Читать интересную книгу Смертельные ошибки - Аллен Уайлер

Роули выпрямился и устремил негодующий взгляд на Брауна:

— Это хрестоматийная, заурядная ПИА,[32] поэтому я прописал ему персантин и аспирин. К несчастью, она, видимо, прогрессировала в инсульт. Хрестоматийный случай. Нет нужды консультироваться с нейрохирургом.

Не обращая на него внимания, Браун продолжил:

— Дело в том, что, прежде чем все это началось, он обратился в неотложное отделение с жалобой на боль в ухе. Ему поставили диагноз «воспаление среднего уха» и прописали ампициллин. Сегодня жена привезла мистера Торреса с жалобой, что ей не удается его разбудить. Всю неделю у него была субфебрильная температура.

— Да, — снова перебил его Роули, — и посевы показали, что ему нужен именно ампициллин. Воспаление уха лечили правильно. Это ложный след. Воспаление уха не имеет отношения к его нынешнему состоянию. — Он вернул офтальмоскоп в настенный держатель.

Тайлер понял, что Браун намекает на мозговой абсцесс — редкое, но потенциально летальное осложнение ушной инфекции — вылеченной или нет. Протиснувшись поближе к каталке, он заметил, что руки пациента согнуты и сведены судорогой. Даже с того места, где он стоял, ему было видно, что левый зрачок расширен по сравнению с правым. «Дежа-вю». Тайлер подумал о Ларри Чайлдсе.

— Томографию заказали? — спросил Тайлер у Брауна.

Браун покачал головой:

— Два томографа заняты другими экстренными случаями, а третий сломался.

Именно в эту минуту руки пациента вытянулись и застыли в ригидном положении: верный симптом деградации мозга в связи с усиливающимся внутричерепным давлением.

Тайлер повернулся к Роули:

— Даже если это инсульт, он уходит прямо сейчас, пока мы тут спорим. И есть вероятность, что это абсцесс. Если мы не предпримем что-нибудь сию же минуту, он точно сгорит. — Тайлер обратился к медсестре: — Дайте мне десять декадрона и двадцать пять миллиграмм маннитола срочно.

— О черт, — пробормотал Браун, — ну вот и началось! У него срединная нейрогенная гипервентиляция.

Тайлер вгляделся. Действительно, дыхание Торреса стало глубоким и частым, мышцы шеи напрягались до предела при каждом вдохе. Еще один грозный симптом.

— Эй, одну минутку! — Роули втиснулся между Тайлером и каталкой, словно защищая своего пациента.

— Прочь с дороги, Роланд! У меня нет времени на споры. — Обогнув терапевта, Тайлер бросил Брауну: — У вас тут есть спиральное сверло?

— Простите, я о таком никогда даже не слышал.

— Это надо понимать как «нет»?

Браун кивнул.

Тайлер снял трубку настенного телефона и набрал ноль. Когда оператор ответил, он сказал:

— Дайте мне склад хирургических материалов. — И Брауну: — Вызывайте респиролога и ассистента.

Роули театрально вскинул руки:

— Мэтьюс, это уж слишком. Вы переходите все границы.

— Поберегите горло, Роланд. — Тайлер опять заговорил в трубку: — Это доктор Мэтьюс. Я в «неотложке». Мне нужен набор со спиральным сверлом, немедленно. Пусть кто-нибудь доставит. Сию же минуту. — Он повесил трубку.

Выхватив отоскоп из стенного держателя, Тайлер всмотрелся в правое ухо Торреса. Чисто. Барабанная перепонка блеснула ему в глаз. Потом он проверил левое. Здесь перепонка была вздута и выгибалась, подпираемая скопившимся за ней желтым гноем.

Медсестра ворвалась в смотровую с двумя шприцами в руках.

— Вот они. Какой первым колоть?

Тайлер схватил ближайший.

— Я вколю этот, а вы — второй.

Он бросил взгляд на этикетку: десять миллиграммов декадрона.

В смотровую вбежала еще одна медсестра.

— Чем я могу помочь?

— Мне нужны зажимы для волос, бритва и подготовительный набор. И катетер этому парню прицепите. — Тайлер уперся ладонью в грудь Роули и оттолкнул его. — Послушайте, или помогайте, или не путайтесь под ногами.

Мэтьюс схватил капельницу, нашел резиновый инъекционный отвод и всадил в него шприц.

Медсестра вернулась с набором для бритья. Через секунду в ту же дверь вошел ассистент со стерильным набором.

— Кто тут просил спиральное сверло?

Тайлер подтянул к себе никелированную тумбочку.

— Поставьте сюда.

Он повернул подбородок Торреса к его правому плечу и при помощи зажимов расчистил дорожку в густых черных волосах над левым ухом. Сам выбрил это место безопасной бритвой и смазал обнажившуюся кожу бетадином.

Когда Тайлер поставил тумбу рядом с каталкой, Роули заявил:

— Я лично прослежу, чтобы этот случай был рассмотрен Исполнительным медицинским комитетом. Вы это делаете без согласия пациента.

— А ведь он прав, — оживился Браун. — Его жена в комнате ожидания. Пойду заставлю ее подписать листок.

— Спасибо. — Тайлер надел маску и стерильные перчатки, открыл стерильный набор и обложил подготовленное операционное поле четырьмя голубыми стерильными салфетками, скрепив их зажимами по углам. Он взял шприц и сделал знак медсестре. — Мне нужен ксилокаин с эпинефрином.

Сестра протянула ему ампулу. Тайлер проткнул защитную мембрану иглой, вытянул пять кубиков и ввел их под кожу в том месте, где намеревался сверлить. Вскрыл волдырь маленьким скальпелем и на полминуты зажал разрез ватным тампоном, чтобы остановить кровотечение. Потом выбрал самое маленькое сверло из трех, закрепил его в гнезде хромированной ручной дрели, а затем очень осторожно вставил кончик сверла в разрез и дошел до черепа.

Подбородком Тайлер сделал знак медсестре, указав на голову Торреса:

— Вы мне не поможете? Подержите вот тут. Нужно уравновесить давление.

Поначалу он сверлил очень осторожно, чувствуя, как кончик сверла входит в кость. Техника трепанации на девяносто процентов зависела от чуткости рук. Тайлер это знал. Ощутив сопротивление твердого тела, он стал вращать ручку дрели чуть быстрее. Еще несколько поворотов. Кончик сверла продвинулся, прорвался сквозь внешний костяной слой в узкое пространство костного мозга и снова «запнулся», когда начал врезаться во внутренний костяной слой. Теперь Тайлер сверлил медленно, предвосхищая последнюю легкую «запинку», когда кончик сверла проникнет в череп и упрется в твердую мозговую оболочку. Вот она! Он ее почувствовал.

Надо было непременно избежать попадания мелких осколков кости в лежащий под оболочкой мозг, поэтому Тайлер вынул сверло и вытер окровавленный кончик стерильной губкой. Краем уха он слышал, как разоряется Роули. «Да пошел он», — сказал себе Тайлер и сосредоточился на том, чтобы протолкнуть сверло обратно в разрез и просверленное в кости отверстие. Он легонько постучал кончиком сверла по мозговой оболочке, чувствуя, как твердая мембрана чуть-чуть подается. Быстрый поворот — и сверло прорвало мембрану, давая ему проход для иглы.

Браун вошел в смотровую, помахивая листочком бумаги:

— Есть! Ну теперь-то ты можешь заткнуться, Роланд?

Тайлер положил дрель на поднос и начал перебирать длинные иглы для биопсии. Он выбрал одну с закругленным наконечником, одним боковым отверстием и подвижным сердечником в середине. Сердечник проверил, чтобы убедиться, что он легко вынимается.

С минуту Тайлер изучал голову пациента, мысленно рисуя себе ее анатомическое строение в трехмерном изображении. В этом искусстве он не знал себе равных. Просверленное им отверстие располагалось строго над левым ухом, прямо над сосцевидной пазухой, а она, как полагал Тайлер, и являлась очагом воспаления, вероятно распространявшегося по венам, очищающим мозг. Если так, стоит ему ввести иглу и протолкнуть ее вниз, к основанию черепа, как он наткнется на абсцесс.

«Большое „если“», — подумал Тайлер. В голове у него эхом отдавались угрозы Роули.

Он вскинул взгляд. Невролог мрачно взглянул на него в ответ:

— Ну теперь тебе конец, Мэтьюс. Молись, чтобы ты оказался прав, а не то я заставлю Исполнительный комитет лишить тебя всех регалий.

И вдруг уверенность в собственной правоте покинула Тайлера, в голову полезли другие диагнозы. Все они были маловероятными, но таким же статистически маловероятным был и мозговой абсцесс. «Да брось, приятель, что еще это может быть?»

Зажав иглу большим и указательным пальцами, упираясь ребром ладони в голову Торреса, Тайлер бережно ввел иглу в отверстие. На ощупь, слой за слоем, он продвигал наконечник иглы вперед к мозговой оболочке. Потом кончик иглы вошел в мягкую, кашеобразную мозговую ткань. Она явно и очень заметно отличалась от нормальной, здоровой ткани.

— Никакой упругости, — пробормотал Тайлер, ни к кому в особенности не обращаясь, стараясь вернуть себе уверенность.

«Ткань ненормальная, но само по себе это еще ничего не значит, — решил он. — Все равно это может означать инсульт, как и предположил Роули».

Медленно, очень мягко он продвинул иглу еще глубже. Кончик указательного пальца превратился в датчик, посылающий в мозг тонкие осязательные сигналы.