«Журналисты одного еженедельника постоянно звонили нам и предлагали сделать большой фоторепортаж о нашей жизни. Но у нас то гастроли, то съемки, то дома ремонт, то на даче — встреча откладывалась с недели на неделю. Летом нам в очередной раз позвонил журналист, предложил отснять большой репортаж на даче. Я сказал: «Пожалуйста!» Он сразу произвел на меня странное впечатление заявлением: «Ну, шашлыки мы везем?» Я вообще-то не езжу на шашлыки с незнакомыми людьми.
Мы выбрали день, я отправил на дачу Мурата, Лена была там. На дачу приехал фотограф, сделал снимки и уехал. Ни Алена, ни Мурат не давали интервью и не говорили о том, что они любовники. Их попросили попозировать фотографу, они не отказались. Приехав туда после работы, я поинтересовался: «Ну как корреспондент?» — «А что корреспондент? Поспрашивал. Как дом строили…» На этом тема закрылась.
Потом ко мне в офис приезжает фотограф: вас нужно сфотографировать для нашего материала. Я говорю: «Пожалуйста!» — «Возьмите кружку, возьмите ручку…» Спрашиваю: «Зачем?» Мне в ответ: «Для композиции».
Прошел месяц, ко мне в кабинет заходит девушка из офиса: «Вы читали?» Я говорю: «Что читал?» — «Там про вас кое-что написано!» Через полчаса звонит этот корреспондент: «Вы читали сегодняшний номер?» Я сказал: «Нет пока». — «Я прошу вас, если кто-то будет задавать вопросы — поддержите нашу игру». К вечеру я открываю журнал и — волосы встают дыбом! А через неделю появился следующий номер, — тогда я начал выяснять отношения с редакцией. Мое терпение лопнуло.
Мне начали звонить: «У нас нет завизированного вами материала, вообще ничего нет. Но мы испортим вашу репутацию…» Одним словом, пошли угрозы. Естественно, в ответ я сказал, что ради своей репутации я выиграю у них большую сумму денег и всю сумму употреблю на разгром этого журнала. Но я не успел. В этот же день позвонил главный редактор, уговаривал встретиться. Я неделю отказывался, они все звонили. И в результате я согласился побеседовать. На встрече они изо всех сил убеждали меня, что они хорошие. Но буквально на следующий день прислали в студию факс, что все договорные обязательства разрывают.
У меня к этой истории двойственное отношение: с одной стороны, я возмущен поведением вашего брата журналиста, а с другой, как продюсер я не могу не заметить, что из-за этого скандала поднялась целая волна любопытства по отношению к Алене и Мурату…
Я-то человек пожилой, сорокалетний, и ко всему в жизни привык относиться с иронией. А Алена и Мурат страшно расстроены клеветой, которая вылилась на их головы. Из-за какой-то дутой сенсации им теперь приходится объясняться с близкими и друзьями. Получается, артистам уже нельзя вместе спеть или сняться — тут же им припишут постельные отношения. Поэтому я не могу так просто оставить эти сплетни. Мы с Аленой хотим подать в суд на издание, которое нас очернило».
Как показали дальнейшие события, ни в какой суд пострадавшие обращаться не стали, что дало пессимистам лишний повод усомниться в правдивости слов Александра Иратова. Однако дело было сделано: благодаря скандалу даже самый ленивый вновь вспомнил Алену Апину и узнал о существовании певца Мурата Насырова.
Из интервью А. Апиной: «Наверное, я не устану никогда. Если молчит телефон, если неделю нет концертов, ощущаю внутреннюю неустроенность. Значит, я никому не нужна? Меня не хотят и не любят?..
Я принципиально не работаю в ночных клубах и ресторанах. Выступаю там только за очень большие деньги. Если людям некуда девать ту сумму, которую мы им объявляем. Это не касается обычных кассовых концертов. И с моей двухчасовой программой я еду не за большие деньги бог знает куда…»
Из интервью А. Иратова: «Ни разу Лена не устроила мне разборку за то, что меня видели с кем-то в ее отсутствие. Ни разу не приревновала. Я прежде даже злился. Дескать, не ревнует, значит, не любит! Я сам, как любой мужчина, наверное, мог бы ревновать ее к прошлому. Но она устроила все так поразительно, что из прошлого не появилось ни одного хвоста. Такое впечатление, словно этого прошлого не было вообще. Мои друзья остались и стали нашими общими. А у нее — только Таня Иванова, нынешняя солистка «Комбинации». Мы дружим с директором Малежика Володей Ковалевым, с Катей Семеновой, с «академиками» в приятелях, с Рыбиным и Наташей Сенчуковой, Таней Овсиенко. Остальным — улыбаемся…
У Лены с моим сыном от первого брака прекрасные отношения. Сын выше меня на голову, шире в плечах. Он попробовал в жизни все — по полной программе. Мы тяжело расходились с женой, и когда-то я был для него антигероем. Теперь он три четверти своего времени проводит с нами. Это непросто для Лены, потому что мальчик сложный. Мы пережили приводы в милицию, он учился в закрытом английском колледже — это стоило кучу денег и ни к чему не привело. Сейчас я устроил сына слесарем в автосервис. Для его матери наши отношения — спасение. Она не справляется с парнем…
У Лены денег никогда нет. Все, что касается платы за работу, идет через меня. Но в быту я тоже не могу похвастаться умением рационально распорядиться деньгами. В нашем доме денег хронически не хватает. Это не значит, что мы бедные. Просто чем больше получаем, тем больше тратим. Машина, шмотки, дача, ремонт, у меня три золотые цепочки, пять колец, которые я потом заброшу, потому что они никому не нужны. Но зато никаких счетов в банке, никаких сбережений. Мы не думаем о завтрашнем дне и в этом плане, наверное, самые бестолковые люди…»