Читать интересную книгу Проклятие для леди - Патриция Вентворт

Иона снова побежала, но сразу же остановилась. Лучше шотландцу ее не слышать — пока он свистит, можно следовать за ним шагом. Но слишком отставать тоже не стоит — туман сильно приглушает звуки.

Впоследствии Иона так толком и не могла для себя определить, зачем она пошла за шотландцем. Он явно выпил слишком много и к тому же говорил о вознаграждении за что-то весьма сомнительное, раз он так боялся за свою шею… Вроде бы шотландец знал, куда идет, но не факт, что он направлялся в то место, где стоило бы оказаться, совсем не факт… Очевидно, приманкой послужила его уверенность. Он шел вперед, весело насвистывая и постукивая палкой по тротуару в такт мелодии. После «Озеро Ломонд» незнакомец приступил к «Шотландским колокольчикам», а затем к «Дороге на острова». Если бы он не насвистывал, то запросто мог бы услышать ее. К Ионе постепенно возвращалось самообладание, и она рискнула сократить дистанцию. Шотландец свернул дважды — один раз налево, а другой, перейдя дорогу, направо.

Вскоре Иона начала обдумывать тактику дальнейших действий. Шотландец не должен знать, что она следует за ним, не должен догадываться о том, что она была у того дома и на той улице, которая теперь осталась позади на достаточно безопасном расстоянии. Если незаметно обогнать его в тумане, а потом пойти назад, можно изобразить случайную встречу и тогда уже спокойно спросить у него, где они находятся. Чем больше Иона обдумывала этот план, тем больше он ей нравился. Как ни странно, завязать разговор с шотландцем ей было не страшно. Возможно, он и собирался совершить тяжкое преступление, но она чувствовала, что он не станет выхватывать у нее сумочку и бить ее по голове. Ускорив шаг, Иона обогнала шотландца, вдохновенно исполняющего «Бонни Данди», и уже собиралась повернуть в обратную сторону, но вдруг на кого-то наткнулась. Ее вытянутые вперед руки коснулись грубой ткани пальто а в следующий момент она уткнулась лицом в шарф.

Переведя дыхание и выплюнув шерсть. Иона услышала у себя над головой приятный мужской голос:

— Прошу прощения! Вы не ушиблись?

Мелодия «Бонни Данди» оборвалась на середине куплета. Иона сильно ущипнула державшую ее руку, поднялась на цыпочки как можно ближе к тому месту, где, по ее мнению, должно было находиться ухо, и прошептала:

— Скажите, что я налетела на вас немного раньше.

— Хорошо, — отозвался он.

— Спасибо, — шепнула Иона и громко произнесла:

— Кто-то идет! Может быть, он знает, где мы находимся! Давайте спросим у него!

Из тумана пахнуло ароматом виски, и голос, недавно требовавший за услуги две тысячи фунтов, добродушно осведомился:

— А где бы вы предпочли находиться? — В слове «предпочли» было по меньшей мере три "р".

Иона повернулась и почувствовала резкую боль в лодыжке.

— Боюсь, что я заблудилась, — чуть задохнувшись, сказала она, все еще держа руку, которую только что ущипнула. — Может быть, вы сумеете нам помочь?

Послышался басовитый смех.

— Минут десять назад я бы ответил вам «да», но сейчас видно, я тоже заплутал в этом чертовом тумане. Я догадываюсь, в каком месте сбился с пути, но не уверен, что смогу туда вернуться. «Прямо шагай до конца дороги, прямо шагай до конца…» — запел он, но прервался в середине куплета. — Уловили суть? Если пойдете прямо, то куда-нибудь выберетесь, а будете топтаться на месте, то так здесь и помрете, не ровен час. Чего доброго, вас никто и не найдет, так что родственникам даже не придется раскошеливаться на похороны.

— Я могу сообщить вам, где мы, — вдруг очень серьезно произнес голос обладателя руки, которую держала Иона. — Но это вряд ли что изменит. Не вижу ни малейшего шанса добраться куда-нибудь, пока не рассеется туман.

Иона снова ущипнула его.

— Почему же вы не сказали раньше?

— Потому что вы не дали мне времени, — с усмешкой отозвался ее собеседник, после чего обратился к невидимому источнику аромата виски:

— Эта леди и я столкнулись минуту назад. Думаю, она вышла с боковой дороги.

— Кто тут разберет, какая дорога боковая, а какая нет? — рассудительно заметил шотландец. — Но если вы скажете нам, где мы, я буду весьма вам благодарен.

— Мы на Биклсбери-роуд, если это вам что-нибудь говорит. Моя фамилия Северн. Я архитектор и пришел взглянуть на дома, купленные моим клиентом. Он хочет превратить их в многоквартирные. Пока я сюда добирался, туман начал быстро сгущаться. Надо было сразу вернуться домой, а я вот сглупил. Теперь здесь все равно ничего не разглядишь. Я немного посветил фонарем и ждал, когда туман поднимется, но потом села батарейка.

Шотландец, представившись профессором Макфейлом, пытался выяснить более-менее точное местонахождение Биклсбери-роуд, Иона же чувствовала, что каким бы ни оказался результат переговоров ее невольных спутников, она все равно не сможет идти дальше. Лодыжка давала о себе знать все сильнее. То ли она подвернула ее, падая со ступенек, то ли когда столкнулась с мистером Северном Сейчас это уже не имело никакого значения.

— Боюсь, даже если нам удастся найти дорогу, я не смогу идти, — прервала она описание маршрута, предлагаемого профессором. — Кажется, я растянула лодыжку.

И тут земля под ее ногами качнулась, а туман вокруг начал мерцать. Иона повисла на руке Джима Северна и рухнула бы наземь, если бы он вовремя не подхватил ее.

Потом она смутно ощущала, что ее куда-то несут. Все происходило, как на киноэкране при замедленной съемке.

Конечно, в таком тумане ничто не могло двигаться иначе, в нормальном темпе. Автобусы и машины остановились, люди ползли как жуки, стараясь добраться домой… Наверное, даже часы и само время замедлили ход…

Очнувшись, Иона почувствовала, что лежит на чем-то жестком и что, по крайней, мере хоть было неподвластно туману — словоохотливость профессора Макфейла, он все продолжал говорить:

— Мы могли бы спокойно переждать здесь, пока рассеется туман, будь тут хотя бы один стул или огарок свечи. Удивительно, как, в сущности, мало человеку нужно. Мой дед вырос на маленькой ферме, где комнаты освещали только сальные свечи, которые его родители лепили сами. Их приходилось экономить, так что он зачастую готовил уроки при свете огня в кухонном очаге.

При этом до восьмидесяти семи лет обходился без всяких очков!

Иона с трудом приподнялась на локте. Кругом было темно, но не из-за тумана. Это был довольно жуткий желтоватый сумрак, однако дышать здесь было легче, чем на улице. Пол, на котором она лежала, был деревянным, а под ладонью были песок и пыль.

— Где мы? — заговорила Иона, совсем как очнувшаяся героиня какого-то романа.

— Вам лучше?

— Да… Я не знаю, что случилось — вдруг подкосились ноги… Где мы?

— В одном из домов, которые я пытался осмотреть.

Вряд ли нам удастся куда-нибудь добраться, пока туман не поднимется выше, а здесь все-таки лучше, чем снаружи.

Света, увы, нет и никакой мебели. Но вы все равно не сможете идти с поврежденной лодыжкой. Я положил вас на пол, так как вы потеряли сознание, но раз вы пришли в себя, думаю, вам лучше сесть на ступеньки. Так всегда делают, если подвернут ногу во время танца.

Время тянулось медленно. Сначала Иона сидела на ступеньке одна, но, погружаясь в дремоту, почувствовала, что ее голова лежит на чьем-то плече и что ее поддерживает чья-то рука. Плечо и рука принадлежали не профессору, так как запах виски доносился издалека…

Проснувшись, она снова услышала голос профессора — раскатистое "р" звучало, как удары барабана в танцевальном ритме.

— Есть старое предание о китайском мандарине, которое уже в зубах навязло, но тем не менее поднимает интересную моральную проблему. Если, нажав кнопку, вы лишаете жизни абсолютно неизвестную вам личность и при этом знаете, что можете облагодетельствовать этим поступком три четверти человечества, является ли это оправданием вышеупомянутого поступка?

— А откуда вам известно, что это облагодетельствует три четверти человечества? — В скучающем голосе мистера Северна, который звучал гораздо ближе, мелькнула насмешка.

— На этот счет, — заявил профессор, — приходится гипотетизиррровать.

Последнее слово прозвучало с величественным раскатистым "р". Иона усомнилась, что такое слово существует, однако впоследствии обнаружила его в словаре. Но в тот момент оно явилось лишь частицей того состояния, при котором сновидения и реальность сливаются воедино. Heсмотря на то что под ногами Ионы был лишь жесткий пол, лодыжка перестала болеть.

— Ну, — снова заговорил мистер Северн, — три четверти человечества — слишком крупный масштаб, поэтому я уверен, что нажимающего на кнопку интересует лишь один представитель человеческой расы — он сам. Собирается ли он облагодетельствовать себя, а главное, выйти сухим из воды? По-моему, это куда более интересная проблема.

Профессор Макфейл с этим не согласился, отрицая «своекорррыстие», и заявил, что для более корректного вывода проблему следует «деперсонализиррровать». В этот момент Иона задремала снова. Бархатный баритон профессора и раскатистое шотландское "р" действовали на нее усыпляюще.