Читать интересную книгу Умное Небо - Александр Мень

Вчера видела Ел. Як. Она говорит, что эта женщина, может быть, откажется меня «исцелять», т.к. о. Иоанн ей в общем-то запретил пользоваться ее даром. Она, оказывается, еще не уехала, уезжает на днях на месяц. Ел. Як. с ней поговорит по телефону.

11/VII

-----------------------------------------

Стало мне так плохо, что вряд ли смогу пойти завтра мерить глазное давление — поэтому посылаю письмо так. Сейчас и писать не могу.

Ко мне приехала недели на 2 малая Катюша (12 лет — моя крестница, внучка сестры), так что, пожалуй, звонить можно (скорей вечером). У меня фантастический план — приехать с ней исповедоваться и причаститься, но она со своей мамой (уйгурка, советская магометанка) — неразлучно! А кроме того, ее религиозное воспитание всецело на моей сестре, я редко их вижу и никогда не говорю об этом.

Но я так больна сейчас! Трудно осуществить!

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Не огорчайтесь, что при личных встречах беседа бывает трудна. Мне нужно хотя бы время от времени видеть Вас, чтобы крепче «держать» заочно. Почерк только у меня уж очень плохой. Относительно записок о. Сергия я Вас понял, хотя все это, однако, принадлежит уже «истории», в том числе и его радость от встречи с Вами. Что тут удивительного, если одинокий духовно человек оживал от нее? Я, конечно, в точности исполню Ваше пожелание и не буду переписывать текста. Это действительно все очень интимно и к публикации возможно лишь много позднее. Однако не буду в устных беседах скрывать от интересующихся, что переживал о. С. в первые годы эмиграции. Ведь на этот счет существуют розовые мифы. Да, он сохранился, работал, оставил большое наследие — но какой ценой. Нужно людям это знать. А то думают, что он там — благоденствовал, в то время как Флоренский страдал тут (кстати, его замечание о нем, человеке, которого он очень ценил, весьма важно. О Ф. тоже возник миф, и миф малополезный. К его творчеству нужно подходить весьма избирательно. В нем много чуждого христианству).

Очень надеюсь, что приступ ослабел. Сейчас вижу Вас как воочию и всеми силами молюсь, чтобы Вас подняло над этим. Когда Вам будет лучше, напишите и договоримся о приезде.

Меня сейчас интересуют журнальные фото о религиозной жизни Запада. Но у Вас таких журналов, конечно, нет.

Когда Вам трудно, хорошо думать, что это за кого-то. Это реальность. От Бога может быть только добро. Если мы приносим жертву за других, то зло (болезнь) становится от Бога, то есть добром.

Держитесь. Будем вместе стоять...

С любовью

пр. А. Мень

======================================

6/VIII 78

Дорогой о. А.!

Вы удивились, что наша последняя беседа была очень мала — это корыстный расчет: дает (?!) мне право писать и (?) получать от Вас письма! Если бы не знать, что ждут другие, хватило бы тем… но ведь всегда ждут, и я уже заранее ставлю «короткую волну», смиряюсь, и только и думаю — скорей освободить от себя, а «обрезание сердца» ведь у нас всегда, при встречах с дорогими нам людьми, — предполагающими — каждая встреча — расставание — будь она короткая или длинная... Но ведь главное, как Вы сказали, духовная связь, и лишь бы она не терялась!..

Спасибо за нового С. Ч., ведь я его жду уже год (с Эллой сговорюсь о деловой стороне дела, но отдавать сейчас никому не хочется, что было моим намерением, когда поручала ей достать старого. И это чтение для меня тоже отчасти как общение с Вами. А Вы вдруг говорите — «почти та же книга», «для простых душ» — и т.д. — а зимой говорили о «главном своем детище»! Но это мне знакомо — так бывает часто, когда «окончен труд…» «ты им доволен ли…» и т.д. Кате написала о медведе. Но есть ли, кто сделает в цвете? Если надо — могу и акварель сделать — ей скажите, она мне напишет! У нее — лучший экземпляр.

…Удивительную вещь сказали мне в последнюю минуту — как бороться с мелкими мыслишками, мешающими «отдаваться» Богу! Ведь это почти то же, что работать над преуспеванием любви к Нему!..

…Нет у меня слов, чтоб рассказать Вам, что переживаю в лучшие минуты…

Католики, любящие все определять, фиксировать, называют etat de grвce[103]… Часто это чувство чего-то непрерывно нового, куда входишь, что и как видишь, какие-то планы… планы бытия? Но рассказать, определить — не в силах… Часто это не заработанное, не вынужденное трудом, а даровое доброжелательство… Эти etats невольно приписываю Вашей молитве обо мне, так же, как спады — что Ваша молитва меня оставила. Это плохо??? Неправильно? Верно? Или неверно? Постараюсь сделать все возможное, чтоб еще задержаться в Москве и попасть к Вам примерно через месяц — на беседу опять не претендуя, но только на встречу, как сами знаете — она нужна (евхаристическое и прочее общение).

Храни Вас Бог!

 с. И.

Сегодня мерили глазное давление — благодарение Господу, хорошо!  ---------------- 

======================================

Дорогой о. А.!

Не знаю — хорошо ли вышло?

Грешным делом, немного спешила и суетилась, т.к. на последние 3 недели своей жизни в Москве переезжаю к московской моей (сводной) сестре Нине Николаевне, которая однажды (в прошлом году) была у Вас со своей дочерью Таней, которую Вы спасли от наваждения темной силы. Если все будет более или менее благополучно, то предполагаю съездить к Вам 6/IX, но м. б. немного опоздаю, т. к. постараюсь не брать такси — от них ближе. Вы говорили мне, что в это время о. Стефан будет в отпуску, и все недели подряд до 20/IX — Ваши. Если что-либо изменилось — будьте добры попросить мне позвонить и назначить другой день. Улететь в Ташкент собираюсь 9/IX, так что это уже последняя встреча.

 с. И.

======================================

22/X78

Дорогой о.А.!

Перед тем, как отправиться в больницу (уложат завтра) позвольте черкнуть Вам несколько слов.

Не жду многого от медицины, лишь бы не повредили, а жду милости Божией и чуда… Предаюсь Вашим молитвам… Благодарю и чувствую… Все это время с приезда очень чувствовала и Танино «лечение» и молитву, но благодатное состояние общее и нерва — конечно, одно неразрывно с другим, — иногда вдруг сменялось тем, как было незадолго до отъезда из Москвы, которое и Вы признали бесовским нападением… Недаром мне всегда казалось, что в этой болезни есть что-то бесовское.

Отобрала от старушки перевод Ж.[104], она сделала половину, и при первой возможности пошлю в Москву, там поручу кончить перевод моей знакомой, а Вы ей через Яшу передайте то, что уже Вам дала; Светлана все отредактирует. Надо это дело кончить. А биографию пытаюсь получить, но если у Вас есть возможность узнать ее через кого-нибудь другого — пожалуйста, это сделайте. Я не уверена, что мне пришлют.

Тоскую, что до сих пор не попадает в мои руки новый С. Ч., по техническим причинам! Пока читаю (изумительные!) оттиски отца — по-моему, они у Вас есть в журнале. И чудесный оттиск его «Памяти» — хочу его Вам переписать, вряд ли он у Вас есть. Спасибо Вам за все!

Храни Вас Бог!

с. И.

P. S. Не успела отправить письмо, как получила прилагаемую выписку — откуда она — не пишут. Предлагают продолжать, если у меня этого нет — конечно, у меня нет! Попрошу продолжать! Но это — из его дневника.

P. P. S. Только что получила от Тани довольно отчаянное письмо — муж ее, не без влияния алкоголя, требует от нее, чтоб она бросила своих больных и стала бы обыкновенной бабой, ушедшей в хозяйство и целиком принадлежащей ему (да еще говорит, что все это блеф!!! Ну, чего она вышла замуж?!), и о. И. это поддерживает («понести послушание мужу») Т. расстроена, говорит, что ни один духовный отец не может запретить молиться о больных, хочет еще с кем-то советоваться (о. И. далеко — переведен под Ригу!) По-моему, возмутительно! Вот бы ей попасть к Вам! Мечтаю об этом…  --------------- 

======================================

 4/XI 78

Дорогой о. А.!

Вчера вернулась домой из больницы и нашла Ваше письмецо. Спасибо большое! Оно мне очень дорого! Мне делали все возможное (кроме операции!), чтоб снизить глазное давление, кое-чего все же добились, слава Богу! Нерв, после того последнего нападения, о котором я Вам, по-моему, писала (совсем вроде того, как было один раз в Москве, незадолго до отъезда, и Вы констатировали, что это бесовское), милостью Божией и молитвами друзей не беспокоил меня все это время пребывания в больнице, которое мне представлялось невыносимым не только физически, но и духовно (как-то казалось, что это буду уже не я, а я останется дома!) Однако твердила себе: «что отлучит нас от любви Божией? ни высота, ни глубина»… и т.д. и т.д. И оказалось — действительно — Господь был там со мной. И я даже больше молилась, чем дома! И обстановка мне не мешала сосредоточиваться внутренне — особенно за всех, будто все были в духе со мной… По длинным вечерам, из-за темного освещения в палате, делать было абсолютно ничего невозможно, и это давало возможность не спешить и всех вспомнить. Конечно, как всегда и дома, при вечерних молитвах, будь то даже в 7 ч. веч., засыпала, снова просыпалась (к счастью, пока по утрам этого со мной не происходит!) но времени было чуть ли не 3 часа, которые ничем другим занять было невозможно! Вот я и поняла, вернувшись домой, что дома я слишком богата, а там была нищей, и это давало «возможности»… Конечно, как всегда, ничего «заработанного», каждый день надо начинать снова, как Вы это часто говорите. Большой для меня радостью было то, что от моего предложения сделать — нарисовать, как я всегда рисую всем — подарок, врач, меня обслуживавшая, пришла в восторг! Стоило прожить 23 года в этой пустыне, чтоб до этого дожить! Лишь бы хватило зрения, помощью Божией, это осуществить! Года 1,5 тому назад сделала подобный подарок другой, профессорше в этой же больнице, которая меня туда теперь и уложила. Ведь это какое общение!.. Первую, года 1,5 тому назад, я о сюжете не спрашивала, а эту теперь — спросила, и она сказала: «посоветуюсь с мамой», и так тепло к этому отнеслась, что прямо чудо! И сказала И..Х. (обе, конечно, русские). С. приходил ко мне. У меня с ним все по-прежнему, но, к моему большому сожалению, с общими друзьями, с которыми он познакомился в мое отсутствие в Москве, не совсем все гладко. Хотя П. А. Ч. держится на высоком уровне в этом отношении.