ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«Грейт-Истерн» отправлялся в путь. Дым поднимался уже из всех труб. Несколько матросов суетились около пушек, которые должны были салютовать Ливерпулю. Марсовые караульные взбирались на реи и отвязывали снасти. Около 11 часов обойщики и мастеровые окончили работу и перебрались на тендер, который должен был доставить их на берег.
Погода была очень хорошая, солнце часто выглядывало из-за быстро несущихся облаков. На море был, вероятно, сильный ветер, вызывающий волнение, но «Грейт-Истерн» не боялся его.
Все служащие были на своих местах. Во главе команды корабля находились капитан, его помощник, два старших лейтенанта и пять младших, из которых один был француз М. Г., и один волонтер, тоже француз.
Капитан Андерсон был известен в английском коммерческом флоте как отличный моряк. Кроме того, ему удалось проложить кабель, чего не могли сделать его предшественники. За успех в этом деле, которому в значительной степени способствовал «Грейт-Истерн», он был награжден королевой титулом «сэр». Это был очень симпатичный мужчина, лет пятидесяти. Рыжеватый блондин, высокого роста, с круглым, улыбающимся лицом. Как истый англичанин, он отличался невозмутимым спокойствием; голос у него был приятный, держался он всегда прямо, никогда не ходил заложив руки в карманы, всегда был аккуратно одет и в свежих перчатках. Из кармана его синего сюртука с тройным золотым галуном в виде особой приметы всегда выглядывал кончик белого носового платка.
Его помощник совсем не походил на него. Это был маленький, подвижный человек, очень загорелый, со слегка слезящимися глазами, с черной бородой и кривыми ногами, твердо ступающими во время самой сильной качки. Энергичный, живой, он громко и отрывисто отдавал приказания, которые хриплым голосом повторял шкипер. Помощник, как мне казалось, был флотский офицер, на время прикомандированный к «Грейт-Истерну», настоящий «морской волк», прошедший, вероятно, школу опытного французского адмирала, который не отступал ни перед какой опасностью.
Кроме вышеупомянутых лиц на корабле были главный инженер и от восьми до десяти офицеров, в ведении которых находилась механическая часть. В распоряжении у них был целый батальон из двухсот пятидесяти кочегаров, смазчиков и прочих.
Этот батальон работал день и ночь, так как на корабле было десять котлов и каждый из них нагревался десятью печами.
Экипаж корабля состоял из ста человек. Тут были шкиперы, подшкиперы, марсовые караульные, рулевые, матросы и юнги. Кроме того, двести человек прислуживали пассажирам.
Итак, каждый был на своем посту.
Лоцман, который должен был вывести «Грейт-Истерн» из Мерси, еще накануне прибыл на корабль. Тут же был и другой лоцман, француз, который отправлялся с нами в Нью-Йорк и был обязан на обратном пути ввести «Грейт-Истерн» в Брестский рейд.
— Наконец я начинаю верить в то, что мы сегодня двинемся в путь, — сказал я лейтенанту М. Г.
— Задержка только за пассажирами, некоторые из них до сих нор не прибыли на корабль, — ответил мой соотечественник.
— Сколько всего пассажиров на «Грейт-Истерне»?
— Тысяча двести или тысяча триста. «Население большого предместья!» — подумал я. Около половины двенадцатого показался тендер, переполненный пассажирами. Тут были, как оказалось, и калифорнийцы, и канадцы, и перуанцы, и южные американцы, и англичане, и немцы, и, наконец, два-три француза.
Как на самых замечательных из числа прибывших мне указали на знаменитого Цирува Филда из Нью-Йорка, на уважаемого Джона Розе из Канады и на некоторых других. Основатель «Общества эксплуатации „Грейт-Истерна“» некий Жюль Д., внесший в предприятие двадцать тысяч франков, тоже был на пароходе.
Подойдя к трапу штирборта, тендер остановился. Началась высадка пассажиров и переноска багажа; это происходило, однако, без всякой суеты, словно каждый входил в свою собственную квартиру.
Поднявшись на палубу, каждый пассажир первым долгом отправлялся в столовую, чтобы положить на один из приборов свою визитную карточку или просто клочок бумаги, на котором карандашом было написано его имя. Этого было достаточно, чтобы удержать постоянное место за столом. Кстати, в это время подавали завтрак, и через несколько минут все места были заняты.
Я остался на палубе, чтобы проследить подробности отплытия. К половине первого весь багаж был перегружен. Огромные ящики и тюки с товарами лежали рядом с изящными саквояжами; тут были и мешки всевозможной величины, и английские или американские чемоданы, которые отличаются своей роскошью, блеском медных украшений и толстыми парусиновыми чехлами с большими инициалами. Но вскоре все это было убрано; рабочие и носильщики спустились на тендер, который тотчас отчалил от «Грейт-Истерна», осыпав его борта потоком брызг.
Я направился на носовую часть корабля, как вдруг увидел того самого молодого человека, который привлек мое внимание на пристани Нью-Принца. Заметив меня, он остановился и подал мне руку.
— Фабиан! — воскликнул я, здороваясь с ним, — Вы ли это?
— Я, дорогой мой друг!
— Значит, это вас я видел на пристани несколько дней тому назад?
— Вероятно, — сказал он, — только я вас не заметил.
— Вы отправляетесь в Америку?
— Да. Я решил, что лучше этого путешествия ничего нельзя придумать для отпуска в несколько месяцев.
— Какая счастливая случайность, что для своего путешествия вы выбрали «Грейт-Истерн»!
— Это вовсе не случайность, дорогой друг. Прочтя в газетах ваше имя в числе пассажиров «Грейт-Истерна», я решил попутешествовать в вашем обществе, тем более что мы с вами не виделись уже несколько лет.
— Вы прямо из Индии?
— Да, третьего дня я прибыл в Ливерпуль на «Годивере».
— Какова же цель вашего путешествия, Фабиан? — спросил я, всматриваясь в его бледное и грустное лицо.
— Немножко развлечься, если это возможно, — ответил капитан Мак-Эльвин, с чувством пожимая мне руку.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Расставшись со мной, Фабиан отправился посмотреть каюту № 73, обозначенную на его билете, я же продолжал свои наблюдения.
Из широких труб парового корабля клубился густой дым; пар, вырывавшийся с оглушительным свистом из выводных труб, в виде мельчайших капель падал на палубу. Шум воды показывал, что производилась проба машин. Инженер объявил, что давление достаточное и что можно двинуться в путь.
Когда пришло время поднимать якоря, то оказалось, что сделать это чрезвычайно трудно, так как корабль под влиянием прилива и сильного юго-западного ветра крепко натянул цепи. Якорная лодка подошла к цепям, но ее кабестанов было недостаточно, и пришлось пустить в ход механические приспособления, которыми располагал «Грейт-Истерн».