Читать интересную книгу Томный дух болотного зверя - Роман Яньшин

Виктор прилег на кровать и стал анализировать ситуацию (великая все-таки вещь — психоанализ!). Не ту, которая сложилась ночью, а ту, которая складывалась сейчас. Зачем он просит Иру отдать ключи? Для того чтобы еще раз, в отместку, унизить ее? Навряд ли. Для того чтобы обезопасить свое жилище? Кто ее знает, что она может натворить в расстроенных чувствах, пока он будет, к примеру, на работе? Вдруг, он, как-нибудь на днях вернется, а вся его одежда изрезана на лоскуточки? Нет! Виктор уже убедился. В чем — в чем, а в плане вещей Ира — честный человек. Она ничего не брала у него, кроме мелочевки, типа аудио-видеокассет и некоторых книг. Причем, когда ей что-то было нужно, она всегда спрашивала разрешения взять это и никогда не проецировала свои плохие чувства на вещи, аккуратно обращаясь с ними и всегда возвращая их. К тому же, если бы у Иры действительно появился какой-то злой умысел, ей ничего не стоило изготовить дубликаты ключей. Был, конечно, для защиты, способ проще и надежней — сменить дверные замки. Но, эту мысль Виктор отогнал от себя, записав ее в разряд параноидальных.

Без предупреждения, как вчера, она тоже больше не придет. Так что заботиться о том, чтобы они с Юлей, случайно, не встретились, — лишне.

«Все не то», — снова упрекнул он себя.

Истинная причина, почему он хотел забрать у Иры ключи, скрывалась, по его мнению, в желании… сжечь последний мост. Недавно ему казалось, что таковым был Чуш. Но, вот, о ключах-то он забыл. В отсутствии у нее этой вещи их уже действительно ничто не будет связывать.

Его мысли прервал телефонный звонок, причем не мобильника, а стационарного аппарата. Виктор снял трубку.

— Ты дома? — услышал он голос Иры.

— Дома.

— Я сейчас завезу тебе ключи.

Виктор взглянул на часы. Стрелки показали уже половина девятого. Голова немного кружилась от бессонной ночи. Опять бессонной! То не спишь от счастья (как с Юлей), то от несчастья.

Новая сигарета принесла с собой лишь тошноту, — слишком утомительными были последние дни, и слишком много оказалось выкурено.

Ира пришла ровно в девять, одетая в теплый спортивный костюм. Стоя на лестничной площадке, она протянула парню ключи.

— Как хоть добрались? — задал вопрос Виктор с интонацией неподдельного переживания.

Видимо, именно эта интонация заставила Иру ответить:

— Плохо.

— В чем дело? — Виктор ощутил, как в горле у него встал комок от предчувствия нового кошмара, он уже давно не ждал от Иры ничего хорошего, радостного. — И…, почему ты в спортивном костюме? Где твоя любимая шубка?

— Нет больше шубки, — плотно сжатые губы девушки открывались и закрывались, подобно ножам маленькой гильотины.

— Что с вами произошло?

— На меня ночью напали, шубку порезали, сумочку отобрали. Хорошо хоть, ключи твои, да свой мобильник в карман кофты положила, — у Иры на глазах навернулись слезы. — А Чуш… убежал…

— Как? — Виктор побледнел.

— Вот так, — Ира развернулась, и начала медленно спускаться по лестнице. — Он ведь декоративная собака. Когда началась потасовка с хулиганами, ему, видно, стало страшно.

В голове у Виктора застучало от прилива крови.

— С тобой-то, главное, ничего не случилось, ты в порядке?

Все хорошо, мне просто собаку жалко, — Ира засунула руки в карманы курточки, спустилась на первый этаж и вышла из подъезда.

Виктор вернулся в свою бессменную комнату для размышлений, то есть в кухню, и продолжил анализировать ситуацию, теперь уже всю, целиком.

Виноваты были оба, и он (в том, что не сдержался или, хотя бы, не вызвал им такси), и она (в ее эгоистичных поступках и гордом самодурстве). Теперь приходилось расплачиваться — ей ночным испугом, потерянной шубкой и, главное, — Чушем, ему — собственным спокойствием, явно утраченным надолго. От осознания того, что этот милый пес сейчас где-то бегает, голодный, холодный, у Виктора сжалось сердце. Он, правда, надеялся на породистость собаки, и на его поводок, такого пса должны заметить (если он не попадет под машину, если его не съедят бомжи, если не переделают наколотый у него на брюхе номер и не продадут кому — ни будь, если, если, если…). Кроме спокойствия, Виктор расплачивался собственным временем; истекал последний день, который он взял в счет своего отпуска. Желания что-то сделать по дому уже не было, — руки опустились.

Однако оставшееся время не прошло впустую. Парень узнал телефон приюта для бездомных собак, позвонил туда, поинтересовался, не приводил ли кто к ним доброго, рыжего чау-чау (конечно же, никто не приводил) и подал объявления во все местные газеты о пропаже собаки.

Виктор лег спать рано. Завтра, на работе, ему требовалось быть отдохнувшим и внимательным, ибо передавали снегопад, очевидно, один из последних этой весной. Водителей по радио предупреждали о снежных заносах, пурге, гололедице, и просили, без особой надобности, никуда не выезжать. Хорошо было бы никуда не ехать, но если крутить баранку, — являлось его работой, значит, стоило сосредоточиться.

12

Снегопад на следующий день действительно был чудовищный. Создавалось такое впечатление, будто небеса разверзлись, и на землю обрушился «замороженный» всемирный потоп.

Избегая движения по улицам, где дорога вела в гору, ибо почти все машины, исключая, разве что джипы и другие полноприводники, беспомощно буксовали на скользком подъеме, сердито разбрызгивая по сторонам снежную кашу, Виктор почти закончил смену, когда его неожиданно командировали за город, на местную базу главснабжения для перевозки партии цемента. Кому оказался нужен цемент в такую погоду, Виктор не понимал, но был доволен, что поедет назад груженым под завязку.

Груженая «Газель», несмотря на снег и лед, шла по трассе устойчиво и мощно, словно тепловоз по рельсам. Тем не менее, Виктор, не позволял себе расслабиться. Опыт подсказывал ему, что все равно следует держать ухо востро. Не прошло и минуты, как возникло подтверждение его осторожности: впереди старенький «Фольксваген-Транспортер» пошел на обгон и, не в силах справиться с возникшим скольжением, съехал в кювет, нагребая перед собой кучу снега.

Виктор пристроился за бортовым «КАМАЗОМ» и равномерно двигался вперед. Неожиданно, на встречной полосе закружилась, теряя управление, «Киа-Спортидж».

«У тебя же полный привод, недотепа!» — мысленно обругал Виктор водителя «Спортиджа». — «Подключай передний мост и слегка притормаживай»!

Но «Киа» сносило все больше. И это на скорости, превышающей сто километров в час! «Спортидж» развернуло, машина завертелась волчком и, со всего разгона полетела в «КАМАЗ», идущий впереди Викторовой «Газели». Грузовик попробовал увернуться, но тщетно. Джипеныш «Киа» с неимоверной силой шваркнуло о «КАМАЗ». Грузовик, подобно недавно съехавшему в кювет «Фольксвагену», свалился в придорожное море снега, а «Спортидж», от удара, подбросило метров на шесть вверх, и он полетел, переворачиваясь в воздухе и разбрызгивая осколки битого стекла, к машине Виктора.

Первым порывом Виктора было спрятаться за руль и зажмуриться, подобно Деточкину из легендарной комедии «Берегись автомобиля». Но навыки сделали кое-что другое. Парень нажал педаль газа сильнее, чуть увеличив скорость.

Виктор слышал, как просвистел над ним джипеныш «Киа», а так же уловил слабое, но звонкое: «дзынь!». Сразу после этого звука он взглянул в левое боковое зеркало. «Спортидж» упал на следующие за ним «Жигули» пятой модели, сминая легковушку, сплющивая ее, мешая корейский металл с российским, кровь и кости водителей с кровью и костями пассажиров. Ехавшие за «Жигулями» машины, тормозя скорее не колесами, а друг о друга, образовали затор. Уже совсем не четко, из-за образующейся дистанции, и падавшего снега, Виктор смог разглядеть людей, высыпавших из заблокированных в заторе машин. Те активно разговаривали по мобильным телефонам, очевидно, связываясь с ГАИ и службой спасения.

Доставив груз и загнав машину на стоянку, Виктор пару раз обошел тент, выискивая, что же издало тот «дзынь», который он слышал. Ничего не найдя, — ни дыры в брезенте, ни царапины на бортах, он уже собирался отправиться домой, но решил немного отойти назад и посмотреть на свой грузовичок метров с пяти — шести. И вот тут, на расстоянии, он обнаружил то, от чего внутри у него все похолодело. Оказывается, пролетающий над его машиной «Спортидж» срезал часть антенны, возвышающейся над кабиной.

«Да, радио теперь не послушаешь», — нервно усмехнулся про себя Виктор, взволнованно теребя готовую вот-вот оторваться пуговицу своей куртки, застегивающую ворот.

Джипеныш «Киа» пролетел в каком-то полуметре над «Газелью». А если бы он тогда не поддал газу? Все! Ему бы хана! И этим трудом, связанным с таким риском, он зарабатывает свои деньги? И какие-то Ирки-дырки не ценят, когда он им, можно сказать, по доброте душевной, отстегивает хоть какую-то их часть?!