Но что-то он все же должен сказать. Как-то успокоить…
— Поль, я хочу познакомить тебя с Дашей…
— Обойдусь, — ответила она, перебивая.
И вообще закаменела лицом. Успокоил, млять!
— С Дашей и ее парнем, — продолжил Демон. — Сходим куда-нибудь на выходных? Все вместе?
Взгляд Полины немного потеплел.
— Может, мне и Илью пригласить? — ехидно поинтересовалась она.
— Э-э… Как-нибудь в другой раз.
— Ладно, я подумаю.
«Я подумаю, хочу ли общаться с твоей бывшей», — без труда догадался Демон. Ничего, Ярик быстро убедит Полину, чья Даша женщина.
— И у меня к тебе огромная просьба, — продолжил Демон, воодушевленный успехом. — Сегодня я должен встретиться с кейтерингом, насчет свадебного меню. Сходи вместо меня, пожалуйста.
— Что? — растерялась Полина. — Я?
— А кого мне еще попросить? Это наша с тобой свадьба.
— А что нужно делать?
— Продегустировать блюда.
— Я не пойду, — отказалась она. — Во-первых, мне тортов хватило. До сих пор тошнит от начинок! И что? Кому это вообще нужно? Ты даже не спросил, что выбрать.
— Э-э… Я не успел, — соврал Демон.
Вот черт, он и об этом забыл!
Полина одарила его презрительным взглядом.
— Хорошо, ты права, запамятовал, — признался он. — Вернее, думал, что поговорим об этом… вчера.
— Иди и дегустируй сам, — проворчала она. — Ты не знаешь, какой у меня вкус. Потом упрекать будешь, что я выбрала гадость и опозорила тебя перед гостями.
— Не буду. По большому счету, это формальность…
— Тем более.
— Поль, пожалуйста…
— Хорошо, — внезапно передумала Полина. — Но тогда я пойду туда с другом. С Ильей.
И торжествующе уставилась на Демона.
= 27 =
Полина была уверена, что Демон откажет. Просто злить его… забавно. Он вдруг перестал пугать ее властным взглядом и строгим голосом, превратился в обычного мужчину. Или все же в необычного? Обаяние никуда не делось, и Полину все так же мучила ревность из-за того, что он проводил время с другой женщиной.
Допустим, Демон прав — Полина не очень умна. Но у нее хватило мозгов, чтобы разобраться, что она чувствует. Влюбиться в Демона могла только полная дура. Не потому, что он плохой, наоборот. Красив, умен, богат… и недоступен. Никаких шансов. Он будет играть с ней, пока ему не надоесть, а после найдет себе другую дурочку. Полина понимала все это, и все равно ревновала. Ее тянуло к Демону, как бабочку к огню!
Игнорировать влечение? Вести себя независимо? Не обращать внимания на провокации? Полина мучительно долго размышляла об этом ночью, жалея себя и проклиная за глупость. И пришла к выводу, что надо оставаться собой. Не скрывать чувства, не притворяться другим человеком. Обижаться, если обидно. Плакать или смеяться, если хочется. Кокетничать, капризничать, ревновать и… любить.
А что? Демон не может этого запретить! И потом, она же ничего ему не скажет. А он… пусть знает, какая она настоящая.
— С Ильей? — переспросил Демон угрожающе.
Полина поежилась. Вдруг и взгляд стал прежним, и голос. И язык пришлось прикусить, чтобы не ляпнуть ненароком: «Простите, сэр».
Как он это делает?!
— Да, — ответила Полина. — А что такого? Он же друг. Не хочу идти одна.
Демон даже приборы отложил и тарелку отодвинул, хотя еще не доел.
— Хорошо, — произнес он наконец. — Иди с Ильей.
Что-о-о?!
— И ты не будешь ревновать? — брякнула Полина.
— Постараюсь, — проворчал он. — Если ты тоже постараешься. Баш на баш. Договорились?
— Да, — согласилась она. — Так я ему позвоню? Вдруг он не сможет.
Илья мог. Он с радостью принял приглашение, и они договорились о встрече.
— Только не вздумай представлять его, как своего жениха, — пробурчал Демон. — Скажешь, что я приболел, а ты пришла с братом. Поняла?
— Конечно.
— А после вернешься ко мне. И Илью приглашать не надо!
— Естественно. А зачем возвращаться?
— Спину мне кто лечить будет? — возмутился Демон. — Взялась, так доделывай до конца.
И в этом Полина ошиблась: решила, что утром Демон будет рычать и злиться, ведь она стала свидетелем его слабости. А он как будто даже радовался помощи, хотя раньше, наверняка, справлялся с последствиями порки самостоятельно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что-то изменилось за ночь или это какая-то новая игра?
Демон мыл посуду, проигнорировав посудомоечную машину. Полина наблюдала и ловила себя на желании обнять его со спины. Ей понравился поцелуй. Настоящий или нет, он подарил ей прекрасные мгновения. Увы, прижиматься к спине сейчас нельзя. Демон, может, и не оттолкнет, но ему будет больно. А еще… Полина не испугалась, когда мужские ладони забрались под одежду. Демон не казался ей опасным, наоборот. Ему она смогла бы довериться…
— О чем задумалась?
— А? — Полина не заметила, что он закончил уборку. — Да так… — И добавила, осмелев: — О тебе.
— Как интересно. Расскажешь?
— Нет…
— Так я и думал, — кивнул он. — Может, отдохнешь немного? До встречи еще есть время. А мне надо поработать.
— Ты же взял выходной!
— Нет, я остался дома, но работать надо. А ты хочешь, чтобы я уделил тебе внимание?
Демон поиграл бровями, демонстрируя игривое настроение.
— Ничего я не хочу! — вспыхнула Полина. — И вообще, домой поеду. Я обещала остаться на завтрак, и только.
— А-а… — Он вдруг как-то погрустнел, улыбка сползла с лица. — Ты так хочешь уйти, что я устал уговаривать. Прости, что так сильно тебя обидел.
Он достал из кармана ключи и положил на стол перед Полиной.
— Иди. Спасибо за помощь.
Он издевается! Как уйти после такого? Она чувствовала себя предательницей, бросающей больного человека. Но и остаться как-то неловко, как будто она просто капризничала.
— И потом можешь не возвращаться, — добил Демон, отворачиваясь.
— Я… — выдохнула Полина. — Я…
Она не знала, что сказать, но и молчать было невозможно.
«Посмотри на меня! — умоляла она мысленно. — Подскажи, что делать!»
Демон ушел, не обернувшись. Полина уставилась на ключи, не замечая, как дрожат губы. Она поняла, что плачет, когда ключи «поплыли», теряя очертания.
Как хорошо, что ее никто не видит! Ни ночью, ни сейчас…
Всхлипывая, Полина уронила голову на руки. Кажется, произошедшее с Демоном выбило ее из колеи сильнее, чем его самого. Они оба наложили запрет на разговоры о Теме, но игнорировать ее не получалось. А чем еще объяснить эти перепады настроения и слезы? Полина осознавала, что ведет себя как-то странно, но ничего не могла с этим поделать.
— Ну вот, довел все-таки ребенка, — вздохнули рядом.
Знакомый голос, знакомые интонации. Из-за «ребенка» Полина заплакала еще горше.
«И пусть… пусть… пусть видит, какая я… Быстрее оставит в покое!»
— Поль, не плачь. Все хорошо. — Тяжелая ладонь легла на затылок. — Ну, прости. Я действительно сейчас… не в форме. Тебе, должно быть, тяжело видеть меня… таким. Прости, это моя вина.
— Нет, — выдавила она, замотав головой. — Нет, не твоя. Ты был честен… со мной. А я же тебе никто… ты не должен…
«Не должен оправдываться. Не должен извиняться».
— Ты не виноват в том, что рисует мое воображение.
Полина продолжала плакать — просто не могла остановиться. Кажется, ее накрыла истерика. И Демон это понял, подал ей стакан воды, положил на стол чистые салфетки. Она выпила воду большими глотками и шумно высморкалась. Стало немного легче.
— Ты не никто, Поль. — Демон сел напротив и взял ее за руки. — Ты — моя невеста. Какова бы ни была причина, я беру на себя ответственность. И буду защищать, и заботиться о тебе, как положено.
— Все гораздо сложнее, — прошептала Полина.
Демон не просто держал ее за руки. Он поглаживал… ласкал…
— Ну… ты права, — согласился он. — Я все равно не смог бы это скрыть. Полагаю, ты достаточно разбираешься в вопросе, чтобы понять, что я — мазохист.
Она вздрогнула, но промолчала.