Читать интересную книгу По секрету с того света - Валентина Андреева

Виктор Васильевич взглянул на часы.

– Успеем.

Тут я, между прочим, вспомнила, что в два часа должна встретиться с представителями фирмы по поводу заключения договора на ремонт своей двухкомнатной квартиры, и спросила, могу ли уже рассчитывать на свободу действий.

– Нет, Ирина Александровна, вам придется подождать, – сказал Виктор Васильевич. – Мы еще не закончили. – И обратился к Роме: – Как там дела?

– Кухня и холл закончены, остался коридор. Комнатным окном, сами понимаете, нет смысла заниматься – все также радостно возвестил Рома.

«Мама дорогая, как будто речь идет о ремонте», – подумала я и загрустила.

– Ирина Александровна, я бы попросил вас сосредоточиться (как будто я рассредоточена!) и все внимательно осмотреть. Может быть, что-то пропало из ценных вещей… Ну, возможно, заметите еще что-нибудь…

– Что я должна заметить?

– Например, – что-нибудь необычное. Вячеслав Иванович вам поможет. – Следователь кивнул в сторону милицейской формы и ушел, прихватив с собой мою соседку.

Вячеслав Иванович выжидательно посмотрел на меня. Вот кретин, неужели не понимает, что мне нужно переодеться, или он уже привык к моему экстравагантному виду? Наверное, все-таки привык. Я вздохнула и буркнула:

– Для начала я хотела бы одеться.

Вячеслав Иванович вышел, я встала и закрыла дверь в холл.

Из зеркала на меня смотрела странная физиономия, которая, тем не менее, была моей. От размазавшейся туши один глаз казался меньше другого, губы обведены коричневой каемкой от выпитого у Ники кофе. Лицо обрамлялось короткой стрижкой темных волос, торчавших дыбом. Почему-то только с правой стороны. Надо же! А я считала себя симпатичной.

На возвращение себе привычного вида ушло не очень много времени. Я действовала так, будто опаздывала на работу.

Выходя из комнаты, я старалась не смотреть на место трагедии, похоже, больше моей, нежели домушника. В коридоре, где тихо посмеиваясь, переговаривались Рома и Вячеслав Иванович, негромко кашлянула. Они разом обернулись и молча уставились на меня.

– Господи, ну что еще во мне такого шокирующего?! Неужели опять что-то не так?

– Ой, а мы и не узнали вас!

– Ну конечно, сколько лет, сколько зим… Давно не виделись, целых пятнадцать минут прошло.

– Нет, – промычал Василий Иванович, – просто вы как-то изменились, что ли… Помочь вам чем-нибудь?

– Мне уже никто не в силах помочь. Сама справлюсь. – Я развернулась и, глядя прямо перед собой, направилась на кухню.

На кухне не было ничего особенного, если не считать отсутствия лампочки в патроне. Впрочем, наверное, сейчас в коридоре горела именно она. Взяв новоприобретенные вчера веник и совок, я вышла в холл с намерением убрать бренные остатки продуктов и… застыла на месте. Как же я не увидела этого сразу?! На белой стене у плинтуса вызывающе краснело пятно неопределенной формы с неровными краями. Смятая картонная коробка, на которой не так давно полувозлежал воришка, валялась в левом углу. Дно у нее, очевидно, вывалилось, поскольку держалась она снизу на трех боковых гранях. Четвертая, как и весь верх, отсутствовали. Остатков крупы и макарон на полу прибавилось. Среди них то там, то тут в живописном беспорядке валялись какие-то бумажные пакеты и моя косметика. Наташка от всего этого пришла бы в ужас. Но тогда, при переезде, у меня уже просто не оставалось ни времени, ни тары уложить все эти несовместимые вещи так, как следовало.

Коробочка с моими духами, гордо блестя лакировкой, аккуратно стояла отдельно от всего безобразия. Она оказалась хоть и не очень целой и не очень невредимой, зато флакон не разбился! Это придало мне сил и я, стараясь не обращать внимания на пятно и не думать о причине его появления, быстро привела все в порядок.

Помощь Вячеслава Ивановича, а заодно и освободившегося Ромы понадобилась мне в комнате. В результате в ней стало светло, поскольку шкаф уехал в угол. Заодно был обнаружен и подключен к сети телефонный аппарат. Я наткнулась на открытый Наташкин чемодан «Гросс Германия» невероятных размеров, одолженный нам на переезд. Ничего ценного там не было, скорее всего, я открыла его сама.

Вернувшийся Виктор Васильевич застал нас на кухне, где уже была расставлена по местам кухонная мебель. Мы дружно пили свежезаваренный чай (кофе я так и не нашла) с зефиром в шоколаде. При этом Рома веселил нас юмористическими рассказами из своей повседневной практики.

Не могу сказать, что появление Виктора Васильевича было встречено нашим сложившимся коллективом с восторгом. Надо отдать ему должное, он быстро справился с удивлением при взгляде на мою персону. Я уже знала о первом впечатлении от встречи со мной и от души похохотала. (Надо же, несколько часов назад я думала, что навсегда утратила эту возможность.)

Еще в течение часа мы беседовали с Виктором Васильевичем, повторяясь и уточняясь по ряду вопросов. Итог этой беседе был подведен одной фразой: «С моих слов записано верно и мною прочитано», после чего следовала личная подпись. Оставив мне свой телефон, наказ сменить замок, ждать его вызова и звонить, если узнаю или вспомню что-то новое, следователь «со товарищи» удалился.

Одной мне стало как-то не по себе, и я быстро засобиралась в свои двухкомнатные «графские развалины», решив предварительно заехать за Наташкой.

Мы дружим уже больше пятнадцати лет – с момента заселения дома. Квартиры наши находились в одном подъезде, но на разных этажах. Своих соседей я знала поверхностно, а вот с соседкой Натальи из однокомнатной квартиры мы были очень дружны. Анастас Иванович с мужем раньше частенько выручали и меня, и Наталью, приглядывая за детьми. Хотя я и старше Натальи, во многих вещах она разбирается гораздо лучше меня. Причем ее советы, которые она безапелляционно менторским тоном выдает на все случаи жизни, не допуская даже мысли, что они не могут быть приняты, в подавляющем большинстве случаев оказываются верными. Окружающих заставляет сопротивляться ее манера навязывать свои убеждения, но не меня. Хотя нет, иногда и я сопротивляюсь. Главное, Наташка добрый и очень отзывчивый человек и от души хочет помочь. Просто душевные порывы у нее не стыкуются со способом и манерой их выражения. При всей своей напористости она, как ни странно, очень ранимый человек. Частенько может всплакнуть от жалости к себе. У меня же по пальцам можно пересчитать случаи, когда я плакала.

Работает Наталья в онкологической клинике медсестрой, но внешний вид ее таков, что тот, кто об этом не знает, принимает ее за врача с научной степенью не ниже доктора.

У Натальи очень умный и очень занятый работой муж. Я так до сих пор и не пойму, кто он по специальности, но, кажется, нет тем, которыми он не владел бы в совершенстве. Сын Алексей тоже не менее умный и не менее загруженный работой инженер-электронщик. Ну и, наконец, последний член семьи – безалаберная боксериха Дениза (в просторечьи – Денька). Со щенячьего возраста ей пророчили очень злой нрав, за что она, собственно, и была избрана в воспитанницы. По-видимому, Наташке надоела критика родных по поводу ее неукротимости и она решила выгодно оттенить себя на собачьем фоне. Не получилось… Денька выросла добрейшим и трусоватым существом. Она любила всех, кто появлялся у Наташки дома, даже слесарей-сантехников в спецодежде.

Мое высшее образование дало мне в свое время прекрасную профессию экономиста и в двадцать шесть лет – должность начальника планового отдела, которая (вместе с отделом) в годы перестройки и массовой приватизации была сокращена первой. Как говорится, после этого я прошла трудный путь от домохозяйки до заместителя коммерческого директора одной из крупных частных фирм, специализирующихся на рыбе и рыбных товарах. Попутно я освоила компьютер, без которого теперь не мыслю жизни, а заодно и английский язык. Я регулярно выполняла задания по английскому языку Вячеславу, сыну, в техническом вузе, Елене, дочери – в медицинской академии. Мотивировка у обоих была одинаковой: незачем тратить время на легкомысленные дисциплины. В результате за счет технических текстов Академии связи и информатики и специальной медицинской терминологии круг моих знаний значительно расширился.

После смерти свекра Вячеслав живет с бабушкой, но видимся мы очень часто. Жаль, что его нет в Москве. Последний месяц каникул решил провести с друзьями на Селигере. Говорят, в конце августа там уже нет комаров. Вернется, узнает про разъезд… Впрочем, он прекрасно понимает, что другого выхода не было.

До недавнего времени я считала себя очень счастливым человеком. Счастье это обеспечивалось не только детьми, но и самым лучшим человеком на свете – моим мужем. За все прожитые годы мы ни разу не отдыхали отдельно, поскольку такой отдых был бы пыткой для обоих. Никогда не уставая друг от друга, соответственно не нуждались в разлуке, пусть даже и кратковременной. Оба прекрасно понимали смысл фразы: «не могу жить без тебя». И вот теперь я могу и горю желанием жить без него. Прошло уже больше года как я прекратила мыслимые и немыслимые старания вытащить Димку из пропасти. В редкие дни трезвости у него еще проявлялись черты любимого мной прежде человека, но тем больнее было очередной раз терять последние капли надежды. Раньше держало прошлое. Теперь оно ушло вместе с человеком, которого уже нет в моей жизни. Которого мне никто и никогда не заменит.