. Ваша теща, наверное, вас очень любит.

— Надеюсь, что у меня все еще впереди, — сказал Дронго, усаживаясь за стол.

— Мы решили совместить приятное с полезным, — объяснил генерал, — хочу вас порадовать. Вы оказались правы. У нас есть новости насчет погибшей.

— Что именно? — спросил Дронго, враз забыв о еде.

— Она действительно была студенткой библиотечного факультета. Только институт находится не в самой Москве, а в Подмосковье, — пояснил Федосеев.

— Это не важно, — вздохнул Дронго, — нужно найти ее друга по имени Денис. Пусть ваши люди завтра с утра начнут его поиски. Или нет, я сам поеду с ними на поиски Дениса. Если она там училась, то ее знакомого должны были видеть с ней.

— Кто такой Денис? — спросил генерал.

— Убийца, — пояснил Дронго, — тот самый, с ложным шрамом.

— Откуда вы это узнали? — изумился Викентий Алексеевич.

— Я сегодня имел счастье познакомиться сразу с несколькими персонажами нашей затянувшейся драмы. Сначала мне удалось узнать, где обитает Арсен, оказавшийся известным московским сутенером. Когда я поехал к нему домой, оказалось, что почти следом за мной к нему заявился сам подполковник Кривец, с которым я тоже там познакомился.

— И он сообщил вам имя убийцы? — не поверил генерал

— Во всяком случае, он назвал имя этого парня.

— А почему он назвал вам это имя? — спросил Федосеев. — Вы ему угрожали?

— Нет, скорее он сам создал такую ситуацию. Мы разговаривали с ним, когда появился Арсен, решивший вмешаться в наш разговор. В результате Кривец решил, что два живых свидетеля — это слишком много, и застрелил своего старого агента, каким являлся Арсен. Он являлся платным агентом уголовного розыска.

— И затем Кривец отпустил вас живым и назвал имя убийцы? — теперь усомнился Любомудров.

— Не совсем. До того как он застрелил Арсена из его же пистолета, я отобрал у самого подполковника его оружие и служебное удостоверение. Мы договорились на обмен. Я даю ему оружие и документы, а он выдает мне имя убийцы. Пистолет я бросил ему без обоймы, а удостоверение отдал на улице его водителю. За это он назвал мне имя убийцы.

— И вы думаете, что он сказал вам правду?

— Пока не знаю. Но при любом варианте я ничего не теряю. Дело в том, что в момент убийства Арсена в квартире сутенера находилась одна из его женщин, о существовании которой подполковник не подозревал. Он не успел проверить другие комнаты, когда там появилось сразу трое охранников дома. Если она начнет рассказывать все в подробностях, наш подполковник сядет в тюрьму. И надолго.