Читать интересную книгу "Зеленая заря (СИ) - Добрый Владислав"

— Ааааа… — понятливо закивал башкой Ваздакка. Он, разумеется, ничего не понял. Впрочем, столь долгие монологи навевали на него скуку. И большую часть времени, пока Гонгог болтал, Ваздакка готовил ответную речь. Поэтому немедленно выдал в ответ:

— Видал, какая у меня фура? А у тебя тачила как у зоганного грота.

— Да я те ща жубы выжгу! — оскалился Гонгог и навел на Вадакку свою паджигу, с которой никогда не расставался. Для этого ему пришлось освободить одну руку, которой он держал шляпу. Которую боялся потерять больше, чем паджигу. Что выдавало серьезность намерений Гонгога. Именно в этот на них обратил внимание Золотой Жуб. Захваты со страшным скрежетом и неприятной вибрацией двинулись к бигмеку, выгружая тачилу Гонгога и баивую фуру Ваздакки на сляпанную из железных и каменных кусков техническую платформу. Перед ними возвышался пьедестал, словно технический алтарь ,собранный из станков и механизмов, на самом верху которого стоял Золотой Жуб. Едва тачила Гонгога оказалась на настиле, на неё налетела толпа гретчинов и стала растаскивать на куски. Как сотня голодных котов вареный кусок мяса. Гонгог лениво пинал тех, кто тянул лапы к его паджиге, но ничего не делал — большие парни с большими шмалялами вокруг Золотого Жуба смотрели на Гонгога цепко и внимательно. Вдруг Гонгог крикнул:

— Эй, босс! Ты не так делаешь! — дождавшись, когда Золотой Жуб отвлечется от сложного агрегата, который прямо сейчас сооружал с помощью нескольких помощников, множества гретчинов и десятка хитрых приспособ. Гонгог продолжил, прежде чем бигмек успел преодолеть изумление и выстрелить в него чем-нибудь веселым. — Мыж, эта, в пустоту прыгаем? Так нам надо налеталу-бомбилу тада! Я могу водить, у меня и шляпа капытана есть!

Гонгог гордо показал на сложное железное сооружение на голове.

Золотой Жуб был явно не в настроении. Однако, несомненно, увлечен процессом созидания чего-то большого. Поэтому он задумчиво кивнул. А потом перевел взгляд на Ваздакку. И указал на него пальцем.

— Из тваей фуры налеталу сделаем!

Следующие пара дней слились для Ваздакки в какой-то калейдоскоп. Нарезку коротких роликов, которые сохранились в памяти. Вот его замечательную шляпу из шерсти с жопы Пушистика окунают в черную субстанцию, потом обшивают железным ободом по краям, загибают края с двух сторон и скрепляют огромной бляхой в форме веселого орка. Вот он носится по своей баивой фуре вместе с Узбогом и заливает её изнутри из сквиго-распылителя, “шобы не свистела”. Его баивая фура обрастает приспособами, в неё грубы втыкают крылья, с неё сдирают броню и заменяют на другую, более красную и обтекаемую. Ваздакка чудом сумел отстаять башенку — но теперь её сделали больше. Теперь там помещается он с Узбогом и две большие пулялы. А еще они прорезали в налетале дырки. Потому что Ваздакка хотел, чтобы в налетале было много дакки. Но столько дакки не нашлось. Пришлось вставлять в дырки круглые куски прозрачной броньки, которые наштамповала одна из приспособ Золотого Жуба. И делать так “шоб не свистело”. Ваздакка пропустил, когда бигмек заменил баивой фуре двигатель на ракетный, с большими, красивыми соплами. Во время пробного запуска оставшиеся внутри нового корпуса колеса тоже крутились, что Ваздакку сильно порадовало.

Спал Ваздакка урывками, поэтому чуть не пропустил момент с торжественной отправкой. Его налетала-бомбила, в основном благодаря Угбогу, уже была полностью готова. Настолько, насколько может быть полностью готова орочья техника. Налеталу Ваздакки установили поближе к центру, рядом с Большим Захомячником, в специальных хахватах. Именно в Большом Захомячнике должны были полететь Хула Кавула и Зрагмаш. Поэтому момент торжественной отправки Ваздакка смог пронаблюдать лично.

Хула Кавула все это время никак не участвовал в строительстве, находясь поодаль и по ночам заливая все вокруг зеленым светом. Вот и сейчас, когда его на смертолете доставили ко входу в Большой Захомячник, он испускал из головы крохотные зеленые молнии а воздух который его касался, окрашивался зеленым, как вода в которую попали краски. Хула стоял, смотрел на похожий на раскрытую орочью пасть вход в Большой Захомячник. А вокруг не было никого. Даже бигмеки старались держаться в стороне от этого чудилы.

— Все, я ща прыгну, — проорал Хула Кавула и его голос прокатился через пространство как цунами, а зеленый свет словно бы стал заполнять все вокруг. Светился не Хула, а сам воздух. Наблюдавший за этим из круглого окошка своей налеталы-бомбилы Ваздакка почувствовал смутное беспокойство. Голос Хулы был не громким, но так же казалось, что он исходит отовсюду и сильно, до боли, давит на голову изнутри.

Слова Хулы послужили сигналом — гретчины и орки, которые работали снаружи и не успели приготовить себе заховальники внутри прыжкового модуля, бросились прочь от него, бросая работу и инструменты. У орков в принципе нет понятия конца стройки. Они могут стройку только приостановить. Ббигмеки тоже рванули прочь.

— Стоять! Мне нужен один зоганый механ, шоб чиниться! — провозгласил Хула Кавула.

Прежде чем он договорил это до конца, за спиной Тракбакки Многодыр, который летел над стройплощадкой в хитром кресле со множеством приспособ, полыхнуло. В него выстрелили. Ваздакка смог проследить красный след, оканчивающейся внутри хитрой волыны в руках Золотого Жуба. За спиной Тракбакки полыхнуло огнем, задымило, и его кресло стало резко терять высоту, закручиваясь по крутой спирали. Оно бы упало в стороне, если бы не тягало-луч, которым другой бигмек не подхватил его, и не закинул в разинутую пасть Большого Захомячника.

— Всё, прыыыы… — заорал Хула Кавула и стал испускать волны зеленого света.

— Задраить зоганые варежки! — раздался над головой Ваздакки сигнал центрального зогальника. — Заткнули дырки, ща буит Прыжок!

Из Большого Захомячника, который уже начал смыкать челюсти, прямо на Пушистике выскочил Зрагмаш. Схватил своей хватательной клешней Хулу Кавулу. Он держал её за самый конец рукояти, стараясь чтобы чудила был от него подальше. И в последний момент успел запрыгнуть в Большой Захавльник, за пару секунд до того, как железные челюсти с лязганьем схлопнулось.

В следующий момент все вокруг затопило зеленым. А потом множеством других цветов. Гретчины завыли от ужаса, Ваздакка раскрыл рот, Узбог за спиной удивленно хмыкнул.

А потом всё кончилось. И наступила темнота.

— Темно чота, — проявил проницательность Ваздакка. Гретчины вокруг поняли это, как приказ. Первым сообразил Милипиздюк — и уже через секунду с визгом “Ща всё буит, босс!” умчался прочь. А через минуту уже цеплял на поля шляпы Ваздакки сквиго-светлячков с оторванными крыльями.

Узбог прикрутил на шлем фонарик, остальные юнцы и гретчины тоже стремительно находили способы осветить железные внутренности налеталы-бомбилы.

Параллельно выяснилось, что кое-где “шипит”, и пришлось там еще раз пройтись сквиг-напылителем.

Ваздакку притягивали круглые оконца. А вернее, почти сплошная тьма за ними, если не считать крохотные точки света. От прозрачной броньки расползался иней, рискуя со временем превратиться в толстый слой льда. Это не беспокоило Ваздакку — внутри себя он чувствовал, что он находится в правильном месте.

Крохотные точки плыли мимо. Ваздакка знал, что это не они двигаются, а вращается прыжковый модуль. И когда в поле его видимости показался красно-золотой шар, он не удивился. Он знал, что эта та самая планета, с которой они прыгнули.

Над головой снова проснулся центральный зогальник.

— Булыха! Слышьте, зог, булыха! Ща буит бум! Бум через три зога! Один зог! Второй зог!

Бум! Грохот столкновения внутри налеталы Ваздакии слышался глухо. Зато скрежет и стон разрываемого металла отчетливо передавался вибрацией. Хитрые захваты, швырялы и смягчающие тягло-лучи не смогли погасить энергию удара полностью и многие конструкции смялись и разрушились. Но Большой Захомячник, а вместе с ним и пристыкованная к нему налетала-бомбила Ваздакки, выдержали. Лапы прыжкового модуля, оставшиеся от гигантского топотуна выщелкнлись и вцепились в огромный астероид, намертво фиксируя на нем прыжковый модуль.