Читать интересную книгу Четвёртая планета. I книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги» - Николай Зеляк

После прощального бенефиса отблиставшие небесные красавицы навеки проваливались в бездонную пропасть чёрной дыры. Правда, так делали только очень большие и роскошные звёзды.

А те, что поменьше, сжимались в маленькие, бешено вращающиеся шарики. Серые и чудовищно тяжёлые.

И всё же, пропадали они из этого мира не бесследно. После себя звёзды – камикадзе оставляли клубящиеся облака, с которыми, как скульптор с глиной, начинала работать гравитация.

Теперь она работала над сотворением новых звёзд. Творила денно и нощно.

И вскоре на небе зажглись звёзды нового поколения. Они оказались совсем непохожими на своих нерасчётливых и дерзких, старших сестёр.

Теперь чёрное и холодное небо кишмя кишело невзрачными светлячками, вроде нашего Солнца. Оно, кстати, в ту пору только-только входило в свою силу.

Маленькие, жёлтые звёзды светили тускло и спокойно, не в пример своим неистовым предшественницам. Да и можно ли сравнивать между собой могучую, грозовую молнию и жалкую, костровую искру, летящую по воле ветра.

Судьба маленьких, жёлтых звёзд, складывалась по-разному. Одни коротали свой длинный век в одиночестве. Другим повезло больше. Они смогли обзавестись планетным семейством. Звёзды – матери заботливо вели свой выводок сквозь вселенскую пустоту, согревая его своим теплом.

Планеты, как и звёзды, тоже не подкачали в отношении разнообразия. Они были большими и маленькими, каменными и газовыми. Гравитация их сотворила из того же звёздного материала, что и звёзды нового поколения.

Планеты вращались вокруг своих светил на разных расстояниях. Кому как повезло.

С планет, пристроившихся поближе к светилу, солнечный ветер сдул, со временем, излишки пыли и газа в пространство. Они предстали лысыми, компактными и каменными.

Периферийным планетам повезло меньше. Они так и остались большими и рыхлыми. С виду, вроде, планеты, а по существу звёзды – неудачницы. Они состояли из газа, но были слишком малы, чтобы зажечься, как звёзды.

После своего рождения, каменные планеты пережили очень бурное детство и юность. В то время, когда они родились, в мире было ещё тесно и неуютно. Бесчисленные армады комет, астероидов, болидов и другого космического мусора, бессмысленно носились в разных направлениях, пересекая орбиты планет.

Несмотря на собственные небольшие размеры, планетам сильно доставалось. Космические снаряды уродовали их лик, и, как бы заглаживая свою вину, дарили им своё вещество и тепло.

Сердца планет начинали понемногу разогреваться, а их тонкая кожа пульсировать.

Планеты ожили. Заговорили вулканы. В пустое, чёрное небо взметнулись огромные столбы, состоящие из газа, дыма, пыли и водного пара. Работали вулканы повсюду и в три смены.

На помощь вулканам пришли землетрясения. Кора планет пришла в движение. Из огненных разломов заклубились дым и газ. Забили природные фонтаны из воды и грязи. Планеты стали укрываться тёплым, влажным одеялом. Температура на их поверхности умерила свою контрастность. Кометы и другие незваные гости всё реже посещали их.

На поверхности многих планет появилась вода. Образовались первобытные реки, озёра, моря и океаны.

Вода стала испаряться и на небе появились белые, пушистые облака. Стали собираться грозовые тучи. Они проливались вниз дождями и ливнями. Заработал перпетуум-мобиле круговорота воды в природе.

Планеты, словно, нарочно готовились к появлению чего-то очень важного и принципиально нового. Того, что может повлиять даже на их собственное бытие. Природа фантастически изобретательна и бесконечно щедра на свои творения. То, очень важное и принципиально новое, могло развиваться, используя бесчисленные возможности и комбинации физики, химии и биологии…

Среди искрящихся россыпей своих, скромных сверстниц, одна звезда выделялась особо кротким нравом. Вокруг неё кружила одна из таких подготовленных планет. Именно этой звезде выпал счастливый жребий, первой согреть своими лучами нечто, ранее невиданное…

Глава 2

Демиурги

Среди искрящихся россыпей своих скромных сверстниц, одна звезда выделялась особо кротким нравом. Вокруг неё кружило несколько планет…

На одной из планет, по счастливой случайности, сложились исключительно благоприятные условия для зарождения жизни.

Так бывает.

Планета не лежала на боку. Ведь у «лежебок» один полюс превращается в пекло, с вечно торчащим в зените, светилом, а другой полюс представляет собой мрачный, ледяной ад, куда никогда не заглядывает солнце. А на её экваторе царит вечная весна. Там нет ни тепла, ни холода и вечно дуют ураганные ветры. На такой планете жить не очень комфортно, хотя можно.

Планета не стояла вертикально, как стойкий оловянный солдатик. Лик, стоящих по стойке «смирно», планет навсегда расцвечен одними и теми же красками. В высоких широтах всегда царствует зима, со своими лютыми холодами и ураганными ветрами. Средние широты отданы на откуп вечной весне, с её непрестанными, и непредсказуемыми колебаниями температур, и не менее сильными ветрами. На экваторе же господствует лето, со своим, всё испепеляющим, зноем, надоедливыми суховеями и редкими, но жуткими грозами. На такой планете жить, тоже, не совсем уютно.

У той планеты был подходящий наклон оси вращения, ладно аккомпанирующий хороводу плавных, сезонных изменений. Зима незаметно переходила в весну, весна плавно перетекала в лето, лето незаметно растворялось в осени, а осень мирно встречалась с зимой.

Планете повезло ещё и в том, что она обосновалась на нужном расстоянии от светила и вращалась вокруг него почти по круговой орбите. Светило согревало её, но не жгло.

Её могучие, внутренние силы вели себя щадящее. Они не часто досаждали планете землетрясениями, цунами, извержениями вулканов и другими, природными напастями.

Она была укутана густой атмосферой, как тёплым одеялом. Тепло, согревавшего её светила она не копила про запас, а щедро возвращала обратно в космическое пространство. И тонкий баланс температур на её поверхности никогда не нарушался.

По её поверхности текли широкие реки. Берега континентов омывались морями и океанами. Всё говорило о том, что планета была готова к встрече с таким невероятным явлением, как жизнь.

Но это была не Земля. Это была планета, породившая демиургов. Земля и мы появимся позже…

При этом совсем не обязательно, чтобы эта жизнь была непременно белковой. В океанах могла плескаться, не обязательно, вода. Окислителем в атмосфере мог быть, не обязательно, кислород. Основным строительным материалом живой ткани мог выступить, не обязательно, углерод. Совсем не обязательно! Да и вообще, жизнь могла избрать принципиально иной путь своего развития и зародиться на плазменной или, даже, полевой основе… Природа, в своей изобретательности, способна превзойти любую фантазию. Даже самую изощрённую.

Однако одно дело, создание условий для зарождения жизни, и другое дело, появление её самой.

Пропасть между живым и неживым столь велика, что преодолеть её самостоятельно, исповедуя методы, практикуемые природой, почти не реально.

Матушке – природе ведом всего один способ конструирования сложных молекул. Он называется случайным перебором вариантов. Она вслепую лепит из крох вещества то, что не знает сама. Этих крох невообразимо много. Они невероятно разнообразны. А комбинаций из них на много порядков больше, чем самих крох. От природы требуется набрать именно тот вариант сочетания крох, который, наконец, станет мостиком из неживого мира в живой мир.

Хлопотное это занятие. Длительное. Для достижения результата природе понадобится много времени. Намного больше, чем имеет в своём распоряжении наш расширяющийся мир.

Американские астрофизики Ф. Хойл и Ч. Вихрамасингхе подсчитали, что вероятность случайного синтеза молекулы ДНК, или, какой-нибудь, другой сверхсложной молекулы, при условии случайных соединений, практически невозможна…

Вот так фокус!

По их расчётам, число возможных комбинаций воистину чудовищно.

Оно настолько велико, что это число отказывается воспринимать человеческий разум. Такие числа называются бессмысленными или абсурдными. Почему? Да потому, что за ними отсутствует физическое содержание.

Число атомов в нашем, доступном наблюдению, звездном мире равно, примерно, десяти в сотой степени единиц. Это огромная величина. Но есть величины и больше.

Если грубо прикинуть количество фотонов и нейтрино, снующих в просторах нашей Вселенной, то приведённая величина возрастёт ещё в десять миллиардов раз!

А дальше всё. Это предел разумных численных величин. Дальше, что называется, идти уже некуда.

И, всё равно, полученная величина пренебрежимо мала перед немыслимой громадой числа, приведённого американскими учёными.