Читать интересную книгу Пойман с поличным - Чарльз Диккенс

Мистер Адамс в это время распечатывал утреннюю корреспонденцию в конторе.

— Как фамилия вашего приятеля, мистер Слинктон? — спросил я.

— Беквит.

Я выглянул в контору и попросил мистера Адамса проверить, получено ли заявление от Беквита, и если получено, принести его. Мистер Адамс, оказывается, уже положил это заявление на прилавок. Его легко разыскали в ворохе других бумаг, и клерк передал его мне. Альфред Беквит. Заявление о желании застраховать свою жизнь на две тысячи фунтов. Помечено вчерашним числом.

— Адрес — Мидл-Тэмпл, мистер Слинктон.

— Да. Мой приятель живет на одной лестнице со мной; дверь в дверь. Но я никак не ожидал, что он укажет на меня как на своего поручителя.

— Однако это очень естественно с его стороны.

— Совершенно верно, мистер Сэмсон, но я этого никак не ожидал. Та-ак! — Он вынул из кармана печатный бланк. — Как же мне ответить на все эти вопросы?

— Разумеется — по совести, — ответил я.

— Ну, разумеется! — сказал он, с улыбкой подняв глаза. — Я хотел только сказать, что вопросов очень уж много! Но вы правы, что проявляете такую предусмотрительность. Вам необходимо быть предусмотрительным. Вы разрешите мне воспользоваться вашим пером и чернилами?

— Пожалуйста.

— И вашим столом?

— Пожалуйста.

Он уже высматривал на столе место между своей шляпой и зонтом, на которое можно было бы положить бланк. Затем он сел в мое кресло, перед моим бюваром и чернильницей, а я, став спиной к камину, увидел прямо перед собой длинную дорожку на его голове.

Прежде чем ответить на какой-либо вопрос, он прочитывал его вслух и обсуждал. Сколько лет он знаком с мистером Альфредом Беквитом? Это ему пришлось сосчитать по пальцам. Какой образ жизни ведет мистер Альфред Беквит? На это ответить нетрудно: он в высшей степени умеренный человек, но, пожалуй, слишком усердно занимается спортом. Все ответы были удовлетворительны. Написав последний, мистер Слинктон просмотрел их с самого начала и, наконец, подписался очень красивым почерком. Потом спросил, все ли он сделал, что требовалось? Я ответил, что мы, вероятно, не будем больше его беспокоить. Он может оставить бумаги здесь? Пожалуйста. Очень признателен. До свиданья.

В тот день ко мне до него приходил еще один посетитель, но не в контору, а на дом. Этот посетитель явился еще затемно, застал меня в кровати, и никто не узнал о его посещении, кроме моего преданного доверенного слуги.

Второй бланк (ибо мы всегда требовали два поручительства) был послан в Норфолк и своевременно пришел обратно по почте. В нем также все ответы были во всех отношениях удовлетворительны. Мы выполнили все формальности, заключили соглашение и получили страховой взнос за год.

IV

После этого я шесть-семь месяцев не видел мистера Слинктона. Однажды он зашел ко мне на квартиру, но меня не оказалось дома; в другой раз он пригласил меня отобедать с ним в Тэмпле, но я был занят. Приятель его застраховал спою жизнь в марте. В конце сентября или в начале октября я поехал в Скарборо[3] подышать морским воздухом и там встретил мистера Слинктона на взморье. Вечер был жаркий. Мистер Слинктон подошел ко мне, держа шляпу в руке, и опять у меня перед глазами очутилась та же самая дорожка, по которой мне так не хотелось идти.

Он был не один, — с ним под руку шла молодая девушка.

Она была в трауре, и я взглянул на нее с большим интересом. Здоровье у нее, по-видимому, было слабое, а лицо необыкновенно бледное и печальное, но она была очень хороша собой. Мистер Слинктон представил мне ее как свою племянницу, мисс Найнер.

— Вы прогуливаетесь, мистер Сэмсон? Неужели вы умеете бездельничать?

— Да, я умею бездельничать, и я прогуливаюсь.

— Не погулять ли нам вместе?

— С удовольствием.

Мы направились в сторону Файли по прохладному морскому песку. Девушка шла между нами.

— Смотрите, следы колес, — сказал мистер Слинктон. — Ага, понимаю — это от передвижного кресла для больных! Маргарет, милая моя, это, конечно, твоя тень!

— Тень мисс Найнер? — повторил я, глядя на ее тень на песке.

— Не эта, — со смехом объяснил мистер Слинктон. — Маргарет, дорогая моя, расскажи мистеру Сэмсону.

— В сущности, рассказывать не о чем, — промолвила девушка, повернувшись ко мне, — просто, куда бы я ни пошла, я постоянно вижу, как за мной следует какой-то пожилой джентльмен, инвалид. Я рассказала об этом дяде, и он прозвал его моей тенью.

— Он постоянно живет в Скарборо? — спросил я.

— Нет, он поселился здесь на время.

— А вы постоянно живете в Скарборо?

— Нет, я тоже временно поселилась здесь. Дядя поместил меня в одну семью, надеясь, что здесь я поправлюсь.

— А ваша тень? — спросил я с улыбкой.

— Моя тень… — ответила она, тоже улыбаясь, — моя тень… так же как и я… видимо, не очень крепкого здоровья: по временам я теряю свою тень, а иногда моя тень теряет меня. Должно быть, нам обоим частенько приходится сидеть дома. Вот уже несколько дней как я не видела своей тени; а ведь бывает, что много дней подряд, куда бы я ни пошла, там, по какому-то странному совпадению, появляется и этот джентльмен. Я встречала его здесь даже в самых безлюдных глухих уголках.

— Это он? — спросил я, указывая рукой вперед.

Следы колес спустились к самой воде и, повернув, оставили на песке большую петлю. И вот мы увидели, что, дописывая и вытягивая эту петлю, по направлению к нам движется кресло на колесах, которое катит мужчина.

— Да, дядя, — сказала мисс Найнер, — это действительно моя тень.

Когда кресло приблизилось к нам, а мы к нему, я увидел в нем укутанного в пледы старика с поникшей на грудь головой. Кресло катил очень степенный, но очень сметливый на вид человек, седой и слегка прихрамывающий. Они уже миновали нас, как вдруг кресло остановилось и сидевший в нем старик махнул рукой и окликнул меня по имени. Я пошел обратно и минут на пять расстался с мистером Слинктоном и его племянницей.

Когда я вернулся, мистер Слинктон заговорил первый. Больше того — я еще не успел к ним подойти, а он уже сказал, возвысив голос:

— Хорошо, что вы не задержались дольше, мистер Сэмсон. а не то моя племянница умерла бы от любопытства, — так ей не терпится узнать, кто ее тень.

— Это один из бывших директоров Ост-Индской компании, — сказал я. — Он близкий друг нашего общего знакомого, в доме которого я имел удовольствие познакомиться с вами. Некий майор Бэнкс. Вы слыхали о нем?

— Никогда.

— Очень богатый человек, мисс Найнер, но очень старый и очень хворый. Приятный, умный… весьма интересуется вами. Он как раз распространялся о том, что заметил, до чего вы и ваш дядя привязаны друг к другу.

Мистер Слинктон снова снял шляпу и провел рукой по прямой дорожке, — казалось, он сам спокойно прошелся по ней следом за мной.

— Мистер Сэмсон, — сказал он, ласково взяв племянницу под руку, — мы всегда были глубоко привязаны друг к другу, — ведь у нас было очень мало близких родных. Теперь их стало еще меньше. Нас с тобой, Маргарет, связывают крепкими узами те, кого уже нет на свете!

— Милый дядя! — пролепетала девушка, отвернувшись, чтобы скрыть слезы.

— У нас есть общие воспоминания и горести такого рода, мистер Сэмсон, — проникновенно продолжал он, — что было бы поистине странно, если бы мы относились друг к другу холодно и равнодушно. Если вы припомните одну нашу с вами беседу, вы поймете, о чем я говорю. Успокойся, милая Маргарет! Не падай духом, не падай духом. Моя Маргарет! Я не в силах видеть, как ты убиваешься!

Бедная девушка была очень расстроена, но скоро овладела собой. Ее дядю тоже обуревали какие-то сильные чувства. Оказалось даже, что ему совершенно необходимо поддержать свои силы, и он пошел искупаться в море, оставив меня с девушкой на скалистом берегу и, очевидно, предполагая — но вы скажете, что ему простительно было позволить себе такую роскошь, — что племянница будет расхваливать его от всего сердца.

Так она и сделала, бедняжка! От всего своего доверчивого сердца она хвалила мне дядю за его заботы о ее покойной сестре, и неутомимую преданность во время ее последней болезни. Сестра угасала очень медленно, и к концу у нее появились какие-то дикие и страшные фантазии, но он неизменно был терпелив с нею и ни разу не растерялся; всегда был мягок, внимателен и сдержан. Покойная сестра, да и сама Маргарет считали его лучшим из людей, добрейшим из людей и вместе с тем человеком исключительной силы воли, что служило надежной опорой для этих слабых девушек, пока длилась их жалкая жизнь.

— Я покину его, мистер Сэмсон, и очень скоро, — говорила девушка, — я знаю, жизнь моя близится к концу, а когда меня не станет, он, надеюсь, женится и будет счастлив. Я уверена, что он так долго оставался холостым только ради меня и моей бедной, бедной сестры.

Кресло на колесах сделало еще одну большую петлю по сырому песку и теперь снова возвращалось к нам, постепенно выписывая вытянутую восьмерку длиной в полмили.