Читать интересную книгу Урожденный дворянин - Антон Корнилов

– Сомневаться в услышанном – непременное дело, – отреагировал на это Олег. – Но уличать старших во лжи – весьма скверно… – он сделал паузу, вопросительно взглянув на строптивого «карася».

– Ванек его зовут, – подсказал Виталька.

– Изволь послушать, Ванек. Лгать – недопустимо человеку, питающему уважение к себе и прочим. А дворянину – тем паче, – произнес Трегрей построжевшим голосом. – Я никогда не лгу, не солгал и теперь. Дело в том, что возмущение эфирных волн в межпространстве далеко не всегда возвращает колебания именно в тот пространственный статис, откуда истекало психо-эмоциональное напряжение. Но суть феномена эфирного колебания в том, что всякое явление – всякое явление, – подчеркнул Олег, – даже самое малое – возвращается обратно в тот мир, откуда происходит родившее его психо-эмоциональное напряжение.

Все, кто слушал Олега, обернулись к Вальке – очевидно, ожидая от него пояснений.

– Ну… – шмыгнув носом, проговорил Валька, – выходит, кто-то ругается, дерется… или делает что-то плохое… а потом из межпространства всякие страхи являются кому-то другому?

– Приблизко, так, – одобрительно кивнул Трегрей. – И, кстати сказать, чем сильнее напряжение, тем сильнее колебание.

– А если, – вдруг спросил Валька, – хорошие будут, эти… эмоции? Если не страдает человек, а наоборот – радуется? Ему… или кому-то еще из межпространства возвращается хорошее?

– Вестимо.

– То есть… Вот я получил пятерку… ну, не просто пятерку, а – годовую. Порадовался, а кому-то где-то эта моя радость вернулась… Например, этот кто-то пятьсот рублей нашел. Или я – пятьсот рублей нашел.

– Пятьсот за пятерку многовато, – усомнился Виталька.

– Ну, сто… – сбавил Валька.

– Вестимо, – повторил Олег.

– Несправедливо это! – высказалась Настя, давно желавшая вставить свое слово в этот странный и сложный разговор. – Кто-то набедокурит, нашумит, наделает делов – и ему все может сойти с рук…

– А может и не сойти, – серьезно вставил Виталька.

– А хороший человек живет себе, никого не обижает, и тут – на! Валится на него из этого… межпространства всякая фигня.

– А что? – зашумели девчонки теперь, когда разговор вышел на более понятные плоскости. – Разве так не бывает? Сколько угодно. И с хорошими людьми несчастья случаются. Казалось бы, за что? Чем они их заслужили?

– Наш сосед снизу герычем торговал. Пол-района в могилу свел. А сам ничего, не кололся, жил нормально так – особняк себе за городом купил…

– Я вот так считаю: если творишь зло, оно тебе обязательно вернется.

– Да не тебе! А кому-нибудь другому, говорят же! Слушать надо!..

В общем шуме очкастый Валька несмело потянул Олега за штанину новых, выданных при поступлении джинсов:

– А в чем же тогда?.. – спросил он, морщась, чтобы правильнее сложить фразу. – Где же тогда… закономерность? Получается, все на свете – случайно? Ведь правда же несправедливо.

– Вперво, не бывает случайностей, – сказал Олег. – А справедливость… Будь добр к людям и миру, и мир и люди будут добры к тебе – так ли видится тебе справедливость? Кто желает и ждет воздаяния за своеличные добродетели, вовсе не заслуживает справедливости. Лишь понуждая и других быть добродетельными, уча их этому, вразумляя, мы зачинаем путь к истинной справедливости. Понимаешь меня, Валька?

Валька снял очки, протер их подолом замурзанной футболки и, водрузив их обратно на нос, ответил:

– Наверное, понимаю… Если эмоции, которые в межпространстве это… колебают эфир, будут хорошими… Ну, положительными… То и возвращаться в мир будет только хорошее. И, то есть, чем больше добра, тем больше будет… добра. Во всем мире, целиком… А если все эмоции будут положительными?.. – он недоговорил. – Ух ты!..

– Приблизко, так, – кивнул Олег. И улыбнулся парнишке как-то по-особенному… Словно вознаграждая его за то, что он все понял совершенно правильно… И даже, кажется, больше того, чем ожидал сам Олег.

А девчонки уже болтали, кто во что горазд, все дальше и дальше съезжая с темы. Им раньше, чем малышам, надоело напрягать извилины, чтобы понять то, о чем говорил Олег.

– Не, сложно все это, – мотнув головой, высказался Ванек. – И неинтересно. Вот, когда барабашка происходит от привидений всяких или чертей каких-нибудь – тогда интереснее.

– Желаешь интересного? – услышал его Олег. – Изволь… Что я говорил – суть философическое разумение феномена эфирных колебаний. А есть и практическое.

– Это как? – поинтересовался Ванек.

– Люди способны влиять на мир не только физически, но и психо-эмоционально, через межпространство. Это – факт. Но если допустимо влияние несознательное, возможно ли влияние – сознательное? Возможно ли, чтобы возмущение эфирных волн в межпространстве возвращало колебания точно в тот пространственный статис, откуда психо-эмоциональное напряжение и истекало? Невдавне ученые доказали, что возможно.

«Караси» снова притихли. Девчонки вовсю трещали между собой, даже Настя не обращала внимание на то, что говорил Олег.

– Это дело весьма трудное. И объяснять, как все это работает, мне придется долго. Куда как проще показать. Но, если желаете, я попытаюсь объяснить…

– Лучше покажи! – закричали мальчишки в несколько голосов.

– Извольте… Надобно что-нибудь… маловесомое и правильной формы. Ага!

Олег поднялся на ноги и вдруг уверенно направился к «пацанской» скамейке.

– Не будешь ли ты любезен, – проговорил он, остановившись перед настороженно замершим Жмыхой, – угостить меня сигаретой?

Жмыха пожал плечами, хмыкнул, но все же достал из кармана пачку:

– Ну, на…

– Премного благодарен.

Олег огляделся, бормотнув: «Надобна ровная поверхность», – и пошел к врытому между деревьями низкому столику. За ним посыпались «караси», потом потянулись девчонки. Потом, переглядываясь, подошли и пацаны, которые не могли не слышать, как младшие возбужденно говорят о том, что новенький сейчас «что-то будет показывать».

Трегрей положил сигарету на стол. Вытянул над ней ладонь и принялся легонько ею покачивать. Через секунду-другую сигарета шевельнулась.

– Фигня! – громко сказал Жмыха. – Стол толкнул.

Олег уже проделывал ладонью кругообразные движения – сигарета, дрогнув, стала поворачиваться, как стрелка на часах.

– Фигня… – прокомментировал Жмыха. – Он ее воздухом толкает. Рукой-то машет, вот она и…

– Тихо! – пихнул его в бок кто-то из сверстников.

Олег начал медленно поднимать ладонь. И сигарета… оторвалась от поверхности садового стола. Олег поднял повернутую ладонью вниз руку выше головы. Сигарета зависла в воздухе на уровне его лица. Очень тихо стало в «саду».

– Фигня, – шепотом проговорил Жмыха. – Это просто он ее на леске…

Он протянул руку и пошарил ею в пустом пространстве между сигаретой и поверхностью стола, сжал и разжал кулак, словно пытаясь схватить что-то… Ничего не поймав, Жмыха озадаченно хмыкнул и отступил.

На виске Трегрея проступил синеватый зигзаг вздувшейся вены. Лицо сильно побледнело и покрылось мелкими капельками пота. Он медленно, очень медленно обвел рукою вокруг зависшей сигареты и остановил ладонь под ней. И, слегка согнув пальцы, послал сигарету вверх. Выше, еще выше… Она поднималась до тех пор, пока ее не стало видно на фоне сочного синего неба. Тогда Олег быстро перекрестил мизинец и большой палец. Через несколько минут ему на ладонь опустились две половинки переломленной пополам сигареты. Но самое удивительное было в том, что эти половинки плавали в прозрачном облачке из табачной пыли.

Олег стряхнул сломанную сигарету на землю и шумно, с хрипом, выдохнул. Его шатнуло, он ухватился за стол, чтобы не упасть. Впрочем, быстрее, чем он это сделал, его поддержали сразу с двух сторон и сзади – Настя и стоявшие рядом с ним Виталька, Ванек и Валька.

– Как ты это сделал? – изумленно спросила Настя. – Вот это да…

– Вперво, в уме определил по формуле отношение мощности и точки приложения психо-эмоциональных векторов, – заговорил Олег с заметной хрипотцой. – Засим – привел в единство частоту мышечных импульсов и степень психо-напряжения. И послал заряд.

– В межпространство! – восторженно ахнул Валька.

– Подобной природы заряды лишь межпространством и воспринимаемы. Лишь действуя через межпространство возможно обойти физические законы. Я ведь объяснял вам…

– Да что вы его слушаете! – Жмыха первым опомнился от приступа удивления. – Вы что, фокусов никогда не видели? Он же фокусник, этот новенький! А эти ребята еще и не такое могут показать. Он же голову вам морочит! Такие фокусы, когда предметы летают, я сто раз видел! Это очень просто!

– Это очень трудно, – не согласился Олег, повернувшись к нему, – не физически воздействовать на неживую материю. Трудно… настроиться. На психическую систему живого существа: человека или животного – настроиться куда проще.