Читать интересную книгу Американская кузина - Доун Линдсей

Гнедая сбилась с ритма, как будто испугавшись неведомой опасности, и это напомнило Соррел, что надо быть повнимательнее и не мучить себя воспоминаниями о былом. Она послала лошадь вперед, наслаждаясь свободой и одиночеством и жалея, что пора возвращаться. Неведомому маркизу надлежало смотреть только на очаровательную кузину Ливию, будь она в своем новом роскошном наряде или в чем-нибудь другом, но тетя все равно расстроится, если Соррел опоздает к его приезду, и она решила доехать до ближайшего холма, а потом повернуть обратно.

По дороге Соррел попалась низкая каменная стенка, и она, на свою беду, решила перескочить через нее. У себя дома она слыла неутомимой и неустрашимой наездницей и привыкла кататься, где хотела, совершенно одна, и теперь она неплохо справлялась с молодой и игривой лошадью. Она все сделала правильно, но вдруг с ужасом почувствовала, как седло вдруг заскользило по спине лошади.

Сначала она удивилась и разозлилась, но не испугалась, предположив, что тетин конюх, который не одобрил ее одинокой прогулки, недостаточно сильно подтянул подпругу. Да и падение не так страшило ее, как то, что гнедая могла убежать и всерьез себя покалечить.

Все это молниеносно пронеслось у нее в голове, пока она отчаянно пыталась сохранить равновесие. Безнадежное занятие, особенно когда сидишь боком. Соррел попыталась откинуться назад, чтобы потом податься вперед, когда лошадь завершит прыжок, но увы… Соррел перелетела через ее голову, успев, правда, повиснуть на поводьях, чтобы не ударить в грязь лицом и все же благополучно вернуться с прогулки.

Она и предположить не могла, что ей так не повезет и по другую сторону ограды будут большие камни, поэтому она успела только сжаться в клубок, но не уберечь голову от удара.

Последнее, о чем она подумала, прежде чем потеряла сознание, было совершенно неуместным: она вспомнила, как настаивала на своей самостоятельности, а теперь… Теперь тетя Лейла мне не даст спуску, подумала она с досадой, и свет померк у нее в глазах.

Глава вторая

Очнувшись, Соррел услышала приятный мужской голос, ободрявший ее:

— Вот и хорошо. Сейчас вам станет легче.

Кто-то заботливо растирал ей руки, и, на мгновение забыв, где она находится, Соррел радостно спросила:

— Вильям?

Однако стоило ей это сказать, как она вздрогнула, словно ее облили холодной водой. Она же в Англии, а Вильям умер. Глупо-то как!

Мужской голос заботливо произнес:

— Тихо, тихо. Не надо разговаривать. Будьте паинькой и отпейте глоточек.

Соррел открыла рот и неосторожно хлебнула добрую порцию обжигающей жидкости, в которой узнала бренди. От неожиданности она задохнулась, закашлялась и, отвернувшись, с трудом разлепила веки.

Оказывается, она лежала на земле и ее держал в объятиях совершенно незнакомый мужчина, низко склонившийся над ней. Его лицо выражало живейшее участие.

Соррел сразу же и совершенно не вовремя подумала о том, что никогда не встречала подобного красавца и он куда больше подходит ее кузине, чем неведомый маркиз. Оба они под стать друг другу — золотые божества из греческого мифа. У него необыкновенные голубые глаза, благородный профиль и неотразимо обаятельная улыбка.

— Ну, так-то лучше, — заметил он, улыбаясь. — Только лежите спокойно и не пытайтесь встать.

Говорить это не было необходимости, потому что Соррел чувствовала себя разбитой, опустошенной, и голова у нее кружилась, несмотря на бренди. Однако она уже почти вспомнила, что произошло, и произнесла с изумлением:

— Помню. Я упала. Не удержалась на лошади!.. Это я-то!.. А где моя лошадь? С ней все в порядке?

— Думаю, да, судя по тому, как она промчалась мимо нас, — с улыбкой ответил ее спаситель. — Мой друг как раз сейчас ловит ее. Но вам нельзя разговаривать. Вы ударились головой и были несколько минут без сознания.

Соррел подняла руку и, нащупав рану, поморщилась от боли. Кровь на пальцах ее не слишком встревожила, так как в этом месте, стоит чуть пораниться, крови всегда целый поток. Но зато опять сильно закружилась голова, и она смежила веки.

Заметив ее слабость, он вновь забеспокоился и предложил озабоченно:

— Может быть, сделаете еще пару глоточков? Увы, у меня нет с собой нюхательной соли, но, уверяю вас, бренди ничуть не хуже.

— Нет, не нужно, — пробормотала она, не открывая глаз, — голова уже почти не кружится, и кроме того, я не люблю бренди. Почти так же, как соль, уж если на то пошло.

Он засмеялся и, казалось, успокоился.

— Очень хорошо. Но, пожалуйста, не сердитесь на меня, выглядите вы пока еще не совсем хорошо. Честно говоря, вы меня всерьез напугали, когда я увидел, как вы тут лежите. Я даже подумал, а вдруг вы никогда не очнетесь.

Соррел открыла глаза, уже не сомневаясь, что выглядит по-дурацки со своей окровавленной головой и в грязном порванном платье. Зато ее спаситель, с досадой отметила она, одет на редкость элегантно, в куртку и сапоги из оленьей кожи, и совсем не похож на тех франтов, которых она видела в Лондоне. Это наблюдение никак не улучшило самочувствие Соррел.

— Мне уже хорошо, правда, голова болит… Но это я заслужила, — окрепшим голосом произнесла она. — Не могу понять, как такое могло случиться.

— О, все мы время от времени падаем. Но если вам от этого будет легче, то вы не виноваты, вас подвело седло. Мой друг и я все видели, и, уверяю вас, никто не удержался бы в седле при подобных обстоятельствах.

Соррел смутно помнила, что будто бы видела на дороге двух всадников. В ответ на его слова она резко выпрямилась и тотчас пожалела об этом. Опять сильно закружилась голова, и Соррел с благодарностью приняла его помощь.

— Господи, теперь я вспомнила, — прошептала она. — Придется конюху моей тети ответить за свою невнимательность.

— Думаете, он плохо затянул подпругу? — Спаситель, задумавшись, помолчал. — Что ж, логично, — медленно проговорил он. — Но вы ведь уже долго катались, а седло сорвалось неожиданно. Раньше вы ничего не замечали?

Соррел помрачнела. От головной боли она никак не могла сосредоточиться.

— Н…нет. Но, по правде говоря, я думала совсем о другом. Наверное, я должна была заметить раньше? Вы правы, все случилось внезапно, когда я уже была над оградой.

— Пожалуй, — проговорил он рассудительно, — ответы на вопросы надо отложить на потом. Теперь меня больше заботит, как вас везти обратно. Ваша тетя живет в деревне?

Она уселась поудобнее и подложила руку под голову, изо всех сил мечтая, чтобы земля перестала кружиться.

— Да… Но я еще беспокоюсь о лошади. Никогда не прощу себе, если она покалечится. А уж муж моей тети, боюсь, этого не переживет. Лошадка — его радость и гордость, и я, признаюсь, взяла ее без спроса. Вы сказали, ваш друг отправился на ее поиски?