— Что будем делать? — привычно спросила Элайни.
— Солнышко, станция репликации, — напомнил Сергей.
— Ах, да, — спохватилась она и принялась водить руками по блестящей чёрной поверхности. Сергей напряжённо оглядывался по сторонам, стараясь не пропустить что-нибудь важное.
— Есть, — вздохнула Элайни. Что-то щёлкнуло внутри, и дверь открылась. Как только они проскользнули внутрь, снова завыла сирена.
— Прячемся, — воскликнул Сергей, пробегая по коридору мимо дверей без ручек. В самом конце нашлась одна, приоткрытая, и они спрятались за ней. Это оказался туалет, причём женский, к тому же, давно не использованный. В коридоре послышался шум и голоса.
— Вы опять не прикрыли дверь, Гликогерен, — пробубнил Профессор, — а вдруг сюда заберутся дикие животные.
— Я закрывал, — убеждал Гликогерен, — к тому же, откуда здесь дикие животные?
— Я тоже был молодым, Гликогерен, — вспомнил Профессор, — и однажды… — он замялся и продолжил, — я всегда закрываю дверь, — но интонации Профессора не убедили Гликогерена. Сзади раздался шум воды и Сергей, подслушивающий у двери, застыл на месте. Оглянувшись, он увидел Элайни, выходящую из кабинки. На его устрашающую мимику она прошептала: «Что? Я давно хотела». Они прислушались: голоса удалялись, затихая, и Сергей свободно вздохнул.
— Что они здесь делают? — спросила Элайни, задумавшись.
— Над кактусами издеваются, — хмыкнул Сергей.
— Может быть, нам показаться им, и они помогут? — посмотрела на него Элайни.
— Ага, и пристегнут тебя к трубе, — констатировал Сергей. — Давай пошарим вокруг, разберёмся, а сдаться на милость профессуры мы всегда успеем.
Они вышли из туалета и по коридору подошли к лестничной клетке, которая поднималась как вверх, так и вниз.
— А теперь куда? — спросила Элайни, заглянув в пролёт лестницы.
— Для начала вниз. Вверху, я думаю, находится начальство, — рассудительно сказал Сергей. Они осторожно пошли вниз, стараясь не шуметь, ступая аккуратно, на цыпочках. Этажом ниже дверь на лестничной площадке оказалась закрыта, и они спустились ещё пониже, но и там им не повезло.
— Что за дом! — возмущалась Элайни. – Кругом замки. У нас дома замок только на сокровищнице.
— Тише, — предупредил её Сергей, — спускаемся ниже.
Карусель продолжалась долго. Они потеряли счёт этажам, а с ним надежду найти хотя бы одну открытую дверь. Искусственный свет от стен светлым пятном сопровождал их путь, погружая лестницу в темноту, как только они её проходили. Следующую дверь Сергей даже не дёрнул, минуя её. Но идущая за ним Элайни почувствовала дуновение воздуха на лице и остановилась.
— Что? — спросил Сергей.
— Воздух, — прошептала Элайни. Сергей потянул ручку, и та поддалась. За порогом находилось огромное тёмное пространство, и они растерянно остановились, освещённые светом из коридора. На всякий случай Сергей пощупал возле дверей, но никакого включателя не нашёл. Из тёмного пространства раздался рык, и Элайни вздрогнула, прижавшись к Сергею.
— Свет можешь зажечь? — спросил он. Элайни выпустила из руки светящийся шар, который поплыл впереди них.
Свет от него осветил высокое помещение, явно выше, чем пару пролётов лестницы, которое заполняли огромными клетками, размером в пол стадиона, и тянулись, теряясь вдали. Внутри первой клетки, со степным ландшафтом, обросшей по периметру густыми кустами, находился лев. Элайни никогда не видела такого зверя, который, при виде их, снова коротко зарычал и, блеснув в темноте глазами, скрылся в темноте.
— Этот кот такой большой, как Мо, — улыбнулась в полутьме Элайни.
— Ты видела не кота, а льва, — просветил её Сергей, — такие звери водятся на Земле.
— Так мы у тебя дома? — обрадовалась Элайни.
— К сожалению, нет, — развёл руками Сергей, — у нас днём звёзды не светят и кактусы не разговаривают.
Они двинулись вдоль ограды из круглых стержней, выходящих прямо из пола и скрывающихся вверху, в темноте. Следующим оказался жираф, голова которого едва просматривалась в высоте. На вопрос Элайни, есть ли он на Земле, Сергей ответил утвердительно, а она подозрительно на него посмотрела.
— Что? — не выдержал он.
— Может, мы, всё-таки, на Земле? — недоверчиво спросила Элайни.
— Нет, — неуверенно ответил Сергей. Понятно, что если бы они оказались на Земле, то Сергей мог добраться до своего дома, но тут, где они находились, не улавливалось ничего знакомого. Следующая клетка подтвердила их подозрения: в ней находился странный белый четырёхпалый зверь с огромными крыльями, который печально светил на них большими глаза. Сергей оказался прав – это не Земля, но такая уверенность совсем не добавила ему решительности.
— Бедненький, — жалобно сказала Элайни, протянув руку и погладив зверя по чёлке, — давай его выпустим?
— Чтобы нас закрыли в такую же клетку? — ухмыльнулся Сергей. — Ты осторожнее с ним, а то он укусит.
— Я не кусаюсь, — произнёс зверь, поднимая лохматую голову и печально глядя на Сергея. «Ох и паразит, — подумал Сергей, — так жалобно смотрит, что, правда, выпустить хочется». Элайни через прутья гладила зверя, а когда тот подставил свой затылок, чтобы она почесала, она блеснула слезой и прохлюпала:
— Серёженька, я не могу! Давай его выпустим?
Лохматое создание, покрякивая от удовольствия (Элайни чесала), жалобно сообщило: — Я хороший, — и лизнуло ей руку.
«Ах ты, хитрая зараза», — хмыкнул в душе Сергей и, чтобы привести всех в чувства, спросил: — Как ты его выпускать будешь? Ты видишь, какие здесь прутья?
— Четыре, пять, если тонкой струёй, я разрежу, — присмотревшись к ограде, сказала Элайни, — а на большее сил не хватит.
— Если удалить пару прутов он не пролезет, — посмотрев на чудо в перьях, сказал Сергей.
— Режьте только внизу, — сообщила птичка и, расправив одно крыло, продемонстрировала, что перьев у неё нет, а есть кожистые перемычки, покрытые белым пушком. Элайни глянула зверю в глаза, и он продемонстрировал в них такую трогательную бесконечную грусть и надежду, что ей не оставалось ничего, кроме как направить всю энергию на прут. Через секунду тот дзинькнул, освобождаясь от напряжения. Элайни, потерев руки, принялась за второй, потом за третий. Остановилась и присела, опираясь на решётку.
— Что? — напряжённо спросил зверь. Грусть или притворство в глазах снесло, как с запотевшего окна.
— Погоди, немного передохну, — тихо сказала Элайни. Глянув на дрожащего от нетерпения зверя, Сергей с сомнением сказал: — Как бы мы об этом не пожалели.
Элайни глянула на него и набросилась на четвёртый пруток. То ли он оказался перенапряжён, то ли Элайни сильно перегрела, но он, как камертон, зазвенел и разошёлся в разные стороны. Где-то завыла сирена.