Читать интересную книгу Север - Луи-Фердинанд Селин

– Да всем!.. Адольфу Гитлеру! в Канцелярию!.. если чего-то не существует, они это придумывают! ведь придумал же кто-то так называемые «чистки»? каково, а?… да ведь так не только в Цорнхофе, так всюду в Германии!.. в двадцати!.. тридцати тысячах таких же деревень! и во Франции то же самое!.. антибоши!.. «чистки»! здешний ландрат многих арестовывает… но чтобы повесить всех, кто этого заслуживает, просто деревьев не хватит!.. жаль, что кролики не умеют говорить! пленные устроили на них настоящую охоту… двоих расстреляли на прошлой неделе… я вам уже сказал, этого ландрата добрым не назовешь, но добрый он или злой, роли не играет, просто он понимает, что его ждет, он далеко не глуп, поэтому мстит заранее… когда вы будете гулять по Цорнхофу, никогда не заходите в дома, даже если вас будут приглашать… особенно если вас будут приглашать… немцы-то они, конечно, немцы, немецкие семьи… мужчины на фронте, сражаются… но, на самом деле, большинство здесь славянского происхождения, два поколения уже живут здесь, и в душе они так и остались славянами… они все нас ненавидят, будь то поляки или русские… арабы ведь тоже умирают за вас, это ваши лучшие солдаты, но при этом они вас ненавидят… уверен, что римские гладиаторы ненавидели Рим!.. ландскнехты ненавидели своих капитанов… они постоянно воевали за ту или другую религию, но сами они ни во что не верили!.. они часто воевали с другими ландскнехтами, такими же ворами и бандитами, как и они, только из других деревень!.. иногда даже из тех же!.. смелость, готовность умереть ничего не доказывают… психологи смешны, моралисты постоянно ошибаются… существенны только факты, но и они недолговечны… в данный момент ясно только то, что русские дойдут до Берлина и пойдут дальше… здесь они как у себя дома, а вот мы – нет!.. вы еще увидите местного пастора Ридера, он еще появится! он немец, но такой же антинацист, как и русские… у нас уже просто не хватает полицейских… как бы там ни было, но я вас предупредил, хотя опаснее всего для вас французские пленные…

– Харрас, мы к этому привыкли… к семейной вражде…

– Во всяком случае, вам нечего бояться!.. ведь Крахт здесь!..

– Да, но какое зыбкое положение!..

– Точно так же чувствует себя и птица на ветке!

– Три птицы, Харрас!.. а как насчет зернышек? или с этим проблемы?

– Да нет! нет же! идите сюда!.. все, что хотите, Селин!

Он ведет меня в глубь гостиной, шкафчик с двойной дверцей… в стиле Людовика XV, розовый, с жемчужно-серым отливом… он широко его распахивает, а ключи дает мне… три ключа… три скважины… я вижу, есть еще другие замки… клак! клак!.. он прав… мы ни в чем не будем нуждаться…

– Здесь есть все, не так ли?

Все доверху забито консервами… с другой стороны – бутылки и сигары… пачки «Нэви Кат» и «Кэмел»…

– Хватит на целый полк, Селин! можете брать все, что захотите, но ничего не говорите! никому!.. как и они!.. делайте, как они!

– Харрас, думаю, они сюда уже приходили!.. конечно, у них нет ключей… но они все-таки наверняка попользовались…

– Немного, Селин, немного, я сам вижу… они знают, что мне это известно… все это из Португалии… ничего не варите… ешьте лишь ветчину, рийеты, масло… сардины… и все в своей комнате… как и они! пустые банки выбрасывайте подальше… когда пойдете гулять!

– За Урал?

– Нет!.. не за Урал, но хотя бы в пруды… они будут искать… они ведь будут следить за вами… вы понимаете… а за столом ведите себя как ни в чем не бывало!.. просите добавки супа, как если бы вы все время голодали… как будто он вам нравится! вы же сильно проголодались! делайте вид! такой вид!.. и гуляйте подольше!

Тук! тук! это Лили… я открываю… она извиняется… она была у Кретцеров, они занимают целый этаж… по другой лестнице…

– Ну и что?

– Я попросила у нее обратно наши карточки, сказала, что мы хотели бы, чтобы нам их вернули, мы сами будем ходить в Моорсбург и покупать там leberwurst… сами!

– И она не отдала?

– Да!.. она сказала, что не стоит, ее муж сам туда сходит… потом с ней случилась истерика! из-за того, что мы ей не доверяем! считаем ее воровкой! а ведь она – мать-мученица!.. у нее убили двоих сыновей! и именно французы!.. я вынуждена была разрыдаться вместе с ней… иначе бы она меня не отпустила… она была просто вне себя от ярости…

– Вы мне не верите!

– Нет! нет!.. я вам верю!

– Она показала мне мундиры своих сыновей… один с петлицами, обшитыми шнуром… и офицерскую гимнастерку… изорванные, измятые… все залиты засохшей кровью…

– Это правда насчет ее сыновей? Я задал вопрос Харрасу.

– Да! да! точно!.. ее два сына!.. но это не мешает ей быть настоящей сволочью!.. мне кажется, она даже кого-то отравила… о, но она здесь не одна такая!..

«Она не одна такая», кажется, нечто подобное я здесь уже слышал… обрывки бесед между ним и Крахтом… я не буду просить его уточнить… но это забавно… Лили должна показать фотографии… и она нам их показывает, она ведь ей обещала… действительно, два сына, двадцати, двадцати пяти лет, оба артиллеристы… очень похожи на мать… они были убиты в один день, вот уже четыре года прошло… под Перонном… Харрас знал этих двух сыновей…

А как же Бебер?… я вспомнил о нем… он-то не особенно любит ветчину и сардины… все, что ему нужно, это морская свежая рыба, желательно, живая… к счастью, здесь есть горбунья… вот она действительно очень и очень мила… ее отец живет в Берлине, в большом bunker'e… он рыбачит в Шпрее… как удачно все складывается… каждый понедельник его дочь будет приносить нам бутылку, полную мелких рыбешек… мы договорились… Бебер целую неделю будет обжираться… сколько это продлится, столько продлится!.. все же мир не без добрых людей, нельзя сказать, что кругом одни только подонки…

И Харрас тоже не был похож на злобного фрица… но не будем спешить с выводами!..

– Харрас, коллега, когда вы уезжаете?

– Завтра утром! но я бы хотел попросить у вас совета, Селин, если вы не против… и попросить кое-что сделать… если можно!.. я хотел бы с вами об этом поговорить, если вы не возражаете!.. о своем проекте! сегодня вечером! после ужина в спокойной обстановке?… вы не против?…

– Конечно, Харрас! конечно!.. но не слишком поздно…

– В девять часов!.. в девять часов вас устроит?

– Да… да, я буду здесь… Лили тоже… и Ля Вига… и Бебер.

– Договорились?

* * *

Признаюсь, что я знаком с Харрасом уже много лет. но я никогда не был уверен, что он принимает нас всерьез, хотя в то же время не думаю, чтобы он над нами насмехался… для него мы были французами, вот и все… позже, общаясь с множеством других личностей, у меня сложилось четкое впечатление, что нас попросту считают паяцами… даже во Франции… думаю, это на всю жизнь… но самые худшие, самые страшные подлости обычно готовят тебе твои благодетели, эти вообще отъявленные садисты… ваши мучения их забавляют… а что за публика!.. такую обычно можно встретить на корриде или в цирке… как только вы лишаетесь права «подать жалобу», вы становитесь всеобщей игрушкой и можете скулить, сколько угодно… громче, тише… теперь вам всего следует опасаться и, в первую очередь, полицейских, ведь ваши отпечатки уже занесены в банк данных… и ваши портреты тоже… ну и хари… вот уж обыватели позабавятся!.. «взгляните на него, он уже не имеет права «подать жалобу», посмотрите, что мы с ним сейчас сделаем!» для начала сожжем его кровать, стол и стулья… а потом заставим его предстать перед судом по одному из предъявленных ему обвинений, полюбуемся, как кишки сами полезут у него из брюха, а затем он спортивным шагом отправится в кругосветное путешествие, сперва по тропинкам, усыпанным битым стеклом, а после по дорожке, утыканной гвоздями… в этом смысле Харраса я не опасайся, он не относился к любителям подобных развлечений, но уж больно «отсутствующий вид» у него был!.. он был здесь, с вами, и вот в какой-то момент, тюк!.. его уже с вами больше нет… вот он здесь, очень рассудительный, и вдруг!.. как будто другой человек!.. появляется какая-то экзальтация… во взгляде… в словах… позже… гораздо позже… вспоминая о нем… и еще о том, как доставали меня другие немцы, как врачи, так и больные, когда вдруг начинали уходить как бы в другую реальность, примеряя на себя многочисленные «состояния», только позже, гораздо позже я понял, что это было как бы ниспослано им по вдохновению, такая манера впадать в мистический транс… бедный Харрас, каким-то роковым образом все для него обернулось очень плохо!.. гораздо хуже, чем для меня…

О простите!.. я снова вас потерял! но у нас с Харрасом все же было нечто общее… точность! военная! ровно в девять часов!.. я спускаюсь в гостиную… и вижу его у дверей… мы заходим… он закрывает двери… я смотрю на его лицо, он плотно поел, хорошо выпил… я слушаю…

– Мой дорогой Селин, как мне кажется, для нас, для всей новой Европы, настало время поведать не только ученому миру, но и широкой публике то, как давно наши нации сотрудничают во всех областях, будь то философия, литература, наука или медицина! медицина! наша с вами, дорогой Селин!.. вот уже восемь веков, как немецкие профессора преподают в ваших школах., не так ли?… в Монпелье?… в Париже?… в Сорбонне?…