А Софья, захваченная собственными волнующими переживаниями, скоро и думать забыла о неприятном эпизоде, и сегодняшнее появление лесной отшельницы показалось ей совсем неуместным. Однако отмахнуться от Акулины с ее непрошеной благодарностью она почему-то не могла.
Лесная жительница, словно угадав мысли девушки, покачала головой:
– Не торопитесь уходить, барышня, хотя вижу, что вам не до меня. А все же выслушайте Акульку, Акулька не ведьма, хотя многое ведает о людях.
Софья более внимательно и с невольным интересом вгляделась в лицо отшельницы, которую до этого едва окидывала рассеянным взглядом. Несмотря на грубое рубище и лохматые волосы, Акулина была совсем не урод и не старуха, а женщина средних лет, с лицом, хранившим следы былой привлекательности, с большими глазами желтоватого оттенка, в которых светился живой ум и какая-то странная проницательность, словно она видела собеседника насквозь.
– Ну, говори, что ты мне хотела сказать? – Софья нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – Если собираешься погадать, то мне этого не надо, я в гадания не верю.
– Все девушки верят гаданиям, а ты не веришь… Необычная ты барышня. – Акулина слегка улыбнулась. – Да я и не предлагаю гадать. Я знахарка, а не колдунья. Могу дать тебе лечебных трав, но их и так у твоей тетушки предостаточно. А возьми-ка ты лучше вот это…
Отшельница вытащила из-за пазухи нечто завернутое в чистую тряпицу и протянула Софье. Странным подарком лесной жительницы оказался плоский овальный камень серовато-белого цвета с сизыми прожилками и отверстием посередине, в которое на петельке был продет шнурок, так что неприметный камушек можно было носить как медальон.
Заметив скептический взгляд Софьи, Акулина качнула головой:
– Ты не гляди, что он невзрачен. Это камень непростой. Он мне от мудрой женщины достался, а ей по наследству перешел от далеких пращуров, с незапамятных времен. Говорят, его какая-то древняя богиня заколдовала, которая судьбами людскими ведала, мужчин с женщинами соединяла. Этот камушек может подсказать девушке, кто ее суженый. Сейчас он неприметный, тусклый, но, когда девушка, которая его носит на груди, встретит свою судьбу, камушек засверкает, словно алмаз, и потеплеет, как любящее сердце. Так что помни, барышня: ежели при встрече с каким-нибудь мужчиной от камушка этого пойдет тепло и сияние – значит, перед тобой – твой суженый, назначенный тебе небесами!
– И много раз этот камень сверкал и теплел? – недоверчиво усмехнулась Софья. – Ты сама на себе испытала его волшебство? Помог он тебе найти суженого?
– Нет, у меня он не засиял ни разу, – вздохнула Акулина. – Но это только потому, что не встретила я свою судьбу. Не каждой женщине и не каждому мужчине выпадает найти свою половинку.
– А привораживать этот камень не умеет?
– Зачем? Свою судьбу не надо привораживать. Привораживать надо чужую, а свою надо только найти и узнать. А у тебя есть судьба, я чувствую это.
– А я не вижу толку в подобном талисмане, – пожала плечами Софья. – Ведь, если я полюблю человека, то неужто буду смотреть, сверкнет камень или нет? А если какой человек мне не люб, так и волшебный камень его полюбить не заставит.
– Одно дело – глупая девичья любовь, а совсем другое – женская судьба, – рассудительным тоном заметила Акулина. – Бывает, люди проходят рядом по улице или встречаются в толпе – и не знают, что они созданы друг для друга, что только вместе им и будет хорошо. А тот, которого родители сосватают, или тот, который девичью голову закружит, может и не принести в жизни счастья, а одну лишь маету… Всякое ведь бывает, судьбу не угадаешь, а подсказать некому. Но мой камушек – подсказчик, он тебе обязательно когда-нибудь сердце успокоит. Носи его, не сомневайся, вреда не будет, я с благими пожеланиями его тебе дарю. А еще мне сказывали, будто за этим камнем судьбы тянется пояс любви. Только не ведаю, что это означает…
– Пояс любви? А за поясом любви, наверное, тянется шлейф счастья? – усмехнулась Софья.
– Не смейся, девушка!
Глаза Акулины внезапно сверкнули каким-то орлиным блеском, и Софья, на мгновение смутившись, поспешила сказать:
– Ну что ж, спасибо, Акулина, будь здорова. А мне пора, прощай.
Чтобы не обидеть знахарку, искренне желавшую отблагодарить барышню, Софья тут же надела на шею ее подарок, спрятав камушек под платьем и прикрыв его сверху косынкой. Пройдя несколько шагов и оглянувшись, она увидела, что Акулина уже скрылась в лесу. Софье вдруг почему-то подумалось, что она никогда больше не увидит странную отшельницу, которая теперь уйдет далеко отсюда, и девушка невольно вздохнула.
Чем ближе было место назначенной встречи, тем чаще и сильнее билось девичье сердце, волнуясь: а вдруг он не придет? А вдруг ему что-то помешает? А вдруг его чувства – обман?…
Но вот из-за рощицы за холмом засияли купола приходской церкви, открылась дорога, и Софья вздохнула с облегчением, увидев еще издали стройную мужскую фигуру в оливковом сюртуке. Юрий ждал ее в условленном месте, под раскидистым дубом, возле которого еще сохранились камни старинной часовни, заброшенной после того, как была построена церковь. Словно почувствовав появление девушки, молодой человек порывисто к ней обернулся, его темно-пепельные волосы колыхнулись на ветру и заблестели в лучах солнца серебристыми искрами. Несмотря на штатский костюм и кудри до плеч, можно было догадаться, что Горецкий еще не так давно носил эполеты, о чем свидетельствовала его военная выправка, четкие движения и строгий черный галстук. Софья знала, что Юрий ушел в отставку год назад, когда умер его отец и заболела мать. Молодой человек взял на себя заботу о больной матери, незамужней сестре и фамильном поместье, управлять которым обеим женщинам оказалось не под силу. Теперь его сестра была замужем, здоровье матери подправилось, но делами имения она по-прежнему не занималась и, будучи женщиной очень набожной, после смерти мужа окончательно переселилась в Киев, поближе к Печерской лавре.
В Киеве-то три месяца назад и произошло знакомство Софьи с Юрием…
Девушка хорошо запомнила тот день, когда тетушка взяла ее с собой в киевский театр. Поначалу Домна Гавриловна собиралась посещать в древнем стольном граде лишь святые места, однако привитая ей смолоду любовь к изящным искусствам возобладала над ханжеской строгостью, обуявшей ее в пожилые годы, и она решила побывать в недавно построенном театре, по случаю открытия которого Конная площадь была переименована в Театральную. Надпись на занавесе театра гласила: «Смех очищает нравы», но в тот день давали не комедию, а трагедию – «Отелло» Шекспира, в которой заняты были именитые гастролеры из императорской труппы. Роль Дездемоны исполняла красавица актриса Екатерина Семенова, прославившаяся на сценах Петербурга и Москвы и, по мнению многих театралов, не уступавшая знаменитой французской актрисе Жорж. Игра Семеновой, трогательно изобразившей драму любящей и несправедливо обвиненной женщины, потрясла Софью до слез, и, глядя безотрывно на сцену, девушка не заметила, что сама является объектом внимания красивого молодого человека, сидящего в партере.