тут же хвастается Агата, деликатной маленькой золотой цепочкой на шее.
— Цацки, — мальчик морщит нос, явно подражая отцу. — Можем поиграть с моей машинкой. А потом попросишь папу купить тебе такую же.
— У меня нет папы, только дядя Денис, — дочь говорит это без задней мысли, без оттенков грусти. Для нее это норма.
Хорошего настроения как не бывало. Отворачиваюсь, пряча эмоции. «У меня есть только дядя Денис» — слова дочери продолжают звучать в ушах. В очередной раз с небес на землю опускают, в самое болото. Указывают реальное положение вещей. А все это… просто иллюзии… вранье…
Не хочу, чтобы дочь так жила! Она этого не заслужила!
— Он у меня такой болтливый, — говорит мужчина, забирая сына. — А когда подарок получает, так всем обязан рассказать, похвастаться.
— Дети, — приветливо ему киваю.
Беру Агату за руку и веду в купе.
— Вернулись, мои принцессы, — Денис радостно встречает нас. — Сейчас будем пить чай с печеньем.
— Пейте, — пожимаю плечами, сажусь и устремляю взгляд в окно.
— Что с тобой? — мгновенно улавливает мое настроение.
Лишь отмахиваюсь. Он все прекрасно знает, но продолжает играть на два фронта.
О чем говорить? Даже если бы Агата не сидела рядом с Денисом, смысла в обсуждениях все равно нет. Мы будем ходить по кругу… Единственный выход, разорвать этот порочный круг.
Агата и Денис продолжаю веселую беседу. Я же ухожу с головой в свои невеселые мысли. Отвлекаюсь на сигнал мобильного.
«У тебя все нормально?» — сообщение от Карима.
Отвечаю утвердительно. Вру.
Я уже и забыла, как это, когда нормально.
Карим интересуется о некоторых клиентах, уточняет рабочие моменты. Связь плохая, отвечаю по мере того, как она появляется.
— Кто пишет? — Денис хмурится.
— Карим, — скрывать это не вижу смысла.
— А не поздно ли для его посланий? — цедит сквозь зубы. — Ты вообще-то в отпуске.
— Я же не сплю, — снова смотрю в телефон, проверяя, не появилась ли связь.
— Конечно, прости, как я мог забыть, у вас же особые отношения. Босс и подчиненная — это далеко в прошлом, — шипит, явно сдерживая ярость.
— Бред, — фыркаю.
То, что Карим и Денис терпеть не могут друг друга для меня не новость. Но не Денису ставить мне упреки. Он не имеет на них никакого права. И оправдываться не считаю нужным.
Денис укладывает Агату спать. Она доверительно обвивает его ручонками и целует в обе щеки. Подхожу к дочери, чтобы тоже пожелать ей сладких снов.
— Мамочка, спасибо! Спокойной ночи!
— Спокойной, бусинка!
Агата засыпает сразу же. У меня нет желания и сил общаться с Денисом. Залезаю на верхнюю полку и отворачиваюсь от него.
В спину прилетает его тяжелый вздох.
Сон так и не приходит, чую, что и он не спит. Но я не поворачиваюсь, вплоть до пробуждения Агаты.
Дочь с утра немного разряжает обстановку. Ее радость, неуемная энергия, любопытство, любовь — это как бальзам на измотанные нервы и истерзанную душу.
К двум часа дня мы прибываем на место. Селимся в хорошем отеле. Денис снял для нас один большой номер люкс. Тут две спальни и гостиная. Места хватает. Но я снова злюсь, что он не посоветовался. Вдвоем с дочерью мне было бы спокойней.
Он оставляет нас и уходит решать вопрос, касательно моей матери. Я же занимаюсь поиском няни. Хоть мне придется оставить дочь всего на несколько часов, тревога все равно есть. Доверить свое сокровище незнакомой женщине?
Выхода нет. Не брать же с собой Агату в психиатрическую лечебницу. И саму меня Денис туда не отпустит. Потому до вечера я умудряюсь провести семь собеседований. Останавливаю выбор на педагоге с двадцатилетним стажем, очень милой женщине, которая заверила меня, что может приехать по первому зову.
Денис появляется к девяти вечера. Серый, уставший, осунувшийся.
— Я договорился, завтра к одиннадцати, — бросает, устало падая в кресло.
— Еще что-то узнал? — уже знаю ответ, читаю по его глазам.
— Потом, — трет глаза. — Ты няню нашла?
— Да.
— Дай мне ее резюме, гляну перед сном, — берет у меня из рук листок. — Спасибо. Я в душ и спать.
От него пахнет какой-то обреченностью.
И без слов понятно, что Денис оттягивает неприятный момент правды. Только от этого лучше не станет.
Все же не донимаю его расспросами. Иду в комнату к дочери и в обнимку с Агатой проваливаюсь в тревожный сон.
На следующий день к одиннадцати мы подъезжаем к серым воротам. Это далеко не новомодная клиника. Старое, огромное здание с плесенью на стенах. Едва захожу на территорию, ноги подкашиваются, голова кругом, тошнота к горлу подбирается.
Денис мгновенно ощущает перемены, поддерживает меня.
К нам на встречу идет седовласый мужчина с длиной бородой, пожелтевшей в районе губ. Сдержанно здоровается и просит идти за ним.
Хочу что-то спросить, а язык не слушается. В горле колючий ком, цепляюсь ледяными пальцами за руку Дениса. Сейчас он моя опора. Без него не знаю, как бы справилась.
Врач открывает нам палату. Жестом приглашает войти.
Денис заходит первый. Я следом.
Комната жуткая. Грязно-зеленые стены с облупившейся краской, затхлый, удушливый запах. Металлическая кровать, грязный матрас, рваное одеяло. Покосившаяся тумба, на которой стоит пластиковый стакан с мутной жидкостью. Зарешеченное окно, у которого стоит табуретка.
На ней сгорбившись, сидит женщина в черном платке.
Она медленно поворачивается к нам.
Когда вижу ее лицо, не удается сдержать эмоций и с губ срывается жалобный стон.
Глава 33
— Что с тобой сделали? — шепчу, едва шевеля губами.
На меня смотрит старушка с перекошенным лицом. Безумные глаза и печать боли на лице. Маме ведь за пятьдесят, а выглядит она как восьмидесятилетняя старуха. Но даже не морщины пугают, а искривленный страданиями рот, одна бровь ниже другой, один глаз опущен.
Мама смотрит