Читать интересную книгу Идол прошедшего времени - Ирина Арбенина

— Понимаете, — немного успокоившись, начала рассказывать Валя, — мы, как обычно, сидим на берегу и моем находки…

— Да… — вступила в разговор Наташа. — Там мелко, вода прозрачная, песок на дне…

— И если кто-то идет по воде сверху, оттуда, где ил, то сразу видно: вода становится мутной! — объяснила Зина.

— И что же?

— И вот… — Зина снова задрожала от страха. — Мы сидим, моем археологические находки… И вдруг птицы смолкли. Понимаете?

— Не очень…

— Наступила тишина… Абсолютная! А потом…

— Что потом?

— Потом раздалось громкое бульканье, чавканье ила… Вода помутнела, и…

— И?

— Я же говорю: вода вдруг замутилась, затем снова стала светлой. Кто-то прошел рядом — судя по шуму, на расстоянии всего нескольких шагов, прямо рядом с нами. Но… — Девушка растерянно замолчала.

— Что же — но?

— Мы никого не увидели!

— Как это?

Зина заплакала:

— Лучше сами идите посмотрите!

— Черт знает что! — возмутился Корридов. — На что смотреть, если никого не видно?

Однако, оставив Прекрасных Школьниц успокаиваться, Кленский и Филонов почти бегом направились к реке.

— Всем оставаться на месте! — на бегу приказал Филонов.

На берегу Мутенки было пустынно. На траве валялись брошенные Прекрасными Школьницами щетки и тазики, пакеты с археологическими находками.

Некоторое время Кленский и Филонов стояли на берегу, безуспешно всматриваясь в просветы между деревьями и вслушиваясь в тишину, нарушаемую только щебетом птиц.

И вдруг эту идиллию явственно нарушил плеск воды…

Прекрасные Школьницы были правы: кто-то шел по руслу Мутенки!

— Вы кого-нибудь видите, Дамиан? — прошептал Кленский.

— Пока нет… А вы?

Неожиданно все стихло.

Кленский и Филонов постояли еще немного на берегу…

— Вроде никого!

— Ну, пожалуй, хватит сторожить…

— Да… Идемте отсюда.

— Взгляните! — вдруг потянул Кленского за рукав Филонов.

— Что это?!

— След!

Действительно, на мокром прибрежном песке ясно был виден след чьей-то ноги.

— Огромный какой… — прошептал Кленский. — Как тот, в палатке!

— О чем это вы?

— Ну, тогда, в той палатке, откуда Яша исчез… Или ушел! — Кленский испуганно огляделся по сторонам. — Тоже был такой след!

— Вот как?

— Может, опять шутки Саши Дерюгина? — с явной надеждой в голосе произнес Владислав Сергеевич. — Надо же — только мы немного успокоились…

— Да нет, Дерюгин сейчас в лагере. И все это время наш шутник находился там. У него, можно сказать, алиби. Нет, не успел бы он сюда добежать…

Дамиан наклонился и поднял что-то с травы.

— Что это? — поинтересовался он, протягивая журналисту плоскую глиняную пластину, похожую на печенье.

— Амулет… — Кленский повертел глиняную пластину в руках. — Девушки, наверное, обронили.

— Амулет?

— Это одна из наших находок. Амулет… Видите: на поверхности нанесены точки травинкой, в которых угадываются изображения. Это, например, птица.

— Птица?

— Бывают еще с головой быка или собаки…

— И что это значит?

— Видите ли… Люди бронзового века, населявшие Мширское городище, верили, что обжиг делает предмет священным. В общем, мы нашли уже здесь несколько таких амулетов. Возможно, их просто держали в руке, совершая ритуалы. Для удачи или напротив.

— Наоборот?

— Да.

— Интересно…

— Кроме того, некоторые археологи придерживаются точки зрения, что это «вместилище души».

— Так, значит… Вместилище души? — Дамиан довольно легкомысленно подкинул на ладони маленький глиняный амулет. — Вода становится мутной, луна кровавой… Невольно вспомнишь слова студента Тараса Левченко!

— Какие слова?

— Про идолопоклонников. Вы, кстати, этого разве не допускаете?

— Вот уж не знаю, про кого это Левченко толковал…

— Вам лучше знать, про кого. Что тут за игры такие…

— Какие?

— Может, тут у вас секта какая, служение культам? Это, вообще-то говоря, возможно?

— Возможно, возможно… — пробормотал Кленский. — Сами говорите, все возможно.

— Правда?

— Ну, не так прямолинейно, конечно…

— А как?

— Видите ли… — пробормотал Кленский. — В любом случае… Главное, не поддаваться чарам, как заметил тот же Тарас. Не играть в эти игры с истуканами, языческими богами и идолами.

— Даже если «он появился»?

— Кто появился?

— Идол, Владислав Сергеевич!

За деревьями послышался шорох.

Кленский и сыщик резко обернулись. И облегченно вздохнули.

С озабоченным видом из-за дерева показалась Китаева:

— Ну как, выяснили что-нибудь? Что так наших девочек разволновало?

— Увы… Никаких «существ, которые вследствие священных заклинаний вселились в искусственные изображения и живут в них»! — объяснил Дамиан. — Никого мы, дорогая Вера Максимовна, не обнаружили.

— Все-то вы шутите! — обиделась Китаева. — Ну ладно… Пойду, а то обед подгорит. — И она с оскорбленным видом удалилась.

— Да-а… — задумчиво протянул Дамиан, глядя ей вслед. — Мне кажется, если кто тут что и знает, так это наша вездесущая Вера Максимовна.

— Ну, что там? — встретили их обеспокоенно в лагере молодежь и Корридов.

— Ни-че-го… — Дамиан исподлобья взглянул на Прекрасных Школьниц и уселся за стол. — Плоды потревоженного ума и богатого воображения. И только.

— Как же так? — пробормотала Зина. — Как же — никого? Так и с ума сойти недолго.

— Ну уж… — довольно беспечно откликнулся Дамиан. — Погодите, не теряйте рассудка. Еще пригодится.

— Обед-то у нашей Веры Максимовны все-таки подгорел, — заметил Филонов, когда все наконец разошлись и за столом, кроме него, остался только Кленский.

— Подгорел? Правда? — рассеянно повторил журналист, отодвигая почти нетронутую еду.

— Скажите, Владислав Сергеевич… А что Корридов имел в виду, говоря: «Не очень-то верю во все эти страшные истории, связанные с мширскими идолами»? Что это вообще значит, «страшные истории»?

— Страшные истории? — задумчиво повторил Владислав Сергеевич. — И вы, Дамиан, хотите знать, что он имел в виду?

— Хочу.

— Конечно, я мог бы кое-что вам рассказать…

— Так рассказывайте! Что за истории?

— Прямо сейчас?

— Да, конечно. Зачем тянуть и рассказывать страшные истории на ночь глядя?

— Ну хорошо… Вот только кофе сварю.

Глава 7

— В общем, они действительно страшные. И конечно, очень странные.

— Вот как?

— Вы уже, разумеется, знаете, Дамиан, о мширских идолах, которых нашел в одиннадцатом году археолог Аполлинарий Салтыков? — вместо ответа сам задал вопрос Кленский.

— Разумеется! Я только о них и слышу последнее время.

— Хотите знать, что стало с теми идолами дальше? Точнее, что стало с теми людьми, кому они достались?

— Мне интересно.

— Так вот, мне удалось проследить судьбу некоторых персонажей. Провел, так сказать, журналистское расследование. Дело в том, что начало пути идолов, после того, как их откопал Салтыков, четко прослеживается. Правда, потом следы одного из них теряются.

— И что же известно о начале славного пути?

— Ничего хорошего.

— Вот как?

— Известно, что первого идола Аполлинарий пожертвовал музею… Там он сейчас вроде бы и хранится в запасниках. А вот второго идола…

— Да?

— Салтыков подарил женщине.

— Кто же она?

— Звали ее Нина… Нина Бельская-Рындина. По воспоминаниям современников, «она не была артисткой, как можно было бы подумать по ее двойной фамилии. Может быть, она и была артистка, но мы хотим сказать только, что она не пела, не танцевала и не играла на сцене».

— Я оценил иронию этого высказывания… — усмехнулся Филонов.

— Такие женщины не играют на сцене, Дамиан. Они устраивают театр из собственной жизни. И из жизни тех, кто попадает под их магическую власть, — вздохнул Владислав Сергеевич. — Вам известен, Дамиан, подобный сорт дам?

— Меня судьба миловала.

— А меня нет. В общем, у Нины Бельской-Рындиной жизнь была как роман. И конечно, бесконечные увлечения… И беспробудные кутежи. Вот ее портрет: деланая томность, декадентская прическа, туалеты с претензией на оригинальность… Сцены, истерики, письма, «полные яду». К тому же она была кокаинисткой.

— Набор «достоинств» впечатляет!

— Однако невероятно притягательна! При вполне очевидном, заметьте, уродстве… Наверно, именно про такой тип женщин Игорь Северянин написал:

Была худа, как смертный грех,И так несбыточно миниатюрна,Я помню только рот ее и мех,Скрывавший всю и вздрагивавший бурно.

Я у нее встречал богему — тех,Кто жил самозабвенно авантюрно.

Далее Кленский продолжил: