было, а до закрытия ресторана оставалось полчаса, Пётр собрал нас возле вытяжки. Он включил вытяжку на максимальную мощность. Видимо, он хотел, чтобы шум от вытяжки помешал Даше подслушать наш разговор. Она, как обычно, сидела в баре, расположенном у входа на кухню.
– Вы станете популярными двадцать седьмого июля, – сказал Пётр.
– Каким образом? – спросил Игнат.
– Вы сыграете песню на сцене во время благотворительного вечера.
– Кто нам позволит? – спросил Ваня.
– Не нужно ничьё позволение. Я придумал крутой план. Мы подмешаем в напитки и еду гостей мощное снотворное. Когда все гости уснут, вы поднимитесь на сцену, возьмёте инструменты джазовой группы и сыграете перед телевизионными камерами песню про жадных капиталистов. У вас же есть такая песня?
– Нет, – сказал Лёха, – но у нас есть песня про мощное похмелье.
– У каждой крутой рок-группы есть песня про жадных капиталистов. Если у вас нет такой песни, то вы лохи. Это же очевидный популистский ход, чтобы слушатели вами заинтересовались.
– Я могу написать такую песню, – сказал я.
– Отлично. С меня снотворное, а с вас мощное выступление.
– Подожди. Ты не думаешь, что у нас потом будут серьёзные проблемы после этого?
– Ничего страшного не случится. Они же просто уснут на время.
– А если кто-то отравится снотворным? – спросил Ваня.
– Любой посетитель ресторана может отравиться некачественными продуктами. Обвинят в этом нас, но вы почему-то из-за этого не переживаете.
– Это разные вещи, – сказал я.
– Такой шанс выпадает один раз в жизни. Если вы не сыграете на сцене перед камерами двадцать седьмого числа, то можете забыть о популярности навсегда.
– Прямо навсегда? – саркастически спросил Игнат.
– Ну, может, и не навсегда, но вы будете дураками, если не воспользуетесь моментом. Журавль сам летит к вам в руки. От вас всего лишь требуется его схватить и приготовить в духовке.
– Обязательно подмешивать снотворное? – спросил я. – Мы же можем просто взять инструменты, когда приглашённые музыканты отойдут куда-нибудь, и сыграть по-быстрому песню.
– Если вы просто поднимитесь на сцену и сыграете что-нибудь для посетителей, то всем будет на вас плевать. Ни гости, ни зрители у телевизоров даже не обратят на вас внимания. А если гости массово начнут отключаться из-за снотворного, то это вызовет серьёзный ажиотаж, во время которого вы и сыграете перед камерами песню об ужасах капитализма.
– Это большой риск.
– Ты же сам говорил, что готов на всё, ради славы.
– И не раз, – сказал Ваня.
– Много раз, – сказал Лёха.
– Очень много раз, – сказал Игнат.
– Я так понял, вы все согласны на эту авантюру? – спросил я.
– Если это и правда не доставит нам больших проблем, – сказал Ваня, – то почему бы не попробовать. Я согласен с тем, что такого очевидного шанса у нас уже никогда не будет.
– Игнат, Лёха, а вы что думаете?
– Можно попробовать, – сказал Игнат.
– У меня есть сомнения, – сказал Лёха. – Но раз уж Игнат и Ваня в деле, то и я тоже.
Я ненадолго задумался.
– Нет, – сказал я, – Найдём другой способ прославиться.
4 июля. Вечер.
– Ничего вам не заплачу, – сказал владелец бара «Йог-Сотот» после нашего выступления перед посетителями. В баре было много людей. Мы ещё никогда не выступали перед таким количеством слушателей. Мы сыграли четыре песни, собрали наши инструменты, загрузили их в машину и пошли к владельцу бара за нашим гонораром.
– Это ещё почему? – недоумевающе спросил Игнат.
– Посетители жалуются, что у вас скучные и однообразные песни. Два человека сказали мне, что больше не придут, потому что в моём баре отстойная еда и убогие музыканты. Из-за вас я теряю клиентов.
– Мне кажется, – сказал Ваня нетрезвым голосом. Во время выступления он выпил пару бутылок пива и ещё одну, пока мы собирали инструменты, – вы врёте, и речь шла только о еде, потому что она у вас и правда отстойная. Вы жмот и не хотите нам платить.
Владелец бара моментально рассвирепел и с криками набросился на Ваню. Лёха и Игнат попытались оттащить от Вани владельца бара, но охранники моментально среагировали на крики и принялись избивать пацанов. Несмотря на то, что я не участвовал в драке, один из охранников решил ударить меня в печень с ноги просто за то, что я стоял рядом. После удара я согнулся от боли и упал на пол от того, что перестал чувствовать ступни. Драка закончилась нашим безоговорочным поражением. Травмы были несерьёзные. У меня болела печень, у Игната спина, Ваня хромал на левую ногу, а Лёха умудрился увернуться почти от всех ударов и чувствовал себя отлично. Денег за выступление мы так и не получили.
Когда я пришёл домой, Лиза ещё не спала. Снимая футболку, я почувствовал острую боль в печени после резкого движения. Лиза заметила гримасу боли на моём лице.
– Что случилось? – спросила Лиза.
– Ничего особенного, – сказал я и сел на кровать. – Получил в печень во время драки после выступления.
– Из-за чего началась драка?
Лиза села рядом и обняла меня.
– Посетителям не понравилась наша музыка, – сказал я. – Из-за этого владелец бара отказался платить нам гонорар, и Ваня ему нагрубил.
– Тебе не надоело?
– Что именно?
– Игры в рокеров. Неужели ты не понимаешь, что из этого ничего не выйдет.
– На прошлой неделе ты пообещала больше не начинать подобных разговоров. Я же сказал тебе, мне важно, чтобы ты верила в меня.
– Как я могу верить в то, чего никогда не случится?
– В любой момент мы можем добиться успеха. Надо только дождаться этого момента.
– И сколько ждать? Девять лет? Может, семнадцать? Или двадцать шесть? Этот момент никогда не наступит, потому что вы неудачники. Признай это. У вас бездарная группа. Никто из вас не умеет нормально играть на инструментах, а ты вдобавок не умеешь петь.
– Ты меня не переубедишь. Я всё равно буду заниматься тем, что для меня важно.
– Тогда занимайся этим без меня. Я не хочу тратить жизнь впустую, наблюдая, как ты бегаешь за своей несбыточной мечтой.
– Ты уходишь от меня?
– Когда я тебя встретила, ты казался мне амбициозным и целеустремлённым, но потом я поняла, что ты просто фанатик, прожигающий жизнь.
– Так ты уходишь или нет?
– Завтра соберу свои вещи и уйду.
– Не пиши и не звони мне, когда я добьюсь успеха.
Слова Лизы сильно меня зацепили. У меня не самая лучшая группа, но не бездарная. Меня переполняла обида вперемешку со злостью. Обида на Лизу, злость на себя. Зол я был из-за того, что годы стараний не принесли мне ничего, кроме осознания, что я