Читать интересную книгу Московские типы - Светлана Замлелова

Все эти уличные агитаторы отлично подготовлены своими наставниками. В вербовке они используют индивидуальный подход. Чуть только незадачливый прохожий заинтересовался их бредом, вербовщики окружают его материнской любовью, участливо расспрашивают о делах, приглашают на свое собрание. А уж на собрании окончательно очаровывают и охмуряют. Дальше – больше. Его втягивают в секту, изолируя от привычного окружения, угрожая страшными последствиями и не оставляя времени на раздумья. Он становится одним из них. И если через несколько лет несчастный не умирает от истощения, и его наконец удаётся оторвать от матери-секты, то предстаёт он перед родными моральным уродом, не способным к нормальной жизнедеятельности.

Смысл? А «...есть много и непокорных, пустословов и обманщиков... каковым должно заграждать уста: они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти» (Тит 1:10-11).

Сектанты зачастую живут гуртом в каких-то отвратительных «малинах». Многие из них порывают с близкими и целиком погружаются в «религиозную» деятельность, их общение не выходит за рамки родной секты, информация извне им недоступна. Многие работают на коммерческих предприятиях секты (а таковые имеются и во множестве), получая мизер на карман. Но где бы они ни работали, часть своего заработка они обязаны отдавать секте. В свободное от работы, собраний, «богослужений» или семинаров время сектанты заняты продажей печатной продукции, вербовкой новых членов или медитацией. Несчастные постоянно недосыпают и недоедают, укрощая свою и без того хилую плоть. Кроме того, всем им внушают, будто они – избранная кучка, элита, счастливцы, которым доступно некое тайное, спасительное знание. Каждый порядочный сектант, несмотря на все лишения, необычайно горд своей принадлежностью к секте. Критика и споры здесь неуместны. С ними спорить – себе дороже. Они-то сочтут, что страдают за веру и останутся при своём. А вот спорщик рискует прослыть за одержимого.

Сектант почти ни на секунду не остается один. Он постоянно чем-то занят под неусыпным оком наставника. Именно поэтому горемыка не успевает задуматься над всей нелепостью своего положения. Ему попросту некогда это сделать. Некогда вспомнить слова Спасителя: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их» (Мф 7:15-16).

Так что же удивительного в блаженных улыбках, идиотическом восторге и слащавом заискивании? Удивительно другое. Почему образовавшийся духовный вакуум так упорно заполняется помоями?

Cui prodest?

Проститутка

Все персонажи, о которых здесь идёт речь, со стороны представляются несчастными и обделёнными людьми. Но вряд ли кто-то из них считает самого себя несчастным или обделённым. В самом деле, кому же захочется признаться в совершении глупости или в выборе ложного пути. Это, конечно, непросто. Но, кроме всего прочего, в общественном сознании за последнее время произошли некие подвижки, в результате чего общечеловеческие, незыблемые ценности куда-то исчезли, а их место заняли совершенно противоположные категории. Куда-то делась любовь, особенно разнополая, целомудрие, дружба, искренность, верность слову, сострадание, неподкупность, терпимость, стыд, в конце концов!

Где всё это? А всё это стало смешным и немодным. Напротив, разврат, похоть, вероломство, мздоимство, нетерпение, цинизм, ненависть, ложь, алчность, желание обогатиться во что бы то ни стало – вот это круто и клёво! Но дальше-то что?! Дальше – Содом с Гоморрой.

А пока вдоль дорог сбиваются в стайки девчонки. Газеты публикуют панегирики старым шлюхам, воспевая количество их партнёров:

– Фёкла Соломоновна, сколько у вас было мужчин?

– О-о-о! Немного для современной женщины. Всего около ста.

– И вы всех их любили?!

– Ну, конечно, дитя моё! Как же без любви-то?

– А как вы вообще к мужчинам относитесь?

– Я прям вся горю, как их вижу.

– А муж?

– Ну, уж и муж! Я с им пожила с годок да и заскучала. Нет, думаю, настоящая женщина должна себя в жизни реализовать. На то я и баба.

Журналы для девочек растолковывают, как правильно сношаться в тринадцать лет, обучая на своих страницах дефлорации без боли. А весьма солидные издания для старшего поколения ломают головы над тем, как же всё-таки продлить оргазм!.. И всё это называется свободою. Но, граждане, ведь свобода не в том, чтобы жрать от пуза и совокупляться до изнеможения!..

Проституток в Москве очень много всяких сортов. Есть вокзальные – на них даже смотреть страшно, не то что... Есть не вокзальные, но такие, что только плюнешь да перекрестишься. Есть молодые и красивые. Есть малолетние. Есть великовозрастные. Есть подороже, есть подешевле. Есть умные и образованные. Есть дуры набитые. Есть мужеского полу. Есть женского. Есть профессионалки. Есть любительницы. Есть такие, которые отдают себе отчёт, чем занимаются. Эти даже честнее. Есть, которые отчёта не отдают. Такие, если им сказать, кто они, чрезвычайно обидятся. Потому что мнения о себе они очень высокого. При этом они зовутся свободными, раскрепощёнными, независимыми, демократичными, но главное, сексуальными! А сексуальность, как известно, сделалась у нас в последнее время первейшей добродетелью.

Ходят слухи, будто собираются легализовать проституцию, превратив её в престижную профессию и дополнительный источник доходов для государства. Ссылаются при этом на опыт царской России, где публичные дома имелись в избытке. Одно только неясно – паспорта девкам заменят на «жёлтые билеты», или это нарушает права человека?..

Впрочем, кроме проституток, труждающихся в сфере интимных услуг, в Москве немало и таких, что оказывают услуги в совершенно других сферах. Иной человек, казалось бы, не заслуживает и худого слова. Вот он исправляет должность в каком-нибудь департаменте или комитете, да всё с одной только целью – на благо Отечества, исключительно ради процветания оного. А потом глядь, и уж поговаривают, будто и он причастен к тем грязным историйкам, вроде тех, что так любят смаковать господа журналисты. Будто уж и он запустил ручищи свои туда, куда запускать их и вовсе не следовало бы. Будто уж и он приторговывает на Западе тем, чем и вовсе не следовало бы приторговывать. И тут-то вот и задумаешься, так ли сильно разнятся сей государственный муж и представительницы одной из древнейших профессий...

Подросток

От худого семени не жди доброго племени. Так народ говорит.

Американская кепка, называемая бейсболкою и одеваемая обыкновенно козырьком назад; широченные штанищи, точно готовые упасть сию секунду; куртка с капюшоном и с какой-то дурацкой американской символикой; в руке – бутылка пива, во рту – резинка. Таков типичный прикид московского отрока конца XX – начала XXI вв.

Своему облику он старается придать как можно более небрежный и неотёсанный вид, чтобы максимально соответствовать образу крутого и клёвого парня. Все его поступки, очевидно, рассчитаны на признание со стороны. В общении со сверстниками, а особенно со сверстницами, он интересуется лишь производимым на них эффектом. Всё буквально он делает с расчётом на публику. Думается, поэтому он моментально перенимает то дурное, что вновь появляется в его родной среде. Наркотики? Пожалуйста! Мы с радостью и обколимся, и обкуримся, и грибами обожрёмся, лишь бы заслужить одобрение себе подобных. Та гипертрофированная матерщина, которой через слово пересыпает речь мальчишечка, да и девчоночка тож, говорит всё о том же стремлении выглядеть как можно круче. Матерщина, в основном, ни к кому конкретно не обращена. Просто через каждое нужное, что-то значащее слово, следуют два ненужных, ничего не значащих. И плюс к этому, неизвестно откуда взявшаяся зараза – все эти «как бы» и «типа». Что они значат? Язык бы тому вырвать, кто их заронил. А подросточки, подлецы, сукины дети, и рады стараться.

Вот давеча одна немолодая старуха отправилась за хлебом. Вышла она из дому и видит, сидят в сторонке подросточки. Все чего-то пьют и мирно так беседуют. Но наша старуха была туговата на ухо и не могла издалека разобрать, о чём они там воркуют. Вот грешным делом и подумала: «Дети, – думает старуха, – цветы жизни». И тут она с ними поравнялась и прислушалась, чего это они там такое щебечут. Но как только она так прислушалась, то вся прямо затряслась и даже подпрыгнула от пережитого потрясения. А поскольку она была не простая старуха, а бывшая партийная активистка, то она мимо разных безобразий не привыкла спокойно проходить. Ей завсегда надо было вмешаться в разные там несправедливости. Вот она остановилась и спрашивает:

– Что ж это вы, подросточки, так материтесь отчаянно?

Тут они замолчали и повернулись к нашей старухе. Они не привыкли, чтобы разные там старухи обращались к ним с такими воззваниями. Поэтому они в первый момент обалдели немного. И вот сидят, обалдемши, и на старуху смотрят. А старуха на них. Как всё равно зачарованная. Вдруг один из них, мальчишечка по происхождению, прыщавенький такой, говорит: