Читать интересную книгу Янтарная сказка - Триш Мори

Наконец решение было принято. Полицейские вернули ей паспорт, кивнули им обоим и увели с собой старика.

– Нам нужно пройти в полицейский участок, – сказал незнакомец, убирая руку с ее плеча, доставая телефон и тем самым давая понять последним зевакам, что «концерт окончен». – Вы должны написать заявление.

– Что случилось? – спросила Эмбер, которой уже стало не хватать тепла его руки. – Что вы им сказали?

Мужчина взглянул поверх ее головы, словно что-то выискивал.

– Только то, что я видел: старик подошел к вам, а затем вы наклонились и, насколько я понял, подняли монеты, которые он уронил.

– Он шел, опираясь на палку, – объяснила Эмбер. – Мне было проще поднять их, чем ему.

– Разумеется. Он намеренно поставил вас в такое положение. Вам трудно было бы доказать, что они не ваши или что вы не собирались их покупать.

– Я собиралась, – вздохнула Эмбер. – Я доставала кошелек, когда к нам подошли полицейские.

– Знаю, – отрывисто произнес мужчина. – А вот и моя машина, – сказал он, беря ее под руку. – Пойдемте.

Если бы это прозвучало как приглашение, а не как приказ… Если бы она знала, что он собирается взять ее под руку… Она приготовилась бы. Она сумела бы отказаться. Но он приказал и одновременно прикоснулся к ней своими длинными сильными пальцами, словно не только заявлял на нее права, но и утверждал свое доминирующее положение. Эмбер чувствовала: если она сядет с ним в машину, ее жизнь никогда не будет прежней. В ней что-то шевельнулось – смесь огня, желания, бунтарского духа… и страха. Она настолько забылась, что уронила пакет с хлебом.

Он остановился, взглянул на нее и вскинул брови:

– С вами все в порядке?

Ей вдруг стало тяжело дышать, грудь сдавил стальной обруч.

– Я… – начала она, пытаясь найти причину отказа. – Я даже не знаю, как вас зовут.

Незнакомец склонил голову:

– Приношу свои извинения. Похоже, мы пропустили кое-какие формальности. Меня зовут Кадар Сохейл Амирмоез. К вашим услугам.

Она моргнула, ее тело по-прежнему сотрясала дрожь.

– У меня отвратительная память на имена, – призналась Эмбер и тут же пожалела, что вообще открыла рот.

Этот… Кадар… как его там… уверен, что она глупая туристка. Зачем давать ему повод думать, что она совсем безнадежна?

Но вместо пренебрежения, к которому Эмбер была готова, на его лице появилась легкая улыбка. Канавки в углах его губ стали глубже, в темных глазах появился непонятный блеск. До этого момента она видела лишь его экзотическую красоту, а теперь он стал по-настоящему опасен. Сердце ее екнуло.

И все равно она была рада, что они встретились, пусть даже при таких обстоятельствах.

– Можете называть меня просто Кадар. А ваше имя?

– Эмбер. Обыкновенная Эмбер Джонс.

– Не могу согласиться с тем, что обыкновенная, – произнес он глубоким голосом. – Приятно познакомиться.

Кадар наклонился и подобрал хлеб, который выпал из ее пакета на мостовую, просыпав семена кунжута, на которые тут же нацелилась дюжина глазастых птиц.

– Вряд ли вы теперь будете его есть, – заметил он, разламывая хлеб на куски и кладя их у мусорной корзины. К ним тотчас с яростным гомоном слетелись птицы. – Пойдемте. После того как вы напишете заявление, я приглашаю вас на обед.

А после него?..

Куда он ее пригласит после обеда? Туда, где сможет сдержать обещание, которое она прочитала в его глазах?

А может, она оглушена последними событиями и ей мерещится то, чего на самом деле нет?

– Вам не обязательно это делать, – сказала Эмбер, испытывая его. – Я и так отняла у вас много времени.

– Из-за меня вы лишились хлеба, – парировал Кадар, ведя ее к машине. Он открыл заднюю дверцу и замер, ожидая, когда она сядет. – Самое меньшее, что я вам должен, это обед, Эмбер Джонс.

По мнению Эмбер, Кадар ничего ей не был должен, но она не собиралась спорить. И сбегать тоже не планировала.

Потому что в этот раз она была готова рискнуть.

Только через два часа они покинули полицейский участок. Ресторан, куда ее пригласил Кадар, был недалеко, они пошли пешком.

Трамваи грохотали и звенели, заглушая все звуки, а когда их не было, слышались крики морских птиц, парящих в небе, а также разговоры на самых разных языках. А затем прозвучал призыв муэдзина на молитву. Эмбер уже немного привыкла к этому. Стаи птиц взлетели с купола Голубой мечети и закружили в небе.

И в эту минуту Эмбер осенило – ей повезло, что она свободна и может всем этим любоваться.

– Они могли бы обвинить меня, – размышляла она вслух.

Эмбер думала, что заявление – это простая формальность, на которую уйдет пять минут, ведь полицейские позволили ей добраться до участка самостоятельно. Она ошиблась. Похоже, в Турции очень серьезно относятся к преступлениям в сфере антиквариата.

– Я испугалась, что меня арестуют.

– Мне кажется или вы действительно разочарованы тем, что вам не предъявили обвинение? – Кадар поднял брови, бросив на нее быстрый взгляд.

Разочарована? Вот уж нет! Эмбер испытывала несказанное облегчение. Хотя следует признать, что она была несколько озадачена.

– Я не совсем понимаю, почему, когда вы вмешались, кстати, еще раз огромное спасибо, по реакции полицейских я поняла, что они склонны мне поверить. Но тем не менее в участке меня потрясли основательно.

Кадар пожал плечами:

– То, что вы совершили, иначе как глупостью не назовешь. Вам просто хотели внушить, что вы могли стать соучастницей серьезного преступления.

Эмбер не хотела, чтобы он считал ее глупышкой.

Лучше – желанной или сексуальной, какой она ощутила себя там, на рынке, когда их взгляды встретились.

– Я не знала, что существует запрет на покупку и продажу старинных монет.

– Мне кажется, любой турист должен сначала ознакомиться с законами, обычаями и культурными особенностями страны, в которой он хочет побывать.

– Но ведь монеты вполне могли оказаться подделкой!

– А вы готовы тратить деньги на подделку?

Эмбер фыркнула. Главным образом, потому, что ей нечего было возразить. И ей не нравилось, что она вынуждена оправдываться. И Кадар ей тоже вдруг разонравился. Потому что был прав.

В обычной ситуации, будь у нее до отъезда несколько месяцев, она действительно поступила бы так, как он говорил. Но идея побывать в Турции возникла у Эмбер спонтанно, меньше двух недель назад. Запланированный отдых на Бали накрылся, и ей пришлось решать: либо остаться дома, либо потратить компенсацию за неиспользованную путевку на поездку сюда.

Вообще-то мысль о Турции не возникла из ниоткуда. Эмбер наткнулась на дневник своей прапрапрабабушки лет десять назад, когда помогала матери разбирать вещи в старом доме бабушки и деда в Англии. Та с волнением писала о предстоящей поездке в Константинополь. Кроме того, Эмбер обнаружила симпатичный браслет, завернутый в ткань и спрятанный на дне сундука на пыльном чердаке. Часть страниц в дневнике отсутствовала, поэтому Эмбер не знала, как на самом деле прошло ее путешествие, а что осталось, с трудом можно было разобрать. Но одно пожелание молодой женщины, жившей в далеком прошлом, выведенное чернилами на первой странице, – следуй зову сердца – запало ей в душу.

Либо потому, что ее звали так же, как прапрапрабабушку, либо потому, что энтузиазм Эмбер Брейтуэйт оказался заразительным, желание побывать в экзотической столице росло.

Камерон решил, что она сошла с ума.

– Зачем тебе туда ехать? – не понял он. – До Бали и ближе и дешевле.

– Никто не ездит на Бали в январе, – возразила она. – В это время там слишком влажно.

– Верь мне, – сказал он, и к своему стыду она не только отсрочила исполнение своей мечты, но и верила ему. До того момента, пока, вернувшись с работы пораньше, не обнаружила его в постели со своей так называемой лучшей подругой.

Так называемая лучшая подруга умоляла простить ее, клялась, что больше это не повторится, потому что Камерон в постели не так уж хорош.

Что ж, спасибо.

Эмбер поняла: настало время следовать зову сердца. Но она не должна ничего объяснять этому мужчине.

– Может, у меня не было времени, – улыбнулась она, отказываясь вспоминать, как сильно была задета этим двойным предательством.

Неделя ушла на то, чтобы шок и жалость к себе сменились гневом, поэтому поездка в Стамбул, куда Камерон, возможно, никогда не решился бы отправиться, стала для нее вполне естественным шагом.

Вот почему у нее не было времени изучить, что нужно опасаться туристу в Турции и к чему быть готовым.

Для нее было достаточно, что она, наконец, осуществила свою мечту побывать в стране, покорившей сердце ее прапрапрабабушки.

– К тому же, мои мысли могли быть заняты другим, – добавила она.

– Могли, – согласился Кадар.

Однако по его тону чувствовалось, что он подозревает одно из двух: либо она не дала себе труда подумать, либо ей вообще все равно, какие законы она может нарушить в чужой стране ради достижения своей цели.