Читать интересную книгу Час ворона - Михаил Зайцев

Приземлившись на толчковую правую и спружинив, присев почти на корточки, я снова оттолкнулся для того, чтобы в шаге-прыжке перелететь через поверженного противника. Мужик забыл обо мне, забыл о калитке и обо всем на свете. Лежал на траве, прикрыв лицо ладонями. Сквозь растопыренные пальцы там, где они соприкасались с глазами, сочилась некая жидкая субстанция, похожая на кровавые слезы.

Возле калитки пришлось притормозить на секунду. Хвала изобретателю замков, придумавшему открывать дверь ключом только с одной стороны! Крутанув трясущимся пальцем колесико замка и распахнув дверь-калитку, я буквально вырвался на улицу, не забыв, правда, захлопнуть за собой дверцу. Крики и лай сразу же стали тише, будто, закрыв калитку, я убавил звук на пару децибел.

Выскочив за калитку, я очутился на дачно-коттеджной улице. Прямая, как стрела, полоска чистого асфальта с ответвлениями в переулки и проулки. По бокам асфальтовой трассы тропинки вдоль заборов разной отделки и высоты. Дома за заборами высокие, ухоженные, с архитектурными прибамбасами. Метров через пятьсот асфальтовая магистраль врезается в лес и теряется из виду.

Всю географию дачного поселка я усваиваю на бегу. Сразу, как выскочил на улицу, увидел медленно удаляющуюся спину молодого человека верхом на модном навороченном «горном» велосипеде. Без промедления я припустил вдогонку за велосипедистом. Слава богу, паренек крутил педали не спеша, а из ушей у него торчали проводки наушников от магнитофона-плейера, притороченного к поясному ремешку. Велосипедист не слышал шлепков моих кроссовок по асфальту, шуршания куртки, что до сих пор болталась на плечах, и моего громкого дыхания с посвистом. Я нагнал его через две, две с половиной минуты после того, как выскочил из калитки, схватил за довольно густые волосы на затылке и завалил вместе с велосипедом. Жестоко и несправедливо с моей стороны, признаю. Однако цель оправдывает средства, я чувствовал ответственность за жизни Захара и Алексея, оставшихся в плену. Я отдавал себе отчет, что мой побег может сильно укоротить их жизни. Но если мне все же удастся скрыться, появляется шанс к взаимному торгу.

Я хотел, очень хотел добраться до понятливого милиционера Верховского и уговорить его, прежде чем бить тревогу о похищенных старших товарищах, попробовать решить дело миром, частным порядком. А не получится договориться, надеюсь, Виктор Верховский сумеет нажать на нужные пружины в милицейской бюрократической машине. Получится – вызволим Захара и Леху, и все вместе подумаем, как отомстить за Сергея и Толика.

Парнишка с моей помощью вытряхнулся из седла, перекатился колобком по асфальту и остался лежать на боку у моих ног. Я подхватил велосипед за рогатый руль, рывком поставил двухколесную машину в вертикальное положение. Паренек, полагаю, избалованный отпрыск обеспеченных родителей, повел себя геройски. Тудыть-растудыть и мать его, и гувернантку! Вцепился в мою коленку, подтянулся, ухватился за синтетическую ткань адидасовской ветровки. Швы не сдюжили, с треском расползлись, но парнишка сумел подняться и вознамерился бороться с похитителем его велосипеда.

Нет, не так, неправильно воспитана нынешняя «золотая молодежь», лишенная общения со сверстниками иных социальных сословий. Кабы сей отрок с пылающим взором провел сопливое детство, как и я, во дворе, играя в одной компании с детьми рабочих, профессоров и алкашей, он бы уже в детсадовском возрасте усвоил, что справедливость торжествует лишь в исключительных случаях, и вел себя сообразно этой грустной истине.

Парнишка потянулся пятерней в кожаной велосипедной перчатке к моим седым волосам, а я собрал пальцы в щепоть, согнул запястье и долбанул его «шеей журавля» под дых. Хорошо долбанул, душевно.

Если «клювом журавля» наносятся точечные удары, то обратной стороной согнутого запястья, «шеей журавля», бьют по твердым поверхностям.

Живот у парня оказался довольно тверд. И вообще отрок выглядел спортивным и физически развитым. Ну, конечно, помимо престижного отдыха на престижной даче и престижного велосипеда, пацан занимался, наверное, и престижными видами спорта – большой теннис, горные лыжи, подводное плавание. Но как бы ни был накачан пресс, а удар «шеей журавля», подкрепленный махом бедрами, мышечный корсет пробивает на раз и у взрослых дядек, что ж говорить о пацане.

Пацана отшвырнуло метра на два, и он едва не треснулся стильно стриженной головой о ближайший забор. Скрючившись на земле, парнишка ловил ртом воздух.

Утром двух гопников я, сам того не желая, научил истине, что зло наказуемо, вечером вынужденно превратился в злодея, несправедливо отлупившего «хорошего» ребенка.

Про ледяную, холодную воду иногда говорят – она обжигает. Также и лютая ярость, переполняющая мое естество, обжигала сердце холодным пламенем. Я ненавидел сумасшедшего со шрамом. По его вине пришлось лишить зрения мужика-охранника и избавить от иллюзий подростка-велосипедиста! О, как я его ненавидел!!!

Широкие протекторы горного велосипеда шипели, соприкасаясь с асфальтом. Я давил на педали, вцепившись в рогатый руль, и проклинал пацана-велосипедиста. Его героическая борьба за частную двухколесную собственность отняла секунды, что для меня сейчас дороже бриллиантов. Я слишком давно, с мальчишеской поры, не садился в велосипедное седло, и гонщик из меня никакой. И соседский «Орленок», на котором мне давал покататься приятель, однокашник, отличался от горного велосипеда, как самокат от «Мерседеса». Где-то я слышал, дескать, велосипед-вседорожник исключительно устойчивая штуковина. Наверное, это правда, но я чуть не навернулся носом об асфальт, когда решил посмотреть через плечо, кто это так отчаянно лает позади.

Лаяла Альфа. Уж не знаю, кто ей открыл калитку, мужиков рядом с калиткой я не разглядел, но Альфу рассмотрел хорошо. Собачка выскочила со двора на улицу, гавкнула последний раз, заметив меня, и, примолкнув, помчалась догонять беглеца на чужом велосипеде. Ну, конечно! Стрелять в меня на «общей» улице нельзя. Другое дело – травить собачкой. Это можно, это запросто...

Южнорусская овчарка, если ее обрить, станет похожа на борзую. Южаки – прекрасные бегуны. А я фиговый велогонщик, совсем фиговый, вообще никакой. Южак, догоняя беглеца, прыгает, лишь поравнявшись с несчастным. Прыгает снизу вверх, хватает за горло. Зубами собака орудует столь же свободно, как человек пальцами. Единственная возможность отделаться от обученной собаки, получившей команду «Фас!», – попытаться уйти в сторону, когда она прыгнула, и убить с одного удара, целясь по ребрам. Попытка скорее всего не удастся, но рискнуть стоит, ибо за свою жизнь нужно бороться до конца. Еще можно попробовать двинуть хорошенько собаку кулаком в нос, но и для этого придется покинуть велосипедное седло. Допустим, свершится чудо из чудес, и я уложу Альфу, воспользовавшись советами тренера по рукопашному бою, что тренировал меня до знакомства с Бинем. Попаду Альфе по носу или по ребрам. Что дальше? Ничего! Пока я буду возиться с Альфой, подоспеют ее хозяева, и все! Абзац! Так что же делать? Ждать, пока собака меня догонит и прыгнет?

А впереди загудела машина. Вот, блин! Этого еще не хватает! Сейчас во-он из того дальнего переулка вырулит мне навстречу автомобиль, уже бампер показался. С моими навыками вождения велосипеда, пока буду объезжать встреченную машину, потеряю еще пригоршню секунд-бриллиантов!

Повинуясь больше интуиции, чем разуму, я резко вывернул руль вправо, съехал с основной здешней магистрали на ближайшее ответвление, едва успел заметить прогуливающуюся в приличном отдалении семью. Мама, папа и два малыша лет трех. Я надеялся, что папа – здоровый и накачанный, с блестящей золотой цепью на шее – быть может, возьмет в голову проблему незнакомого велосипедиста с огромадной псиной на хвосте. Попрошу его остановить взбесившегося пса, вдруг у главы прогуливающегося семейства в кармане пистолет?

Все получилось не так, как я рассчитывал. Все получилось гораздо лучше. Соломинка, за которую я схватился, оказалась поистине спасательным кругом!

Двух бультерьеров, что сопровождали на прогулке семью, обремененную детишками-малолетками, я приметил, только когда проезжал мимо. Альфа к тому времени успела свернуть вслед за мной и отставала от велосипеда всего ничего – шагов на пять. Только я открыл рот, чтобы попросить о помощи у счастливого и богатого папаши, как он сам заорал на меня:

– Придержи собаку, детей испугаешь!

– Альфа! А ну, фас сопливых! – заорал я, предугадывая следующую реплику папаши и удивляясь собственной циничной гениальности в искусстве находить выход из безвыходных положений.

– Да ты... – Отец двух крошек схватил своих чад за ручонки. Молодая мамаша взвизгнула, и глава семейства заорал: – Чук! Гек! Взять ее!!! Фас-ссс!..

Два бультерьера, Чук и Гек, молча бросились наперерез овчарке Альфе (овчарка, кстати, и головы не повернула в сторону перепуганного семейства).