Читать интересную книгу Радости и горести знаменитой Молль Флендерс (пер.П. Канчаловский) - Даниэль Дефо

Итакъ, все прекрасно устроилось, я отправилась къ дамѣ, ея дочери такъ полюбили меня, а я ихъ, что когда я уѣзжала домой, мы съ сожалѣніемъ разставались другъ съ другомъ.

Такимъ образомъ, я прожила еще почти годъ съ моей честной старухой; теперь я была для нея вполнѣ полезна; мнѣ исполнилось около четырнадцати лѣтъ, а была велика ростомъ и казалась взрослой. Надо сказать, что мнѣ очень понравился образъ жизни въ домѣ знакомой лэди, и съ тѣхъ поръ я уже не чувствовала себя такъ хорошо, какъ прежде, въ пріютѣ; я уже желала быть настоящей барышней и теперь у меня сложилось о ней совершенно иное представленіе, чѣмъ прежде, поэтому мнѣ сильно хотѣлось вернуться къ моей знакомой лэди и жить у нея.

Мнѣ было четырнадцать лѣтъ и три мѣсяца, когда моя добрая, старая няня или, лучше сказать, моя мать заболѣла и умерла. Я осталась одна, въ самомъ печальномъ положеніи. Разорить семью, опорой которой была одна несчастная женщина, не трудно; лишь только ее снесли на кладбище, какъ приходскіе старосты разобрали дѣтей; школа закрылась, а всѣ приходящія перешли въ другія школы; откуда-то пріѣхала дочь моей няни, замужняя женщина, которая и забрала все ея имущество; квартира опустѣла и маленькой барышнѣ не нашли ничего другого сказать въ утѣшеніе, какъ предложить устроиться гдѣ угодно, за свой собственный страхъ.

Я почти помѣшалась отъ ужаса и не знала что дѣлать; я чувствовала себя выброшенной на улицу; но всего хуже было то, что когда я, — зная, что старая честная женщина оставила послѣ своей смерти сбереженные для меня двадцать два шиллинга, составлявшіе все состояніе маленькой барышни, — спросила эти деньги у ея дочери, послѣдняя вытолкала меня изъ комнаты, сказавъ, что ей нѣтъ никакого дѣла до моихъ денегъ. Я вѣрно знала, что покойница говорила о нихъ своей дочери, она объяснила ей, гдѣ лежатъ эти деньги; разъ или два она звала меня къ себѣ въ комнату, желая отдать ихъ, но, къ несчастію, меня въ это время не было дома, а когда я пришла, она уже была настолько слаба, что не могла выговорить слова; впрочемъ, ея дочь потомъ отдала мнѣ эти деньги.

II

Мое положеніе измѣняется — я дѣлаюсь барышней. — Первая любовь

Итакъ, теперь я осталась дѣйствительно бѣдной барышней и въ эту самую ночь мнѣ приходилось быть выброшенной на улицу, такъ какъ наслѣдница старой лэди забрала все, что было въ квартирѣ. Однако-же, кто то изъ сосѣдей, вѣроятно, сжалившись надо мной, увѣдомилъ о происшедшемъ ту даму, у которой я когда-то гостила; она немедленно прислала за мной свою служанку и вотъ я, какъ ни трудно себѣ представить, съ величайшей радостью отправилась къ ней, забравъ свои вещи.

Я прожила у моей покровительницы до восемнадцати лѣтъ, воспользовавшись всѣми преимуществами домашняго образованія. Надо сказать, что эта дама прекрасно воспитывала своихъ дочерей; у нихъ были различные учителя и онѣ обучались танцамъ, разговорному французскому языку и музыкѣ; я находилась постоянно при нихъ и, хотя учителя не были обязаны заниматься со мной, но я слушала и видѣла ихъ преподаванія и потому скоро усвоивала все, чему обучались эти дѣвицы. Такимъ образомъ, я научилась танцовать и говорить по-французски такъ же хорошо, какъ любая изъ дочерей моей покровительницы, а вѣла даже лучше ихъ, такъ какъ у меня былъ прекрасный голосъ; я не могла скоро научиться только играть, потому что у меня не было инструмента для упражненій, и я занималась музыкой урывками, когда не играли дѣвицы; тѣмъ не менѣе, потомъ я выучилась хорошо и играть, такъ какъ впослѣдствіи у нихъ было два инструмента, шпинетъ и клавесины, и онѣ сами давали мнѣ уроки; что касается танцевъ, то тутъ не могли обойтись безъ меня, я должна была составить пару; съ другой стороны, всѣ онѣ такъ же охотно учили меня всему, чему учились сами, какъ я пользовалась ихъ уроками.

Благодаря всему этому, какъ я уже говорила, я получила такое образованіе, какое могли получить только знатныя барышни, съ которыми я жила; во многихъ отношеніяхъ я имѣла надъ ними даже преимущество, такъ какъ природа одарила меня такими дарами, которыхъ никакое состояніе замѣнить не можетъ. Прежде всего, я была гораздо красивѣе каждой изъ нихъ, лучше сложена и имѣла большой голосъ; надѣюсь, вы повѣрите, что я высказываю здѣсь не свое личное мнѣніе. а мнѣніе всѣхъ тѣхъ, кто окружалъ меня въ то время. Вмѣстѣ съ тѣмъ, надо сказать, что я была тщеславна, какъ всѣ женщины, и мнѣ доставляло большое удовольствіе, когда обо мнѣ говорили, что я красивая дѣвушка, даже больше: говорили, что я красавица, съ чѣмъ я совершенно соглашалась.

До сихъ поръ мнѣ не трудно разсказывать исторію моей жизни, до сихъ поръ меня знали не только какъ дѣвушку, живущую въ очень хорошей семьѣ, но и какъ дѣвушку строгой нравственности, скромную и добродѣтельную, какою я и была на самомъ дѣлѣ, не имѣя никакихъ поводовъ для развитія порочныхъ наклонностей. Но скоро мое тщеславіе погубило меня.

У моей покровительницы было два сына, каждый изъ этихъ молодыхъ знатныхъ джентльменовъ отличался особенными качествами; мое несчастіе заключалось въ томъ, что я была очень хороша съ обоими, но они вели себя со мной совсѣмъ не одинаково.

Старшій, веселый джентльменъ, знавшій хорошо городскую и деревенскую жизнь, былъ человѣкъ настолько легкомысленный, что готовъ былъ на всякое дурное дѣло и, вмѣстѣ съ тѣмъ, настолько практичный, что никогда не платилъ дорого за свои удовольствія; со мной онъ началъ съ той печальной западни, какую обыкновенно ставятъ женщинамъ, то есть, при всякомъ удобномъ случаѣ онъ старался замѣтить, какъ я красива, любезна и граціозна; этой приманкой онъ такъ же хитро ловилъ женщинъ, какъ искусный охотникъ ловитъ сѣтью куропатокъ; такимъ образомъ, онъ постоянно расточалъ мнѣ свои любезности, высказывая ихъ не прямо въ глаза, а сестрамъ, въ то время, когда зналъ, что я недалеко и могу его слышать. При этомъ его сестры обыкновенно тихо шептали брату: «Молчи, она тебя слышитъ, вѣдь, она здѣсь, въ сосѣдней комнатѣ». Послѣ такого замѣчанія онъ умолкалъ, какъ бы досадуя, что я его слышу, но затѣмъ, будто забывшись, онъ снова начиналъ громко восхищаться мною; все это приводило меня въ восторгъ, и я рада была слушать его безъ конца.

Приготовя, такимъ образомъ, удочку и видя, что настало время бросить на моемъ пути приманку, онъ началъ со мной открытую игру. Однажды, проходя мимо комнаты своихъ сестеръ и увидя меня тамъ, онъ весело вошелъ и сказалъ:

— Ахъ, миссъ Бетти, какъ вы поживаете? ваши щечки еще цѣлы, онѣ не сгорѣли?

Я сдѣлала реверансъ и покраснѣла, не отвѣтивъ ни слова.

— Зачѣмъ ты говоришь ей это? — спросила одна изъ сестеръ.

— Затѣмъ, что не прошло еще и полъ-часа, какъ мы говорили о миссъ Бетти внизу.

— Но развѣ вы могли сказать о ней что нибудь дурное? притомъ же намъ нисколько не интересно, что вы тамъ болтаете о насъ.

— Нѣтъ, нѣтъ, — возразилъ онъ, — мы не говоримъ ничего дурного о миссъ Бетти, напротивъ, мы говорили одно только хорошее; главнымъ же образомъ мы превозносили ея красоту, словомъ, мы рѣшили, что она самая красивая дѣвушка въ Кольчестерѣ, и въ городѣ молодежь начинаетъ уже пить тосты за ея здоровье.

— Меня удивляютъ твои слова, — отвѣчала сестра; — ты знаешь, что Бетти не достаетъ одного, что дороже всего; нынче насъ дешево цѣнятъ на рынкѣ: будь дѣвушка красива, хорошаго происхожденія, образована, умна, съ прекрасными манерами и обхожденіемъ, словомъ будь она совершенство, но не имѣй денегъ, всѣ ея достоинства сотрутся передъ этимъ недостаткомъ; въ наше время только деньги и обусловливаютъ хорошія качества женщины. Всѣ мужчины прекрасно знаютъ это.

Тогда меньшой братъ, который былъ тоже здѣсь, сказалъ:

— Постой, сестра, ты слишкомъ скоро дѣлаешь свои выводы; вотъ я, напримѣръ, составляю исключеніе изъ твоего правила и увѣряю тебя, что если бы я нашелъ женщину съ такими совершенствами, какъ ты говоришь, я бы не заботился объ ея деньгахъ.

— О! — сказала сестра, — но ты всегда будешь на-сторожѣ и не полюбишь такую, у которой ничего нѣтъ.

— Но зачѣмъ, — сказалъ старшій братъ, — ты заговорила о состояніи? Ты, вѣдь, не изъ тѣхъ, у кого его нѣтъ, хотя, быть можетъ, тебѣ и не достаетъ другихъ необходимыхъ качествъ женщины.

— Я понимаю на что ты намекаешь, — рѣзко замѣтила сестра, — ты хочешь сказать, что я не красива; но мы живемъ въ такое время, когда довольно одного приданнаго, и потому я полагаю, что устроюсь лучше многихъ моихъ подругъ.

— Хорошо, — сказалъ младшій братъ, — но и твои подруги могутъ тоже недурно устроиться, потому что красота для хорошаго мужа дороже денегъ, и я думаю, что служанка можетъ разсчитывать раньше своей госпожи выйти замужъ, если она красивѣе ее.