Читать интересную книгу Паук (СИ) - Шматова Вера

-Пойдем в дом, - мужчина мягко подтолкнул вперед. Опираясь на него, я добралась до крыльца и преодолела ступеньки, показавшиеся бесконечными. Сейчас мне было практически все равно, что он собирается со мной сделать. Мысль о смерти больше не пугала, скорее, воспринималась, как способ избавления.

Внутренняя обстановка дома не отложилась в памяти. Паук привел меня прямо в ванную, совмещенную с туалетом, где помог сесть на унитаз. Я помедлила секунду, глядя на мужчину. Он не собирался уходить и смотрел прямо на меня. Опустив глаза, чтобы не встречаться с внимательным взглядом, я облегчила переполненный мочевой пузырь и безропотно позволила себя поднять и раздеть. Возможно, потом это воспоминание отдастся унижением, но сейчас было почти что все равно.

Ощущая себя куклой, я периодически уплывала сознанием в небытие, выныривая раз за разом и удивленно отмечая, что по коже струится теплая вода, смешанная с пеной. Она немного облегчала мои страдания, а руки, скользившие по телу, практически не причиняли боли, мягко обходя болезненные участки. Сквозь полудрему я фиксировала, как по коже прошлось мягкое полотенце, а затем сильные руки подняли меня в воздух и куда-то понесли.

И только когда тело погрузилось во что-то мягкое, пришло понимание, что Паук уложил меня в постель. Это было удивительно, но сил, чтобы обдумать его поступок, уже не оставалось. Оказавшись, наконец, в покое, я моментально провалилась в сон.

Проснулась я неожиданно. Вокруг царила темнота. Свет в комнате не горел, но того освещения, что проникало с улицы хватало, чтобы разглядеть очертания мебели. Голова болела значительно меньше, но остальное тело, казалось, разболелось еще сильнее. Особенно ныли живот и вывихнутые руки. На горле что-то саднило. Кажется, где-то там должен быть порез от ножа Боба. Медленно согнув руку, я ощупала кожу и наткнулась на пластырь, закрывавший ранку.

Память возвращалась кусками. Побег из города, кафе на парковке, плен, общение с молчаливым Бобом и, в конце концов, неожиданное спасение. Наконец, стало понятно, где я нахожусь. Мысль о Пауке породила неприятное чувство западни. Его дом, его постель. Было тяжело осознавать свою беспомощность и еще тяжелее не думать, что будет дальше.

Мой спаситель, вырвавший меня из рук Александра и привезший в свой дом, заботившийся обо мне и заклеивающий мне порезы совершенно не вписывался в образ Паука, который успел сложиться в моем сознании. Я могла скорее представить, что окажусь в подвале, прикованной цепью к стене и в постоянном ожидании смерти. Но вместо этого он спасает меня, укладывает в постель и не ограничивает моей свободы. На этой мысли я начала вновь засыпать, успев подумать, что было бы все же неплохо проверить кровать на наличие цепей.

Следующее пробуждение случилось уже утром от прикосновения чего-то холодного ко лбу. Надо мной склонялся человек, чье лицо моментально вырвало меня из дремы. Теперь, когда Паук находился так близко, я могла рассмотреть его подробно. Мужчине было около сорока. Кожу тронули первые морщины, притаившиеся возле тонких губ и разбежавшиеся сеточкой около глаз. Густые, черные брови и серые глаза в обрамлении густых ресниц смотрели пристально, изучающе, с немалым интересом, словно натуралист на новый вид блохи. Правильное лицо портил лишь выдающийся нос с легкой горбинкой. Мужчина не отличался той красотой, что так ценится глянцевыми журналами, но в нем было что-то, что заставляло вновь и вновь скользить взглядом, пытаясь зацепиться за какую-то неуловимую особенность. Наверное, дело было в особенном выражении глаз, пугающем и завораживающем одновременно.

-Доброе утро, малышка, - хрипло поприветствовал меня Паук.

-Где я? - мне удалось немного приподняться на локтях и принять сидячее положение. Это движение отдалось болью, но несомненно удалось мне лучше, чем вчера.

Ровный свет пасмурного дня заливал комнату. Моя кровать располагалась у стены, посередине небольшой комнаты. Возле большого окна находилось два серых кресла с журнальным столиком между ними. Напротив кровати, за спиной Паука, виднелась открытая дверь в коридор, возле которой стоял большой темный шкаф. Вся комната была выдержала в спокойном, холодном стиле. Голубые стены, серая и черная мебель, строгие шторы на окнах. По левую руку от меня был туалетный столик, с несколькими стеклянными пузырьками на нем и упаковкой пластыря. По другую сторону находилась еще одна дверь, ведущая, судя по всему, в ванную.

-Место не имеет значения, - мужчина склонил голову к плечу и пристально смотрел на меня, словно раздумывая. Мне стало страшно, о чем можно думать, с таким зловеще-загадочным видом?

-Сколько времени я спала? - я хотела его спросить о вчерашних событиях, но вдруг подумала, что могло пройти больше одного дня.

-Где-то двадцать часов.

Не так уж и много.

-Выпей, - передо мной появился стакан. Только при виде воды проявилась жажда. Облизнув пересохшие губы, я осторожно приняла стакан из его рук и сделала несколько глотков, стараясь не расплескать.

-Как ты себя чувствуешь?

Мужчина сидел на краю кровати, почти касаясь меня. От этой близости было не по себе. В душе вновь поднимал голову страх.

-Почему ты изменил решение?

-Я никогда не отказываюсь от своего, - просто сказал мужчина и от этих слов пробрал неожиданный озноб. В памяти сразу всплыли письма. Каждая строчка, пронизанная страстью и вожделением. Неужели все случится прямо сейчас?

-И что теперь? Ты убьешь меня? - как бы я ни всматривалась, по его лицу было невозможно ничего понять. Непроницаемая маска опасного маньяка.

-Ты просила помочь, малышка. И я исполню просьбу, - Паук коснулся моей щеки почти нежно, скользнув кончиками пальцев по коже. - Но ты затеяла слишком опасную игру. Она может повредить нашим планам.

-Игру? Ты имеешь ввиду мафию? - прикосновение мужчины вызвало волну липкого ужаса, который копошился внутри холодным чудовищем. Обсуждать собственную смерть с маньяком было тяжело и одновременно приводило меня в состояние возбуждения, близкому к безумию.

-Да. Знаешь, малышка, тебе удалось удивить меня.

-Удивить?

-Просьбой о помощи. Не думаю, что нашлось бы много людей, способных попросить помощи у меня, - мужчина усмехнулся и чуть сжал мой подбородок.

-Тогда почему ты не помог мне сразу?

-Я не мог принять решение. Ты была такой испуганной, но в то же время решительной, - ладонь Паука опустилась ниже, скользнув по нежной коже по подбородком, а затем на обнаженное плечо. - Мне хотелось ощутить твою кожу под пальцами, почувствовать, как бьется жилка на горле. Было трудно решить, дать тебе уйти или сделать своей навсегда прямо там.

Я сидела на кровати, боясь лишний раз вздохнуть. Серые глаза смотрели задумчиво, даже мечтательно, а кончики пальцев почти невесомо скользили по коже. Мне повезло встретить особенного маньяка, который вовсе не хотел овладеть моим телом. «Сделать своей навсегда» значило расстаться с жизнью в его руках, только и всего. Видимо, мой ужас был настолько очевиден, так что Паук хрипло рассмеялся, запрокинув голову. Этот смех только добавил жути. Ощущение западни усилилось многократно.

-Ты принадлежишь мне, малышка. Теперь тебе нечего бояться, по крайней мере, пока мы будем играть с твоими новыми друзьями, - произнес мужчина, все еще улыбаясь. От улыбки его лицо посветлело и теперь на меня смотрел совсем другой человек. Никаких угроз, никаких жертв за спиной. Обычный мужчина. Эта разительная перемена впечатляла и она же обнажала истинное безумие Паука. Доктор Джекилл и мистер Хайд.

Тем не менее, глядя на мужчину, спокойного, уверенного, я понимала, что могу доверять ему. Безусловно, он хотел перерезать мне горло. Однако мысль, что на его собственность может посягнуть кто-то другой, была сильнее желания немедленного обладания. Сейчас я находилась под его защитой. Более надежного союзника в борьбе против бандитов нельзя было и вообразить. Даже самое любящее сердце может оступиться, уступить инстинкту самосохранения, тогда как больная одержимость не остановится ни перед чем.