Оливия побледнела, не узнавая прежнего Денниса.
— Ты не посмеешь.
Деннис упер руки в бока и, расставив ноги, угрожающе навис над Оливией.
— Только попытайся, — неожиданно мягко сказал он. — Если ты все же решишь ехать, я пришлю утром за тобой машину. Мне непонятно, почему ты взвилась из-за Терезы.
— Ты прекрасно понимаешь, что дело не в Терезе. Ты должен был меня предупредить. Теперь же меня мучает вина — а что еще я могу чувствовать, зная, что стою между тобой и женщиной, которая по праву должна была стать твоей женой, поскольку она мать твоего ребенка?
В комнате воцарилось молчание, леденящее своей враждебностью. Оливия каждой клеточкой ощущала неудержимый гнев Денниса.
— Ты же понятия не имеешь ни об этой женщине, ни об обстоятельствах, которые нас разлучили.
— Так расскажи мне, — предложила она.
Деннис задумчиво посмотрел на Оливию. Нет, она слишком наивна, чтобы понять женщин типа Терезы — наглых, беспринципных, флиртующих со всеми мужчинами подряд и бесцеремонно использующих их.
— Думаю, тебе это неинтересно, тем более теперь, когда ты решила уехать. А как насчет нас с тобой?
— «Нас» больше нет, Деннис.
— Ты это серьезно? Неужели ты готова забыть все, что между нами было ночью?
Сердце Оливии болезненно сжалось.
— Да, Деннис, ты допустил большую ошибку. У тебя есть дочь, и я не хочу чувствовать себя разлучницей. Если ты честный человек, то должен был жениться на матери своего ребенка.
— Неужели ты считаешь меня негодяем?! Конечно же я предлагал ей оформить наши отношения.
— Эрмина говорила мне об этом. Но ты должен снова попытаться, когда я перестану быть твоей женой.
— У Терезы был шанс, но она не пожелала им воспользоваться. Другого шанса я ей не дам. Между нами теперь все кончено, я ее не люблю, да и вряд ли любил — так же, как и она меня. На самом деле эта женщина стерва с неимоверными амбициями, — категорично заявил Деннис. — Если бы ты знала ее, то поняла бы, что я имею в виду. Короче, я не хочу иметь с ней ничего общего и поэтому принял решение сохранить наш с тобой брак.
— Я не служанка и не собачка, которую ты можешь по собственному желанию удерживать или отдалять от себя! — огрызнулась Оливия.
— Конечно, я собирался согласовать это с тобой, — примирительно сказал Деннис.
— Рада слышать. Ты слишком самоуверен, преподнося свое решение как подарок и даже не потрудившись спросить меня, хочу ли я принять его. Как ты смеешь решать за меня? Прошлой ночью ты вышел за рамки дозволенного и наши отношения стали другими. Все это пугает и настораживает меня. Так вот: что касается меня, я не собираюсь ничего менять, и ты будешь добиваться аннулирования нашего брака.
— Но я не желаю этого.
— Ты должен ставить на первое место интересы своей дочери и примириться с ее матерью. То, что произошло между нами минувшей ночью, — безответственно и легкомысленно, и если бы ты устоял перед своими желаниями, то не оказался бы сейчас в трудном положении.
Деннис изумленно вздернул брови.
— Но я не в силах изменить прошлое.
Видеть его широкую сияющую улыбку и лукавый взгляд оказалось выше ее сил.
— Мне всегда импонировала твоя отзывчивость — я не забыла, как доблестно ты защитил мою поруганную честь в Ницце, но то, как ты поносишь мать своей дочери, выставляя ее сущим монстром, заставляет меня задуматься, что ты за человек на самом деле. Не знаю, почему ты питаешь антипатию к этой женщине, но тем не менее считаю твое отношение к ней неуважительным и жестоким.
Лицо Денниса превратилось в злобную маску, его интонации стали предельно жесткими:
— Вы, миледи, не имеете права меня судить. Должен предупредить, вы зашли слишком далеко.
Оливия вспыхнула.
— Да, действительно! Ты шокирован, что вместо деликатной тихони перед тобой вдруг оказалась женщина, которая имеет собственное мнение и смеет тебе возражать.
— Я не понимаю, к чему вся эта буря в стакане. Ведь Эрмина, кажется, рассказала тебе об условиях, которые выдвинула мне Тереза.
— Помнится, ты также выдвинул мне определенные условия. Вы с ней друг друга стоите. Вот что я тебе скажу, Деннис: постарайся примириться с Терезой — ради дочери. Иначе еще одним несчастным ребенком на свете станет больше.
Только теперь Деннис понял причины упрямства Оливии — она, оказывается, вспомнила о своем безрадостном детстве! Но он уже не в силах был остановиться и рассуждать трезво.
— Мне совсем не нравится твой тон, Оливия. Кто дал тебе право указывать, как мне поступать?
— Я забочусь исключительно о ребенке — он должен иметь обоих родителей.
Глаза Денниса злобно сузились.
— Ты говорила, что была лишена нормального детства, так как ты можешь судить, что лучше для моего ребенка? Оставь, пожалуйста, свои суждения при себе.
Его грубое высокомерие окончательно вывело Оливию из себя.
— Ты эгоистичное, бессердечное животное! Что ты знаешь о моей жизни? Именно мой печальный опыт дает мне право судить об этом, я, как никто другой, знаю, что значит чувствовать себя нелюбимым ребенком.
— Но у моего ребенка нет недостатка в любви и внимании!
— Нет? С девочкой обращаются, как со щенком, перебрасывая ее от одного родителя к другому, пока вы с Терезой утрясаете свои отношения! — возразила Оливия, порывисто откинув с лица прядь волос и гневно сверкая глазами. Деннис невольно залюбовался ее красотой. Куда делась тихоня, которую он встретил в Ницце? — Интересы ребенка должны быть соблюдены в первую очередь, и это требует определенных жертв.
— Черт возьми, Оливия, ты слишком упрощаешь — на самом деле все гораздо сложнее. Пойми раз и навсегда: я никогда не женюсь на Терезе. Женитьба не решает все проблемы.
— Да, теперь я начинаю это понимать, — огрызнулась она. — Ты чудовище, Деннис.
— Ты права, — цинично согласился он, — так что не особенно обольщайся на мой счет. И водить меня за нос я никому не позволю. Тереза попыталась — теперь будет сожалеть об этом до конца своих дней.
— Мне очень не нравятся твои суждения. Ты считаешь допустимым, что дети могут рождаться вне брака. Я же воспитана на других принципах и не могу с тобой согласиться.
— Советую тебе не продолжать, — угрожающе предупредил Деннис, еле сдерживаясь, чтобы не придушить ее.
Они с ненавистью смотрели друг на друга, ни один не хотел уступить. Оливия гордо выпрямилась и заявила:
— Завтра утром я уезжаю. Это решено, так что не пытайся отговаривать меня.
Деннис и сам понял, что это будет бесполезно. Он окинул Оливию ледяным взглядом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});