«Площадка для сброса груза использовалась и для десантирования людей. Прыгали по 3-5 человек, а однажды — 20. В этой группе была девушка-радистка. Ее парашют накрыл дерево, и она зависла в полуметре от земли. Увидев, что земля близко, она торопливо отстегнула привязные ремни парашюта, юркнула вниз, нога скользнула по пеньку, который она не заметила, подвернулась и треснула. Перелом ноги у девушки-радистки задержал всю группу разведчиков до прибытия другого радиста.
После этого случая, встречая парашютистов, всегда кричал: "Если кто повис на дереве, не отстегивайся! Опасно! Жди помощи".
Вскоре такую помощь мне пришлось оказывать прыгнувшему к нам с парашютом шифровальщику Петру Корнеенкову. Рост у него был 195 см, вес за 100 кг, да и снаряжение с оружием. В общем не менее 140 кг. Он выпрыгнул из самолета третьим (ночь была лунной, и это хорошо было видно) и так энергично пошел вниз, что со свистом обошел первых двух парашютистов, вес которых вряд ли составлял вес Петра.
С тревогой наблюдал я стремительное приближение парашютиста к земле. Его парашют накрыл крону большого дуба, и Петр, скользнув между ветвей, завис у самой земли. Это избавило его от жесткого удара.
Когда он благополучно встал на ноги, я посоветовал ему бить земные поклоны, каждому встречному дубу за спасение».
Так шифровальщик Петр Корнеенков оказался в Югославии под командой Николая Патрахальцева.
Как он работал? Об этом говорят документы, хранящиеся в спецархиве ГРУ. «Петр Корнеенков все время обеспечивал бесперебойную шифропереписку с Центром. Во время выполнения оперативного задания участвовал в бою на реке Сава, показал себя храбро».
Надо пояснить, что участие в бою шифровальщика — это большая редкость. Его берегут пуще глаза, ведь он важнейший секретоноситель. За рубежом, даже в мирное время, шифровальщик за пределы резидентуры один практически не выходит. Его всегда кто-то сопровождает, страхует.
Однако война диктует свои законы. И Петру Корнеенкову пришлось участвовать в боевых действиях.
За время пребывания в Югославии он «подготовил несколько агентов, которые показали хорошее качество в отработке документов».
Павел Корнеенков удостоился высокой награды Родины — ордена Отечественной войны I степени.
Радист резидентуры Патрас Георгий Лихо, воспоминания которого мы уже приводили, был родом из Ташкента. Он закончил 7 классов школы, поступил на рабфак при Средне-Азиатском железнодорожном институте, а потом на 1-й курс этого же вуза. Однако вскоре из института ушел, уехал в Ленинград и стал курсантом военного училища связи.
В январе 1939 года окончил училище по первому разряду, получил звание лейтенанта и назначение командиром роты центрального радиоузла разведуправления. Потом стал дежурным техником на передающем центре.
В 1940-м прошел курсы усовершенствования командного состава разведуправления, где получил подготовку радиста-оператора в военной разведке, изучил агентурную радиоаппаратуру и был направлен в Китай начальником радиоузла в Ланчжоу, что в провинции Ганьсу.
Радиоузел работал круглые сутки, обслуживая связью 15 корреспондентов, причем с некоторыми из них осуществлял по три-четыре сеанса ежедневно.
Там Георгий Лихо встретил начало войны. Рвался на фронт, но получил приказ быть на своем месте.
Только летом 1943 года он возвратился из Китая, а вскоре — новая командировка.
Вот как о том времени вспоминал Георгий Леонидович Лихо: «После тяжелого ночного дежурства я с трудом был разбужен посыльным из штаба. Посыльный — сержант, рослая, белобрысая девица, с необъятным бюстом и икрами, распиравшими до блеска начищенные широченные голенища коротких кирзовых сапог, переминалась рядом и укоризненно выговаривала: "Ну, и спите вы! Как каменный. Собирайтесь. Срочно вызывают в штаб".
Кляня от всего сердца неурочный вызов, шагал из городка.
Начальник службы радиосвязи ГРУ В. Рябов, извинившись за прерванный отдых, сразу перешел к делу. Предложил выехать в ответственную командировку.
Я, всего пять месяцев назад вернувшийся из Китая, испугался. Не пришлось бы уехать в те же районы.
Спросил у Рябова: "В какую страну предстоит командировка? Если на Восток, и спрашиваете мое согласие, то его нет". Рябов с трудом подавил улыбку и ответил: "На Запад. Но почему не хотите узнать, с кем поедете?" С кем — было для меня совсем не важно, и я тут же согласился. Рябов далее пояснил, что меня вместе с А. Долговым и А. Карагашиным включили в состав Советской военной миссии, направляемой к партизанам Югославии».
Потом у радиста Георгия Лихо были беседы в Центральном Комитете партии, полет до Астрахани, оттуда в Баку и Тегеран. Далее путь лежал на английскую военную базу Хаббания, что располагалась в 90 км от Багдада, в Каир, в Тунис и, наконец, в город Бари. Там началась подготовка к броску через Адриатику в Югославию.
22 февраля 1944 года группа разведчиков, в которую входил и Лихо, приземлилась на планерах в районе Босанского Петроваца. Утром разведчики отправились в город Дрвар, где располагался Верховный штаб Народно-освободительной армии Югославии.
Дальнейшая служба Георгия Лихо уже проходила под руководством Николая Патрахальцева, и поэтому его воспоминания о резиденте Патрасе особенно ценны.
«Работы у меня было много, с раннего утра до глубокой ночи шел радиообмен, при этом 4/5 радиограмм предназначались на передачу. Связь держалась очень устойчивая, с отменной слышимостью. Так прошла неделя.
Как-то заходит ко мне в радиорубку-сарай Николай Кириллович Патрахальцев. Понаблюдав за работой минут тридцать, он спросил, скоро ли будет перевыв? Отвечаю: вот передам последнюю радиограмму и, пока не принесут очередную порцию, будет перерыв.
Патрахальцев предложил мне пойти с его группой на север Югославии в Словению. Моя задача обеспечить группу радиосвязью с Москвой и главной миссией при штабе Тито, готовить разведчиков-радистов, и, разумеется, поддерживать связь, когда они уйдут на задание в тыл противника.
Я согласился, заметив только, что я единственный радист у Леонида Долгова, и он вряд ли согласится меня отпустить. На это Николай Кириллович ответил, что он все устроит. И действительно устроил», — вспоминал Георгий Лихо.
В первых числах марта группа разведчиков — Патрахальцев, Богомолов, Лихо и переводчик Кульков двинулись из Дрвара на север, в Словению.
В ту зиму в Динарских Альпах выпал большой снег. Приходилось идти где по колено, а где пробираться и по пояс в снегу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});