Читать интересную книгу Генерал Краснов. Как стать генералом - Станислав Зверев

Хотя Павлу масоны загодя посвятили много од, он отверг их убеждения и был ими убит. Следующий Император, Александр I, обязанный масонам своим воцарением, довольно долго был к ним благорасположен, однако снова запретил их деятельность рескриптом от 22 августа 1822 г. Враги Царского Дома стали готовить следующий заговор, и попытка переворота пришлась на междуцарствие декабря 1825 г. Мировоззрение террористов профессор и протоирей Т. И. Буткевич обрисовал в 1900-м году в книге «Религиозные убеждения декабристов»: «они жили атеистическими идеями тогдашней Франции; легкомысленно относились к христианству; религию считали делом невежества и умственной косности; а Православную Церковь, которая будто бы освящала крепостничество, они просто ненавидели, — и вели борьбу с ней до совершенного уничтожения ее, даже ставили своей целью наравне с борьбой противоправительственной. Известна революционная песня, сочиненная Рылеевым, которую обязательно пели заговорщики в конце каждого из своих заседаний и в которой предназначался «первый нож — на бояр, на вельмож, второй нож — на попов, на святош»» [72].

Руководители Северного и Южного обществ:

Полковник П. И. Пестель — масон ложи «Соединенных» и «Трех добродетелей».

Подполковник С. И. Муравьев-Апостол — обрядовый начальник ложи «Трех добродетелей».

Подпоручик К. Ф. Рылеев — мастер ложи «Пламенеющая Звезда».

Полковник С. П. Трубецкой — наместный мастер ложи «Трех добродетелей».

Поэт В. К. Кюхельбекер, член Северного общества, стрелявший в Великого Князя Михаила Павловича (по его прошению не был казнен) — масон 3 ложи «Избранного Михаила».

Есть данные о принадлежности еще нескольких десятков декабристов из числа исполнителей и участников мятежа к конкретным ложам [29, 70, 83], об умысле на цареубийство у большинства организаторов мятежа и планах устроения республики, революционном терроре, отделении от России Царства Польского, передачи ему ряда русских губерний, и не только (Шильдер Н. К. «Император Николай I»).

Начиная от Павла I, возвращение к Самодержавной форме правления становится последовательным. Хотя самому Павлу изданный им Закон о Престолонаследии не спас жизнь, но свойства династичности, отвергнутые Петром I, закон вернул, а вместе с ним стал возможен и Самодержавный тип монархии. Республиканское воспитание, как и иные возмутительные для Наследования особенности взросления Александра при Екатерине II, не позволило ему стать полноценным Монархом. Конечно, за либерализм начала прекрасных дней Александровых интеллигенция свою хвалу ему пропела, другая достается ему за победу над Наполеоном. Однако решение уйти Император принял неспроста, он бы не позволил поставить личные переживания выше блага России. Александр считал, что Николай Павлович станет более подходящим правителем, о чем предупредил его еще в 1812 г., не отпустив на фронт. Для Красновых год стал столь же легендарен, как для Российской Империи. Иван Иванович-мл. особенно хорошо запомнил его и пугающую комету, вызвавшую рассуждения о скором конце света:

«Рассказывали, что на западе явился уже антихрист, что он оковывает цепями царей, что он вводит в свою веру и каждому человеку, который попадается под власть его, кладет печать на руку. Уверяли, ч/?ю владычество его достигло уже до наших пределов и что над русской землею собралась грозная туча. Между тем время от времени доходили слухи о кровавых битвах над Дунаем… турецкий султан, враг имени христианского, стал уже заодно с антихристом. В то же время полки за полками беспрестанно выходили с Дона на службу, а в старые полки высылались частые команды для пополнения убыли; со службы же полки давно не возвращались, и многие из них находились там лет по десяти и более; приходили оттуда на Дон, и то не часто, израненные да калеки, так что, наконец, увидеть в станицах казака, способного для службы, сделалось большой редкостью».

22 марта 1812 г. призвали даже И. К. Краснова, знаменитого и заслуженного генерала. Пришло письмо от Платова: «Любезный друг, Иван Козьмич! Государь требует на службу Отечеству верных и усердных слуг и вас повелел пригласить в особенности. Приезжайте поскорее в Гродно, где вы получите приличное чину вашему содержание» [34, с.205].

Иван Иванович-старший пытается остановить генерала:

— Я просил бы вас дозволить мне отправиться вместо вас, а вам нужно успокоиться, — Иван Кузьмич продолжительное время болел.

— Сын! Я не думал, что ты понимаешь меня так мало. Я умирал медленной смертью целых два года в тоске, в отчаянии… Я только и боялся одного, чтобы не умереть в постели!

Вот оно, предпочтение смерти спокойствию, спасению от гранаты падением в грязь, перемене убеждений, присяги — свойство монархического духа, во многом присущее позднее П. Н. Краснову.

И. К. Краснова определили в 1-ю армию, где он возглавил 9 казачьих полков. Несколько успешных операций заслуженного генерала вызвали признательность со стороны Атамана Платова и «искреннюю благодарность» главнокомандующего, князя Багратиона. Спустя 2 недели после переправы французских войск через Неман, 27 июня произошла первая его схватка с польской конницей графа Тур-но у деревни Кореличи. Конницу заставили отступить, и войска Краснова захватили в плен 218 солдат неприятеля. После Кореличей казаки отстояли город Мир и вынуждены были оставить его только из-за отступления всей армии, в авангарде которой находился корпус Платова и полки Краснова в его составе. В бою был ранен Иловайский 5-й, генерал-майор Кутейников получил рану саблей в левую руку. После Мира И. К. Краснов пребывает на фланге обороны города Романово, который оставляют 3 июля, обеспечив отход армии Багратиона. По оценке П. Н. Краснова, «в этих делах Платов выказал себя выдающимся кавалерийским начальником, а казаки под его начальством свободно побеждали лучшие полки Наполеона — польских уланов» [42].

22 июля под Смоленском соединились армии Багратиона и Барклая де Толли, что пытался предотвратить Наполеон, наступая в разрыве между русскими армиями, он даже опрометчиво заявил, что эти армии никогда не встретятся. Дальнейшее отступление армий к Москве продолжали прикрывать полки генерал-майора Краснова. В записке А. П. Ермолова упоминается, что донские полки «были преследуемыми особенною частию войск», Краснову выделили специальное подкрепление для удержания противника, покуда обозы 1-й армии проходили Вязьму [25].

План отступления, задуманный Барклаем, начинал приносить свои плоды, однако чтобы скрасить отступление и поднять боевой дух армии, вместо «нерусского» Барклая де Толли главнокомандующим над обеими армиями Александр I 8 августа назначил М. И. Кутузова, бывшего начальником московского и петербургского ополчений.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});